Он похлопал себя по бедру, пытаясь отдышаться.

— У меня даже в квартире есть гамак.

Она удивленно выпучила глаза.

— Шутишь?!

— На балконе. Как-нибудь покажу, — он снова потянул их за грань.

— Поверю на слово, — и снова не поддержала она.

— А у тебя есть укромный или просто любимый уголок дома? — Павел наблюдал за ней поверх поднятой чашки.

— Я люблю писать или читать на кухонном подоконнике, или просто смотреть, как солнце садится. Обязательно с большой кружкой чая рядом…

Она рассказывала и обводила указательным пальцем ручку кофейной кружки, по изгибу вниз, погладив основание, снова вверх, туда-сюда по самой верхушке и на очередной виток. Движение тонкого женского пальца с удлиненным овальным ногтем завораживало его. Он не заметил, как начал представлять, что этот пальчик так же обводит его ухо. От неожиданности дёрнулся, смаргивая столь явное ощущение её прикосновения, и звякнул ложечкой о блюдце, ставя на него свою чашку. Она замолчала, отвлекаясь на его движение.

— Ты живёшь на верхнем этаже? — он задал первый пришедший на ум вопрос, пытаясь восстановить самоконтроль.

— На седьмом. Твой гамак, полагаю, тоже не на балконе первого этажа, — она отодвинула чашку.

— На десятом, с видом на парк, — он улыбнулся.

— Высоко сидим — далеко глядим, — она поправила сбившийся кулончик на коротком шнурке, вернув его в ямку в основании шеи, непреднамеренно удваивая его старания поймать прежний непринужденный настрой.

— По рассказам моей бабушки в старину считали, что душа человека помещается в углублении между ключицами, — он указал взглядом на её украшение, пряча руки под столешницей, — в ямочке на шее. Примерно здесь же на груди, по обычаю, хранили деньги. Если человек был беден, то про него говорили, что у него «за душой ничего нет».

Она внимательно слушала.

— Как интересно меняется или добавляется значение слов со временем, — озвучила она его мысли. — Не знала, что душа живет именно в этом месте, — потрогала свой кулон. — Так вот где оставляют поцелуй в душу! — воодушевленно посмотрела на него и осеклась под его взглядом.

Он медленно вернул руки на стол.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — расслабил плечи, покачал головой. — Я ей про нищих, она мне про поцелуй в душу.

Она неуловимо улыбнулась.

— Завтра твоя очередь, — он разрядил повисшее молчание.

Она снова смотрела на него, немного настороженно. Он усмехнулся.

— Выбирай: или готовишь цитату, или…

Она засмеялась.

— Прочитаю новое четверостишие.

*Дени Дидро (1713–1784) — французский писатель и драматург, философ-просветитель.

Его обслуживал новенький официант — Таисия поменялась сменами на сегодня. Настя не пришла. Ни раньше, ни вовремя, ни спустя пятнадцать минут. Привычный кофе с молоком остывал нетронутым. Павел сидел, невидящим взглядом уставившись в окно. Рядом раздалось покашливание. Парень-бариста, который всегда находился за кассой и не выходил в зал, протягивал ему какую-то бумажку.

— Вам просили передать. Ваша…хм…девушка. Почерк у меня ужасный, поэтому записывал печатными буквами. Если не сможете разобрать, я здесь. Подскажу.

Записка напрягла, фраза «ваша девушка» прозвучала музыкой. Он взял листок, поблагодарив.

«Привет. Приболела дочка. Я решила раньше пятницы» и номер телефона, накарябанный крупными отдельными цифрами.

Чувство досады и бессилия сменялось радостью и растекающимся по венам осознанием, что она о нём думает. Он сохранил её номер и тут же отправил «Привет!» в мессенджере.

Настя почти не спала этой ночью. Уложив Полинку, засиделась допоздна за набросками новой статьи и позволила себе дочитать книгу. Новый стишок был готов ещё в прошедшие выходные, остальные буквы пока молчали и не отзывались, с какой бы стороны она к ним ни подходила. Иногда полезно взять паузу и передохнуть, зато потом хлынет поток идей! — подбадривала она саму себя, памятуя прошлые разы похожего стопора. В два часа ночи потянуло полежать в ванне. Она пошла на поводу своего внезапного желания. Вообще, ночь была её любимым временем суток, размеренным и каким-то правильно полезным. Она могла переделать кучу дел, при чём без раздражения и лишней суеты, или просто послушать тишину, сидя на своём восхитительном подоконнике. Настя уснула ближе к трём утра, чтобы через полчаса быть разбуженной громким сопением дочки. Поля забеспокоилась, начала вертеться, и в итоге почти час они боролись с заложенным носиком, умывались, пили, искали заблудившийся сон и подбивали повыше подушки, чтобы не раскашляться. Ребёнок наконец успокоился, а её мысли полетели к Павлу. Они особо от него и не улетали — перед собой можно было не скрывать и не отмахиваться от действительности. А она была такова: он ей нравился, завтра они с Полей останутся дома, ей нужно его предупредить. Не просто нужно — ей В-А-Ж-Н-О его предупредить. Ожидая загрузку в поисковике, Настя нервно барабанила пальцами по колену. Выдохнула, чересчур распереживавшись, что номер телефона кофейни может не оказаться в справочной информации. Он там оказался. Она записала его в блокнот, продублировав во вкладке Контакты, поставила будильник на 07:30 и сама отключилась на пару часов. Проснулась до запланированного времени подъёма, тихо переместилась на кухню и позвонила — благо, кофейня работала круглосуточно. К сожалению, Таи не было на работе. Пришлось оставить сообщение через незнакомого парня, который, правда, тут же определил для кого её послание: «Ваш молодой человек, с которым вы неизменно пьёте кофе за стойкой у окна уже пять дней?» Дополнительные объяснения не потребовались, а слова «ваш молодой человек» немного смутили и неожиданно согрели. Она сварила кофе, предупредила воспитателя, что до конца недели подлечит дочь и понаблюдает за ней, и подгоняла минуты, постоянно проверяя телефон. В 08:15 она собралась повторно позвонить в кофейню, как вдруг с незнакомого номера прилетел такой долгожданный «Привет!»

«Потерял меня? Привет!» — высветилось через пару о-о-очень долгих минут. Павел успел перепроверить, правильно ли вбил всю цепочку.

«Собирался объехать ближайшие садики в округе» — он взъерошил волосы всей пятерней. Фух, жизнь налаживалась!

«И кого бы ты там искал?» — Настя уселась удобнее за столом, сжимая телефон обеими руками и забыв про кофе. Он беспокоился. И как же это было приятно.

«Девочку Полю, у которой мама Настя» — она читала и широко улыбалась экрану.

Он на самом деле готов был так поступить, прикидывая, что раз ребёнок только начал ходить в садик, ему, скорее всего, не больше двух лет, а значит нужны самые младшие группы.

«Спасибо, что появилась и спасла меня от сердечного приступа» — выслал, не дожидаясь её ответ.