— Ты пахнешь лилиями, но сквозь них проступает аромат запёкшейся крови. Ты исчезаешь, когда тебе вздумается, и сколько бы людей я к тебе…

— То есть ты не отрицаешь, что Аксель и Август, и служанка Пьетро, и весь проклятый Совет Женевры следят за мной? Ты просишь прозрачности, приказываешь мне быть рядом, но сам только торопишься сжать мою шею в кулаке, чтобы даже воздух и тот — был исключительно по твоей милости. В том, что ты делаешь со мной, нет свободы. Нет любви. А только узы, которые ты каждый день затягиваешь всё туже.

Никлос хотел ответить, но оборвал себя и мотнул головой, будто отгоняя мух. Его взгляд скользнул к дверям, ведущим в зал, и он прислушался, улавливая нориусом происходящее там.

— Нам пора, Сэлли. Хочешь ты этого или нет, но мы и правда связаны. Навеки. Тебе придётся привыкнуть к тому, что я никогда тебя не оставлю. Лучше поскорее свыкнись и смирись с этим.

Он перехватывает меня под локоть и ведёт за собой в зал.

* * *

Новому распорядителю не хватало элегантности Винелии, он действовал грубо и в духе современных веяний. Поэтому в зале были установлены небольшие подиумы, на которых опалённые горячим, красным песком демоницы, устраивали игры с огнём и металлом, пронзая свою прозрачную песочную кожу ножами, кинжалами и острыми, длинными иглами, от чего она сыпалась как золотистый дождь и собиралась вновь, извиваясь под огненным песчинками, падающими с неба. Аналогичная труппа развлекала гостей на основной сцене, но состояла преимущественно из демонов-мужчин, что были способны целиком распадаться песком, небольшими смерчами перемещаясь по сцене, вызывая восторженные возгласы из зрительного зала. Коргус, вместо обычно оркестра, пригласил барабанный квартет, который за полупрозрачной вуалью наполнял зал тяжёлой ритмичной музыкой, над которой властвовал тонкий пронзительный мизмарный духовой инструмент, погружая красно-чёрную атмосферу бальной залы в песочно-дымчатый дурман.

Я плотнее обхватила сгиб локтя Никлоса и прошептала на ухо, когда он наклонился ко мне:

— Я попала в Боркамские пески? Не думала, что поражение демонов — это хороший выбор для праздника начала Буремесяца.

Ник потемнел лицом, будто под нос сунули лимон. Кажется, ему и самому не понравилось, что устроил Коргус. Он недовольно глядел на фривольные наряды выступающих демониц, почти со злостью глазел на устроенное представление демонов, будя в своей памяти настоящие, жуткие смерчи, способные скрутить летящего дракона в бараний рог, лишая воздуха и ломая кости. И это лишь малая часть того, на что были способны эти существа!

— Ты говорил, я слишком придираюсь к нашему организатору, но это превзошло все мои опасения. Я говорила ему, что он чересчур вольно трактует своё положение. Он мнит себя великим, непонятым гением, но ему незнакомо чувство такта и банальной разумности! Видишь лица военных? Они не сводят глаз с песчанников, готовясь в любой момент напасть, вздумай демон позволить себе лишнее!

— Он будет смещён с занимаемой должности. И скоро вернётся Винелия.

Я даже остановилась, вынуждая и короля замереть, хотя мы были в шаге чтобы выйти из-за ширмы и появится возле королевских кресел, так что Богарт уже видел нас и недоумённо переглянулся с Фредериком. Заметив моё недоумение, Ник вновь недовольно скривился, исказив губы в неприязненную гримасу.

— Скажи спасибо Акрошу, который влез в расследование подручных Богарта и сумел докопаться до правды. Винелия абсолютно невиновна. А Ниркес вчера бежал из-под стражи, убив при этом начальника тюрьмы, что разом нивелировало все и без того ненадёжные обвинения.

