– Обещаю, я не причиню вам зла. Через четыре дня вы будете свободны.

Она молча кивнула, и Халиль вышел из шатра.

Елена проснулась и зажмурилась от яркого солнца, лучик которого пробился сквозь маленькую щелку в ткани шатра. Тело ломило от усталости.

Всю ночь она лихорадочно обдумывала ситуацию и заснула только на рассвете.

Она потянулась, гадая, что готовит ей грядущий день.

Несколько часов она перебирала в уме все возможные варианты. Что, если ей удастся украсть мобильный телефон и связаться с кем-нибудь. Но кому звонить? Попросить оператора соединить ее с Кадарским дворцом? С главой совета в Талии, который, скорее всего, обрадуется новости о ее похищении.

А может, подружиться с кем-то из охранников и уговорить помочь? Это еще менее вероятно: никого из охраны не трогает ее бедственное положение.

Устроить пожар? Чтобы спутники, пролетающие самолеты или вертолеты зафиксировали задымление?

Каждый следующий вариант спасения казался более смехотворным, чем предыдущий, но все же Елена отказывалась признать поражение. Сдаться – значит потерять корону.

Чем дольше она здесь останется, тем больше вероятность, что Азиз женится на ком-то еще, что бы ни говорил Халиль. Но даже если он не найдет другую, на ней Азиз все равно не успеет жениться. Созовет свой референдум и вообще не будет в ней нуждаться.

Но он сам все еще нужен ей. Ей нужен кто-то, чтобы выйти замуж в следующем месяце, как она пообещала совету. Кто-то, кто станет отцом ее детей…

От всех этих мыслей ее замутило, сердце сжалось. Ее план выйти за Азиза был вызван отчаянием, искать другого жениха нелепо. Что же ей теперь делать?

Вздохнув, Елена встала с постели. Рядом послышался звонкий голос, и секунду спустя в шатер вошла женщина с кувшином воды.

– Доброе утро, ваше высочество, – произнесла она, присев в быстром реверансе, и Елена в ответ пробормотала слова приветствия, прикидывая, не может ли эта женщина стать ее союзницей.

При виде воды в кувшине Елена вспомнила вчерашнюю ванну и не вовремя появившегося Халиля. Пламя в его глазах принесло ей одновременно боль и наслаждение. Быть желанной – страшная сила. Восхитительная, да, но и пугающая, особенно если ты объект желания такого мужчины, как Халиль.

Елена подумала, что решение принять ванну было глупым, но, когда двое безмолвных охранников внесли бочку и наполнили ее горячей водой, она не смогла устоять.

Она утомилась, была вся в песке, каждая мышца ныла от боли и усталости, и мысль о погружении в воду с розовыми лепестками на поверхности показалась ей невероятно привлекательной. Ванна может очистить сознание так же хорошо, как и тело, и к тому же она никак не ожидала, что Халиль придет к ней ночью.

И все же он видел ее… О, как он на нее смотрел! Елена вновь покраснела. Высокие края бочки укрывали ее тело от любопытных глаз, к тому же она сидела к нему спиной.

Но все же жар и сила его взгляда не выходили у нее из головы.

– Нужно ли вам что-нибудь еще, ваше высочество? – спросила женщина с приятным акцентом.

«Да, – подумала Елена. – Свобода». Она натянуто улыбнулась:

– Все чудесно, спасибо. Это вы приготовили мне ванну прошлой ночью?

Женщина кивнула:

– Да, я подумала, вам захочется освежиться.

– Было чудесно, спасибо. А где вы взяли воду? Здесь где-то рядом оазис?

– Да, сразу за скалами.

– Так он находится в укромном месте? Я бы с удовольствием искупалась, если можно.

Женщина улыбнулась:

– Если шейх Халиль не будет против, это вполне возможно. Там просто чудесно.

– Спасибо.

Елена не знала, даст ли ей это возможность для побега или привлечения внимания тех, кто ее ищет. Но, по крайней мере, это шанс. Осталось получить согласие Халиля.

– Будете готовы – выходите, – продолжила женщина. – Шейх Халиль ждет вас.

Уже во второй раз женщина назвала Халиля шейхом. Хорошо бы выяснить, отчего он так уверен в своих правах на трон. Но она не станет спрашивать – не хочет ничего знать о нем или, боже сохрани, обнаружить какую-то симпатию к нему.

Несколько минут спустя, одетая в выданные ей брюки хаки и рубашку на пуговицах, с аккуратно заплетенными волосами, Елена вышла из шатра.

От сияния пустынного солнца, ярко-синего неба и прозрачного воздуха у Елены на мгновение перехватило дыхание. Ее ослепила суровая красота пустыни. Хотя она того и не хотела.

Халиль в одиночестве ел под навесом. При приближении Елены он встал.

– Пожалуйста, садитесь.

– Спасибо. – Она присела на краешек стула, и Халиль удивленно приподнял бровь.

– Решили быть любезной сегодня?

Елена пожала плечами.

Он налил ей кофе из латунного чайника. Напиток был густым, темным и пах кардамоном.

– Это кадарский кофе, – сказал Халиль. – Пробовали когда-нибудь?

Она покачала головой и сделала глоток. Кофе был крепкий, но скорее приятный.

– Вы бы следовали кадарским традициям, если бы стали невестой Азиза?

– Возможно, я все еще его невеста. Может, он еще найдет меня.

Халиль смерил ее надменным, самоуверенным взглядом:

– Я не разделяю ваших надежд, ваше высочество.

– Зато верите в свои.

– Как я уже говорил вам, кадарцы не поддерживают Азиза.

Он конечно же преувеличивает? Азиз говорил о некой нестабильности, но не о том, что он непопулярный правитель.

– За пределами Сайада, вы сказали. А почему они его не поддерживают? Он единственный сын шейха, а наследование всегда было династическим.

– Может, вы прислушаетесь к моему совету и освежите свои познания в кадарской истории?

– И что же мне стоит почитать, по-вашему?

Она приподняла бровь, пытаясь выровнять тон.

– У меня с собой есть небольшая библиотека. Я буду счастлив дать вам одну из книг. Хотя вы и не найдете там те ответы, что ищете. – Халиль улыбнулся, словно забавляясь, и эта улыбка смягчила его черты, сделав его еще более привлекательным, чем когда он был холодным и жестким.

– А где же мне их тогда найти? На мгновение он задумался.

– Не думаю, что вас удовлетворят любые ответы, ваше высочество. Не сейчас. Но когда вы будете готовы выслушать меня и понять, что в этой истории больше нюансов, чем вам сказал Азиз, я вам все расскажу.

– О, как мне повезло, – насмешливо ответила Елена. Но впервые за все время она почувствовала настоящее смятение. Он так уверен в своих словах. Что, если под этим есть какие-то основания? Впрочем, нет. Он мятежник. Самозванец. Все остальные предположения немыслимы.