Эврином заорал и, подавшись назад, вырвал спату из руки Хейзел. Рана, нанесенная клинком из имперского золота, дымилась. А затем – тут придется сказать как есть – монстр взорвался, разлетевшись на дымящиеся крошащиеся комки пепла. Спата, звякнув, упала на каменный пол.

Второй гуль остановился и повернулся к Мэг: еще бы, каждый на его месте поступил бы так же, если бы его резанула мечом по бедру надоедливая двенадцатилетняя девчонка. Но услышав крик товарища, он переключился на нас. У Мэг появилось преимущество, но вместо того, чтобы напасть на монстра, она оттолкнула его и бросилась ко мне, превратив скимитары в кольца.

– Ты как? – спросила она. – О НЕТ! У тебя кровь! Ты же сказал «никаких царапин» – но у тебя царапина!

Я не знал, умиляться ее беспокойству или обидеться на то, каким тоном она мне выговаривала:

– Я не специально, Мэг.

– Ребята! – крикнула Лавиния.

Гуль вышел вперед и встал между Хейзел и ее упавшей спатой. Дон старался съежиться как можно сильнее. Лавиния все еще заряжала манубаллисту. Мы с Мэг были зажаты между стеной и гробом Джейсона.

И только безоружная Хейзел теперь стояла между эвриномом и его обедом из пяти блюд.

Монстр зашипел:

– Вам не победить. – Его голос изменился: он стал ниже, громкость и тональность его все время менялись. – Вы присоединитесь к своим товарищам в моей гробнице.

В голове у меня пульсировала боль, живот ныл, и я не понимал, о чем он говорит, но Хейзел, кажется, понимала.

– Кто ты? – требовательно спросила она. – Может, хватит прятаться за монстрами? Покажись!

Эврином моргнул. Его мутные белые глаза вспыхнули пурпуром, словно окрашенное йодом пламя.

– Хейзел Левеск. Уж кто-кто, а ты должна понимать, насколько зыбкая граница отделяет жизнь от смерти. Но не бойся. Тебе и твоему любимому Фрэнку я приготовил у себя особое место. Из вас получатся великолепные скелеты.

Хейзел сжала кулаки. Когда она обернулась, лицо у нее было почти таким же устрашающим, как у гуля.

– Отойдите, – приказала она. – Как можно дальше.

Мэг фактически оттащила меня к переднему краю гроба. Мне казалось, что живот мой застегнут на раскаленную молнию. Лавиния схватила Дона за ворот футболки и потянула туда, где было безопасней трястись от страха, сжавшись в комок.

Монстр усмехнулся:

– И чем ты собираешься сокрушить меня, Хейзел? Вот этим? – Он пинком отбросил спату в темный коридор. – Я призвал еще больше нежити. Скоро она будет здесь.

Я поднялся, превозмогая боль. Бросить Хейзел на произвол судьбы я просто не мог. Но Лавиния положила руку мне на плечо.

– Стой, – тихо проговорила она. – Хейзел справится.

Надеяться на это было просто смешно, но, к своему стыду, я остался на месте. Теплая кровь пропитала мое белье. Во всяком случае, я надеялся, что это кровь.

Эврином вытер слюну когтистым пальцем:

– Если не хочешь бежать, оставив здесь этот славный гроб, можешь сдаться. Под землей мы сильны, дочь Плутона. Слишком сильны для тебя.

– Правда? – Голос Хейзел звучал спокойно, словно она вела обычный разговор. – Сильны под землей, значит. Я это учту.

Туннель задрожал. В стенах появились трещины, камень изрезали зигзаги расселин. Вдруг из земли, прямо в том месте, где стоял гуль, взметнулся вверх неровный каменный столб, который пригвоздил монстра к потолку, и он разлетелся облаком стервятничьих перьев.

Хейзел посмотрела на нас так, будто ничего особенного не случилось:

– Дон, Лавиния, возьмите это… – Она с трудом заставила себя посмотреть на гроб. – Унесите его отсюда. А ты, – указала она на Мэг, – пожалуйста, помоги своему другу. У нас в лагере есть целители, которые умеют лечить царапины гулей.

– Погоди! – сказал я. – Ч-что это такое было? Его голос…

– Я уже видела, как подобное происходит с гулем, – мрачно ответила Хейзел. – Позже все объясню. А теперь идите. Я вас догоню. – Я хотел было возразить, но Хейзел покачала головой. – Я просто найду свой клинок и удостоверюсь, что ни одна из этих тварей не сможет подкрасться к нам сзади. Идите!

Из свежих трещин в потолке посыпались камешки. Может, нам и правда стоит поторопиться. Опираясь на Мэг, я заковылял по туннелю. Лавиния и Дон тащили гроб Джейсона. Боль мучила меня так сильно, что даже не было сил крикнуть им, чтобы они несли его как диван.

Когда мы прошли футов пятьдесят, туннель позади нас затрясся сильнее прежнего. Я оглянулся, и мне в лицо полетели обломки.

– Хейзел? – позвала Лавиния, вглядываясь в клубящуюся пыль.

Через мгновение появилась Хейзел Левеск, с ног до головы покрытая сверкающей кварцевой крошкой. У нее в руке светилась спата.

– Я в норме, – заявила она. – Но этот тайный ход теперь заблокирован. А сейчас, – она указала на гроб, – не хочет ли кто-нибудь рассказать мне, кто там?

Я совершенно не хотел ничего ей рассказывать. Ведь я только что наблюдал, как Хейзел пригвоздила своего противника к потолку.

И все же… Ради Джейсона я должен это сделать. Хейзел была его подругой.

– Там Джейсон, – сказала она, словно кто-то шепнул ответ ей на ухо. – О боги.

Она подбежала к гробу. Рухнула на колени, уронила руки на крышку. И горестно всхлипнула. Она наклонила голову и, не издавая ни звука, задрожала. Ее локоны чертили на покрытом кварцевой пылью полированном дереве изогнутые линии, похожие на сейсмограмму.

Не поднимая головы, Хейзел пробормотала:

– Мне снились кошмары. Корабль. Человек на коне. И… и копье. Как это произошло?

Я постарался все объяснить. Рассказал ей, как был низвергнут в мир смертных, о наших с Мэг приключениях, о битве на яхте Калигулы и о том, как Джейсон погиб, спасая нас. Пока я говорил, ко мне вернулись боль и ужас пережитого. Я вспомнил, как резко пахли озоном духи воздуха, вихрящиеся вокруг Мэг и Джейсона, как впивались мне в запястья стяжки-наручники, вспомнил беспощадного Калигулу и его радостный крик «Тебе не уйти от меня живым!».

Все это было настолько ужасно, что я тут же забыл о мучительно ноющем порезе на животе.

Лавиния смотрела под ноги. Мэг изо всех сил зажимала мне рану запасным платьем из рюкзака. Дон разглядывал потолок, где прямо над нами ползли зигзаги новых трещин.

– Простите, что вмешиваюсь, – сказал фавн, – но, может, договорите снаружи?

Хейзел прижала пальцы к крышке гроба:

– Я так зла на тебя. За то, как ты поступил с Пайпер. И с нами. За то, что не дал нам помочь. О чем ты только думал!

Я не сразу понял, что она обращается не ко мне. Она говорила с Джейсоном.

Хейзел медленно встала на ноги. Губы у нее дрожали. Она выпрямилась, словно усилием воли подняла внутри себя кварцевые колонны – опору для костей.