Я очень много хотела сказать, хотела кувалдой пройтись по всем нашим прежним разговорам, когда король упорствовал в своих решениях и не соглашался с моими доводами, но не стала. Не сейчас. Не тогда, когда его глаза краснеют до алого огня, а дым невидимого нориуса витает вокруг моей шеи. Он теперь легко гневается. С тех пор, как изгнал из дворца Анку.

Поэтому я лишь кивнула, а после, поддавшись порыву, приподнялась на мысочки, как цапелька, и поцеловала небритую щёку, пальцем заправив вырвавшуюся прядь чернильных, отросших волос. И Ник потянулся за мной вниз, полностью разворачивая к себе и накрывая мои губы своими. Его руки обвились вокруг моей талии, а после поднялись выше к убранным в высокую причёску волосам. Я не отстранилась, теперь это было бессмысленным. Я пыталась закрыть глаза и представить на его месте Арта, но видела лишь черноту.

Рядом раздалось негромкое покашливание, и король со стоном оторвался от меня, испепеляя взглядом непрошеного Богарта.

— Ваше Величество, пора начинать, — со всей возможной учтивостью в голосе заявил канцлер, прикладывая ладонь к груди и чуть склоняясь вперёд.

Несмотря на неуместность, праздник был по-своему хорош и красив. Кроме барабанов и духовых, среди музыкальных инструментов нашлись и гитары, и флейты, и необычные струнные, и скрипичные инструменты, завораживая своей гипнотической красотой. Не сразу, но я смогла распознать знакомые мелодии в таком необычном исполнении, а Никлос, выдав очередную вдохновляющую речь и поблагодарив присутствующих послов, дипломатов и аристократию за стойкость и верность Каргатскому королевству (что бы это ни значило), отметил, что как мы победили песчаных демонов, так и наши новые враги — русалки, будут повержены и утоплены в пучине морской. А за любую информацию о местонахождении короля-спрута будет заплачено чёрными алмазами. И после этого по залу разнесли чёрное вино и началось представление демонов — потомков поверженного, некогда великого народа.

Представление затянулось, как и без конца поднимавшиеся к нам гости столицы, желающие выразить своё почтение и поздравления с помолвкой, выражая преданность заключённым союзам между нашими королевствами. Послов было достаточно, чтобы вернуть королю хорошее расположение духа, теперь он иначе разглядывал устроенное торжество, наслаждаясь громовыми звуками бури, доносившимся из специально открытых окон. Для меня праздник выглядел гротескно, слишком вычурно и грязно-нелепо, учитывая, что творилось за пределами дворца. Но Ник объяснял, что не будь торжеств, пышных приёмов и великолепных балов, люди погрузятся в уныние, а это куда как хуже празднеств посреди войны. Уныние ввинчивает в головы подданных опасные мысли и толкает на необдуманные поступки. Пусть лучше веселятся как в последний раз, чем участвуют в сомнительных мероприятиях, соблазняясь словами до сих пор не истреблённых ячеек морвиусов. К тому же, на их глазах расцветала настоящая сказка — влюблённый сирота-король и очаровательная, как будто сошедшая с разноцветных фресок, ожившая Селеста-Клэрия, овдовевшая белая драконица. Я много раз слышала, как теперь называют слияние зелёных драконов: «злое колдовство, дурман, отрава!» И это разбивало сердце.

Уже несколько раз я порывалась удрать в зал, видя вдалеке яркое розовое пятно в окружении других приглашённых колдунов, но Ник тормозил мои порывы, желая видеть меня рядом. Наверное, это было связано с ариусом, который как сорвавшийся с цепи пёс вырвался из меня, сливаясь в причудливом танце с тонкими дымовыми линиями нориуса. Они танцевали вокруг нас: то закручиваясь узорами над головами, то переплетая руки, то касаясь лиц, то забираясь под одежду, делая нас похожими на демонов, веселящихся среди людей.