А после того как он пропел импровизацию в пятнадцать строф о красоте ее пышных волос, Цирцея была покорена.

— Ах, как красиво! — нежно вздохнула Габриэль. — А вот и подруби!

Навсикая оказалась выше Митрадии. Она была тонка, как тростинка, темные волосы поблескивали рыжимиискрами, на затылке их стягивал простой кожаный ремешок. Синий пояс обхватывал талию девочки, чудесно перекликаясь с насыщенным цветом ее глаз. Ноги были босые. Габриэль никак не ожидала от царевны подобной простоты, даже от слепой царевны. Навсикая ничем не отличалась от других девочек: разве что взгляд ее был странно неподвижен. "Как здорово, что отец растит Навсикаю вместе с другимидевчонками! Должно быть, он — или воспитатель царевны — очень умен". Поначалу Навсикая была тиха изастенчива, но стоило Габриэль похвалить ее грацию и поздравить с блестящей победой, как смущение исчезло без следа. Девушка представила Гомера, и Навсикая осторожно провела рунами по его лицу.

— О, Мит, ты знала, что бывают такие юные певцы? — спросила она и тут же застенчиво извинилась: — Простите, Гомер. При дворе моего отца живет один старый-престарый певец, который годился бы мне в прапрадеды, у него плохая память и совсем нет слуха, но наш царь не разбирается в таких тонкостях.

Митрадия хихикнула.

— Что ж, — улыбнулась Габриэль, — если тебе надоест быть бродячим певцом, Гомер…

— Но ведь странствующие — самые лучшие, правда? — сказала Навсикая. — Они живут среди новых историй. А если нет новых историй, то всегда есть новые слуша-тели.

— Гомер сочиняет сейчас новую песню. Про Одиссея и…

— Про Одиссея! — воскликнула Навсиеая, сжимая руку юноши. — Ты знаешь легенды о многомудром Обманщике? В юности мой отец сражался с ним рука об руку, и я обожаю слушать его рассказы. После взятия Трои Одиссей пропал, верно?

— Навсикая, — перебила ее Митрадия, — нам пора идти. Старая Стимфа уже заждалась. Стимфа — ее няня, то есть воспитательница, — поправилась она. — К тому же скоро финал… Не стоило говорить об Одиссее, но вы не могли этого знать. Я думаю, Навсикая в него влюблена! По самые уши.

Навсикая смутилась слишком сильно для царевны.

— Я просто… хотела бы его встретить разочек, вот и все. Рада была поговорить с тобой, Габриэль. До свидания, Гомер! — девочка протянула к ним обе руки, потом позволила Митрадии увести ее прочь.

— Мы будем болеть за вас! — крикнула вдогонку Габриэль. Митрадия повернулась, одарила ее улыбкой изакатила глаза, пытаясь выразить изнеможение. Габриэль проводила подруг взглядом.

— Кажие они милые, да? Надеюсь, желание Навсикаи исполнится!

— Случалось и не такое, — сказал Гомер.

Начался отлив, вода немного отступила, и они застали Зену по-турецки сидящей на песке. Спиной она опиралась о ногу Арго, и время от времени конь тыкался мордой в ее волосы. Когда на нее упала тень Габриэль, воительница подняла голову, улыбнулась и снова перевела взгляд на толпу, нетерпеливо ожидавшую очередного забега. Это снова были соревнования девочек.

— Видели что-нибудь интересное? — спросила Зена.

— Да нет, ничего, — проронила Габриэль и резко отшатнулась назад, когда мимо, расшвыривая колючий песок, пронеслись маленькие бегуньи.

— Я слышала, это последний забег среди малолеток, потом будет полуфинал, — сообщила воительница, вяло махнув в сторону дорожек.

