мой сын может умереть?— Удивился герцог, и доктору показалось, что эта новость его оживила.

Для него такая смерть была бы прекрасным исходом. Но доктор мотнул головой:

— Не думаю, но всякое может быть.

Стефано руками схватился за голову расхаживая по покоям. Его Диану возможно пытались отравить, но отравили ребенка. Теперь ему не придется марать руки о смерть сына, это кто-то сделал за него. Но кто?

— Я бы на вашем месте не стал бы вешать всех служителей кухни и замка, тех, кто имеет доступ к посуде и пище. Факт отравления не доказан.

— Конечно, я буду дальше продолжать ждать, пока добьют мою жену. А может и меня самого. Но вы правы,— герцог остановился и задумался,— теперь все слуги будут пробовать еду из наших тарелок при нас, прежде чем мы приступим к трапезе.

Это была хорошая идея, по крайней мере, если герцогиню кто-то травит, то сам получит порцию яда.

Пока герцог разговаривал с доктором в соседних покоях, Марта поднесла ложку с лекарством Диане. Та привстала с кровати, а ее рука все еще покоилась на животе в ощущениях того, что ребенок толкнется. Но он затих и без этой активности хотелось плакать. Герцогиня нашла в себе силы, чтобы схватить Марту за руку и притянуть ближе:

— Что за дверь скрыта за полотном в детской?

— Какая дверь, Ваша Светлость?— Не поняла Марта, наблюдая, как Диана встает с кровати. Она попыталась ее уложить обратно, но герцогиня лишь убрала ее руку. Это получилось грубо, но Марта не обиделась, она понимала, что Диана сделала это не со зла. Пришлось помочь встать.

Диана еще ощущала тошноту, учащенное сердцебиение, желание упасть на колени и плакать. Она шла в детскую, держась за живот и остановилась напротив картины. Там ангел дарил ребенку голубя, но хоть бы ангел не забрал ее малыша.

— Эта дверь,— пальцы герцогини отодвинули край полотна и тут же открылся вид на деревянную дверь. Диана посмотрела на Марту, ожидая ее объяснений.

— Ваша Светлость, это замок. В каждом замке есть потайные двери, чтобы в случае нападения врага можно было сбежать. Наверняка, в этом имеется много дверей, но даже я не знаю о каждой. В герцогских покоях всегда есть потайные двери.

— Куда ведет эта дверь?

Марта пожала плечами:

— Я не знаю, возможно, в лес.

Диана задвинула край полотна, скрыв дверь и услышав, что в покои уже зашел герцог с доктором Москатти. Ей хватило времени, чтобы прошептать Марте:

— Никому не говори о ней. Никто не должен знать.

— Хорошо, Ваша Светлость,— несколько раз кивнула та, уже ничего не понимая.

Стефано влетел в детскую, напуганно смотря на жену. Но увидев, что она стоит, это его расслабило. Доктор даже улыбнулся:

— Я же говорил, что ей станет легче. Ваша Светлость, но вам надо лежать. Сейчас ни к чему травмировать ребенка.

Только ради ребенка Диана прошла мимо них к себе в покои, а Марта помогла ей лечь на кровать. Стефано тут же присел рядом, беря ее руки в свои, ощущая холодные пальцы, пытаясь согреть:

— Ты дрожишь.

Диана посмотрела на него, пытаясь унять дрожь, но получалось плохо. Он с такой нежностью согревал ее пальцы, держал их в своих ладонях, что слезы сами потекли из ее глаз. При виде них, он тут же ее обнял. Объятия тоже согревали, но хотелось большего, хотелось согреться изнутри.

— Наш малыш… он не шевелится.

Она прижалась к нему сильнее, пытаясь почувствовать поддержку. Ей нужно срочно было знать, что он волнуется за их малыша.

— Чтобы не случилось, у нас еще будут дети.

После этих слов Диана отстранилась от него, заглядывая в глаза, не веря в то, что он произнес эти слова. Но это лишь слова, а внутри его сердце даже горячее чем ее собственное. Думая об этом, она не удержалась и снова разревелась, опять уткнувшись в его грудь.

Доктор с Мартой покинули покои, оставляя хозяев одних, а те еще долго сидели обнявшись. Стефано гладил Диану по спине, сжимая в объятиях и казалось, что они оплакивают умершего сына. Так было бы лучше для всех. Первенец рода Висконти в этот раз умер еще в утробе матери. Идеально, что пророчество выбрало такой легкий путь.

Но внезапно Диана вскрикнула и отстранилась, схватившись за живот. Стефано от неожиданности опешил, готов был бежать за доктором, но она схватила его ладонь и прижала к животу:

— Он жив! Он пошевелился!

Под свой ладонью герцог отчетливо ощутил движения ребенка. Теперь они были очень ощутимы. Раньше ребенок трепыхался, а теперь пинается, значит места ему стало меньше. И он стал больше. И живот Дианы округлился заметнее.

Стефано быстро убрал руку, как будто обжегся:

— Я позову доктора.

Он встал с кровати, понимая, что даже не рад этой новости. Он проклинал себя за это, но ничего не мог поделать. Стефано уже не любил этого ребенка, который отнимет у него жену.

Плохо получалось скрывать свои эмоции, можно было улыбнуться, обнять Диану, даже поцеловать живот, поговорить с ребенком. Это его будущий наследник. Но зачем привыкать к тому, кто должен умереть? С этой мыслю Стефано позвал доктора, а сам спустился вниз, где встретил леди Агнессу:

— Ваша Светлость,— она присела, склонив голову,— как себя чувствует герцогиня? Ей уже лучше?

— Гораздо лучше,— монотонно ответил он и пошел дальше, но остановился и обернулся,— леди Агнесса, вы не получали письма от вашей подруги - леди Изабеллы после того, как вернулись в Милан?

— Никак нет, Ваша Светлость,— ответила та и уже готова была подниматься по лестнице, чтобы идти к герцогине, но герцог ее опять остановил.

— Я хочу поговорить с вашим отцом по поводу вашего брака.

Она обернулась, шокированная этой новостью, ожидая продолжения и прекрасно зная, что перечить герцогу нельзя, а то можно оказаться повешенной. Ее губы дрогнули, она попыталась