— Когда вы собираетесь получить квалификацию?

— О, теперь осталось ждать недолго, — уклончиво ответил он. — Но хватит говорить обо мне. Давайте поговорим о вас. Я думаю, вам следует подышать морским воздухом после вашей тяжелой работы. Давайте проведем денек на берегу в ближайшее время. Мне там нравится.

— Это было бы здорово, — согласилась Мэри. — Но у меня не будет свободного времени.

— Это самое глупое возражение, какое я когда-либо слышал, — усмехнулся Хью.

— Надо подумать. Мм, как вкусно. Форель никогда не бывает такой вкусной в Лондоне.

— Лондон. — Хью стал вспоминать что-то приятное, что случилось с ним однажды на каникулах в Лондоне. Мэри с удовольствием слушала его.

Потом Хью предложил:

— Не выпить ли нам кофе в общем зале?

Кофе, бенедиктин и комфорт глубокого мягкого дивана.

— Мм, я чувствую себя почти как разнежившаяся кошка. — Она откинулась на большие мягкие подушки и на мгновение закрыла глаза. Но вдруг очнулась, услышав знакомый голос:

— Нет, не в баре, Гвинет. Давай здесь.

В ней поднялось неожиданное раздражение из-за того, что Оуэн Причард появился в «Объятиях альпиниста» в один вечер с ними. Да еще с девицей по имени Гвинет, без сомнения, такой же уроженкой Уэльса, как и он сам! Мэри полуоткрыла глаза и, не поворачивая головы, стала следить, как Оуэн, заботливо поддерживая девицу под руку, подвел ее к одному из мягких кресел. Девушка была темноволосая, очень миловидная, элегантно одетая, она что-то говорила Оуэну. Тот ей улыбался, и улыбка совершенно меняла его лицо, не оставляя следов гордости и упрямства.

Мэри услышала слова Хью:

— Посмотрите-ка, Мэри, кто здесь! Два моих друга. Я хотел бы вас с ними познакомить.

Он встал и протянул ей руку. Мэри заколебалась, но потом позволила вытащить себя из кресла.

— Присаживайтесь здесь, — пригласила Гвинет, обращаясь к Мэри. — И расскажите мне о ваших планах. Мне это очень интересно. Когда-то я сама подумывала о чем-то похожем. — И она пустилась рассказывать длинную историю о каком-то доме, который она чуть не купила по дороге на Ллисвен и который можно было превратить в прекрасное кафе.

— Извини, Гвинет. — Глубокий голос Оуэна прервал ее монолог. — Мисс Райланд, что мне заказать для вас?

Мэри вздрогнула.

— О, спасибо, ничего не надо. Я правда ничего не хочу…

— Чепуха, Мэри, — прервал ее Хью. — Надо немного выпить перед обратной дорогой. Позвольте мне, Причард… — И он направился к бару, никого ни о чем не спросив.

Гвинет открыла рот, чтобы продолжить свою историю, но быстро закрыла его, когда Оуэн обратился к Мэри:

— Скажите, мисс Райланд, как идут дела? Морган хорошо справляется?

— Очень хорошо, спасибо. Мы начали с большой комнаты.

— Мы? — От удивления Оуэн поднял брови.

— Мы, — подтвердила она с удовольствием. — Мы с Кадвалладром целый день натирали балки льняным маслом.

Гвинет властно положила ладонь на руку Оуэна.

— Дорогой, нам надо скоро уходить. Одна из свиноматок должна опороситься, и мне бы хотелось быть на месте. — Она повернулась к Мэри. — Не вздумайте когда-нибудь выйти замуж за фермера, — как бы между прочим сказала она, но ее глаза встретились с глазами Мэри, в них было предупреждение. — Пастух поднял меня сегодня утром в четыре, корова трудно телилась, и ему нужна была моя помощь.

Мэри посмотрела на новую знакомую: она элегантно сидела в глубоком кресле, ее темные волосы были безукоризненно уложены, щеки светились здоровым розовым цветом, глаза ясно блестели — и она была на ногах с четырех утра?

В «Дом у Моста» Хью заехал на следующий день. Мэри натирала маслом балки в «магазине» — так она теперь называла первую комнату наверху. Вчера получился прекрасный вечер, но ей нужно дать ему понять, что «Дом у Моста» стоит у нее на первом месте.

— Сегодня короткий день, и город словно вымер, — начал Хью. — Как насчет путешествия на побережье?

— Хью, я не могу. Слишком занята…

— Ах, Мэри, Мэри. Ты переутомишься, если будешь так продолжать дальше. Только работа и никаких развлечений — ты ведь станешь скучной девицей!

Утром в пятницу он пришел опять и попытался уговорить ее. Мистер Морган почти закончил большую комнату, Кадвалладр тоже старался изо всех сил.

— Проходи на кухню, — пригласила она Хью. — Выпьем кофе.

Хью весело поприветствовал мистера Моргана и, наклонив голову, прошел вслед за Мэри через кухонную дверь.

Сидя на табуретке, он пил кофе с явным удовольствием.

— Мэри, тебе надо остановиться. Ты потеряешь всех посетителей, если они обнаружат, что ты работаешь по воскресеньям. Помнишь, что сказано в Священном Писании? Нельзя работать в Святой день.

— А поехать с тобой на побережье в Святой день можно?

— Мэри, ты хочешь сказать, что провела детство в Уэльсе — и не знаешь о запретном списке?

— Никогда о нем не слышала. Что это такое?

— Ну, — начал Хью, — совершенно не важно, что ты делаешь в воскресенье, пока ты тщательно избегаешь некоторых вещей. Крашение — одно из них. Садоводство — следующее. Оно является искушением для большинства валлийцев. Я не знаю, кто придумал эти правила, но, если ты живешь в Уэльсе, лучше придерживаться их. Так едешь ты со мной в воскресенье? Ведь теперь ты поедешь, правда?

Мэри начала колебаться. Было бы здорово провести денек с Хью, к тому же после тяжелой работы она имеет право расслабиться в приятной компании.

— Хорошо, Хью. Я поеду.

— В какое время?

— Сначала я хотела бы сходить в церковь. Когда начинается служба?

— Думаю, в одиннадцать. У них две службы. Первая на валлийском, а вторая на английском.

— Ты там будешь?

— Нет. Я — кальвинист, принадлежу к методистской церкви. Не очень усердный. Но я исправлюсь, а то иначе пациенты будут думать, что я несерьезный тип, и никогда не поддержат мою практику.

— Хью, ты действительно невыносимый! Все говоришь о пациентах — но почему ты здесь? Разве тебе не следует быть в Ливерпуле и делать свою работу?

Хью не ответил. Мэри быстро взглянула на него и увидела на его лице пустоту и замкнутость. Она вдруг поняла, что была слишком занята «Домом у Моста» и не задумывалась, почему студент-медик слоняется дома в мае месяце, когда ему следует упорно заниматься и готовиться к надвигающимся экзаменам.

— Что случилось, Хью? Что-то не так?

— Не так? — Хью постарался взять себя в руки. — Нет, конечно. Просто я в отпуске по болезни.

— Отпуск по болезни? — В тоне Мэри сквозило недоверие. Он казался ей олицетворением здоровья.