— О! — Габриэль приподнялась на цыпочки, опираясь на плечо Гомера и пристально осматриваясь. — О, богини, это она! Кто еще может так выглядеть? — сдавленным от волнения голосом прошептала девушка, указывая направление. Гомер бросил взгляд в ту сторону и только пожал плечами; Зена вздохнула, легко поднялась и тоже посмотрела туда.

— Да, это она, — бесцветно подтвердила воительница и снова уселась на песок. Гомер нахмурился, недоумевая, а Габриэль уже не замечала ничего вокруг, кроме тонкой, хрупкой светловолосой девушки, ходившей взад-вперед по пляжу.

— О, она и вправду золотая, верно? — выдохнула болтушка. — В точности, как говорится в легендах! — "Половину из которых она сама оплатила!" — мрачно хмыкнула Зена. Впрочем, она не собиралась лишать Габриэль долгожданного удовольствия. Аталанта, конечно, оправдает свою репутацию, раз уж явилась на такое мероприятие.

Приходилось признать, что охотница действительно была "золотой" и ярко выделялась на фоне афинской толпы. На ней был светло-желтый хитон, настолько короткий, что прикрывал ее ноги сверху лишь на ширину ладони. Золотистый шнуров обвивал узкую талию Аталанты, а дальше нежная материя спадала мягкими поблескивающими складками, подчеркивая ее ровный загар. Темно-русые волосы закреплены на затылке незатейливым узлом, но очаровательные кудри выбились из него отдельными прядями, став живым обрамлением тонкого лица. "Боже мой, как она справляется с этими локонами? Да еще так укладывает?" — завистливо прошептала Габриэль.

— Может быть, волшебством, — весело подхватил Гомер, спокойно рассматривая Аталанту, которая в ожидании предварительных женских забегов прохаживалась вдоль ограды. Он ласково взглянул на Габриэль: — Мне нравится, когда ты распускаешь волосы, хотя коса, наверное, практичней.

Девушка улыбнулась в ответ:

— Это ложь, но очень милая, спасибо. Как ты думаешь, Аталанта… очень рассердится, если я… э-э… подойду к ней?

Зена снова поднялась на ноги и устремила бесстрастный взгляд на высокую длинноногую бегунью, безуспешно пытавшуюся принять холодный равнодушный вид. "Странно, что этот забег так ее беспокоит", — подумалось Зене. Об Аталанте ходили легенды, и каждый знал, что равных ей нет во всей Элладе. Ее талант и мастерство в беге были бесспорны, о каком поражении могла идти речь? Даже в соревнованиях с лучшими бегуньями охотница могла дать фору каждой.

Огромные, темно-карие глаза Аталанты метались по толпе, выхватывая случайные лица. Пальцы нервно и рассеянно мяли края хитона, оставляя на нежной ткани некрасивые складки. Девушка делала шаг то вправо, то влево, словно не зная, куда пойти; наконец она взглянула на солнце, подала плечами и направилась вдоль берега. Зена тронула Габриэль за руку:

— Тебе не придется решать: Аталанта сейчас будет здесь.

Габриэль слабо вскрикнула, и Зена испугалась, не упадет ли она в обморок от счастья. Аталанта тем временем заметила воительницу, которая действительно была одной из самых колоритных фигур среди праздных зевак. Она бросалась бы в глаза, даже не будь за ее спиной великолепного коня. "Быть не может, чтобы она искала меня", — пронеслось в голове Зены.

Габриэль в волнении разгладила юбку:

— Гомер, я нормально выгляжу? Ну… смотреть на меня не противно? Вдруг она, — девушка не договорила, потому что Аталанта направилась прямо к ним и остановилась в двух шагах от воительницы. Голова ее была склонена к плечу, глаза прищурены. Габриэль слишком расчувствовалась, чтобы обратить на это внимание, вдобавок она пыталась справиться со своим голосом. Юная бегунья удостоила ее безразличным взглядом, в котором сквозил намек на вопрос. Габриэль выдавила улыбку:

— Э-э, привет! — радостно начала она. — Ты, должно быть,