— Подумаешь! Один раз — не беда. Зато вспомни, сколько полотенец ты получила. Да ещё каких клёвых полотенец!

А ведь и правда! Лицо моё невольно расплылось в улыбке. Пение в бане и целая охапка полотенец в награду! Можно считать, я получила чаевых на миллион иен.

— Эх, я бы и сам не отказался от таких чаевых. Только если мы с Дэттяном придём в мужскую баню и начнём в голом виде орать песни, дёргая задницами, публика нас не поймёт и только окрысится. Ведь, что ни говори, мы выезжаем исключительно на сексапиле.

— Ну и хорошо. По крайней мере, у вас есть, на чём выезжать.

Я чуть не съязвила по поводу «феромошек», но вовремя удержалась. Увы, не очень-то я умею утешать Кэндзиро.

Автомобиль домчал меня, Кэндзиро и Дэвида до Хокимы. Здесь находится наше агентство «Лакки промоушн».

— Желаю вам, ребята, чтобы всё обошлось, — говорит Муди, подбросивший нас сюда на своей машине «сэлсио», и, улыбнувшись на прощание, уезжает.

Мы входим в подозрительного вида восьмиэтажный многоквартирный дом, стоящий посреди оживлённой улицы. Поднимаясь в лифте, я вспоминаю свой первый визит сюда.

В тот день мы тоже явились втроём — я, Кэндзиро и Дэвид. Они меня сопровождали. Я вошла в комнату, где должна была встретиться с директором, однако его на месте не оказалось. Пока мы с ребятами советовались, как быть, на столе зазвонил телефон. И я услышала: «Вы — Ринка Кадзуки? Спасибо, что пришли. Я вынужден был отлучиться по срочному делу. Но я видел ваши фото и прослушал плёнку с вашими записями. Вы приняты. Желаю удачи». Вот и всё. Разговор был предельно кратким. А потом, когда мы уже надевали в прихожей обувь, переговариваясь о том, как всё замечательно устроилось, из-за спины у нас вырос какой-то человек. Судя по его боевой позе, это был кредитор. Отлови он сейчас нашего директора, — тому явно не поздоровилось бы. «Вы случайно не здешние сотрудники?» — вопросил незнакомец. «Нет, мы из фирмы "NN финанс"», — находчиво отреагировал Кэндзиро, выдавая себя за такого же кредитора.

— Я ещё тогда заподозрила: что-то тут нечисто!

— Естественно. Ещё как нечисто! До чего же ты у нас сообразительная!

Видимо, Кэндзиро с самого начала отдавал себе отчёт в том, что связался с жуликом. Вернее сказать, он сознательно пошёл на это, понимая, что никто, кроме жуликов, не даст ему работу. Ведь сам он — такой же жулик.

Поэтому сейчас он не нервничает, не суетится, а принимает случившееся как неизбежность. Но я так не могу.

— Ой, что это?

Стёкла на окнах разбиты, все вещи вывезены. Офис похож на разорённое гнездо. Посреди комнаты, в которую задувает холодный декабрьский ветер, стоят три грязные картонные коробки — единственное, что осталось от прежних обитателей.

На одной из коробок — неряшливая надпись фломастером, как видно, сделанная рукою директора. «Сожалею, что так получилось. Это всё, что я могу оставить вам на прощание».

Кэндзиро раскрывает коробку и заглядывает внутрь. У него такое лицо, словно он смотрит на хрустальный шар, пытаясь увидеть в нём своё будущее; его непривычно серьёзный взгляд выражает смесь тревоги и надежды. Вдруг он замирает в полной неподвижности. Потом хмыкает, скривив губы. Одна щека у него дёргается в усмешке и застывает в этом положении.

А в следующее мгновение раздаётся его раскатистый хохот:

— Ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха! Ува-хха-ха-ха!

Откидываясь назад, Кэндзиро бьёт в ладоши и заходится смехом, как безумный.

— Ринка, ты только посмотри! Эй, Дэттян! Глядите, какое нам счастье привалило!

Подбежав, мы с Дэвидом заглянули в коробку. Она была битком набита лоскутами, на каждом из которых красовалась надпись: «Хит сезона! Кэндзиро энд Дэвид: Любовь — это чудо!»

— Ну вот, наконец-то я тоже их получил! Долгожданные полотенца за миллион иен!

Вместо причитающегося нам гонорара за три месяца мы стали обладателями рекламных полотенец… Ну что ж, Кэндзиро прав: они как раз тянут на миллион иен. Корчась от смеха, Кэндзиро принялся выкидывать их на пол, подбрасывать к потолку. Наши выступления наверняка уже распланированы надолго вперёд. А поскольку эстрадные агенты имеют обыкновение заранее запасаться афишами и рекламными листками, теперь мы даже не можем отменить свои концерты.

— Ах-ха-ха-ха! Это дело надо отметить! Слышишь, Дэттян?

Дэвид, стоявший рядом с хохочущим Кэндзиро, вдруг рухнул на колени, словно механическая игрушка, у которой кончился завод.

Сквозь разбитое окно в комнату вместе с холодным ветром проникают звуки далёкого собачьего лая. Интересно, какими в этом году будут новогодние праздники? Откуда-то доносится бой барабанчиков из новогодней рекламы, которую заблаговременно начали крутить по телевизору. Для нас, не успевших обзавестись собственной семьёй и не смеющих показаться на глаза родителям, праздничные дни, когда магазины по большей части закрыты, — самое бездарное время, сулящее одни неудобства. Только и думаешь: скорей бы они закончились.

— Я попробую его разыскать, — неожиданно заявил Дэвид, медленно поднимаясь с пола.

— Что? Что ты сейчас сказал?!

— Я его найду. Я найду нашего директора.

В мгновение ока лицо у Кэндзиро сделалось багровым, а глаза налились гневом, как у бога Фудо[14].

— Идиот!! — заорал он. За этим последовал его фирменный пинок, угодивший Дэвиду в живот, и тот осел на пол, как будто у него опять кончился завод. — Это же надо было такое удумать! Зачем тебе понадобилось копаться в старом дерьме? Что, так тянет в прошлое? Я тебя спрашиваю, Дэвид.

Произнеся эту язвительную тираду, Кэндзиро плюхнулся на коробку с «полотенцами за миллион иен», которая стала со скрипом под ним проседать.

— Послушай, Дэвид. Каждый день преподносит нам что-то новенькое. Это и есть жизнь. Разве сегодня ты станешь надевать сброшенные вчера трусы? Тогда уж лучше бери позавчерашние, они ещё грязнее!..

Дэвид горько плакал, простершись ничком на замызганном ковре.

— Ты что? А ну-ка, посмотри на меня.

— Всё пропало, Кэн-тян. Теперь, сколько ни выступай, знаменитыми певцами нам не стать.

Тут даже у меня лопнуло терпение. Я бы с удовольствием вкатила ему пинка, да только не хотелось представать перед Кэндзиро в таком виде.

— Дурак! — закричала я. — Какой же ты дурак! У тебя нет ни капли гордости за нашу бродячую профессию!

Кэндзиро ошеломлённо посмотрел на меня. «Вот это да!» — казалось, говорил его взгляд. Ну что ж, поддам ещё жару!

— Послушай, Дэттян, — продолжала я. — Что, по-твоему, лучше: быть двоечником в престижном университете или отличником в школе для дураков? Какой вариант ты выберешь?