— Ну вот. Так что?

Я объяснил что как только его увидел сразу понял что он-то мне и нужен что он может мне помочь в эксперименте по перевоплощению который будет выгоден нам обоим возможно очень выгоден но честно говоря не лишен риска.

— То есть как бы поменяемся местами?

— Типа того…

— Ну а сколько заплатишь?

Я сказал что готов немедленно дать аванс сто долларов но намного большие суммы последуют в случае успеха возможно гигантские. Я протянул ему пять двадцатидолларовых купюр он молча засунул их в карман.

Можно предположить что такого рода операцию осуществляют с помощью электрических приспособлений как в фильмах про Франкенштейна неизведанных наркотиков причудливых сексуальных практик. Ничего подобного. Я знал что делать и аппарат уже был у меня в голове треугольник света с вытянутым на три фута острием оно вошло в его голову как раз в нужной точке. Я услышал щелчок контуры изменились. Официант лежал на спине голова на грязной подушке. Я снял с него ботинки накрыл его розовым одеялом. Подошел к зеркалу. Движения казалось не требуют ни малейших усилий. Я смотрел на свое лицо в зеркале мое новое лицо. Это не было точно лицо Рыжика или мое прежнее. На самом деле я не решусь сказать что это вообще было лицо. Видны только глаза какое-то необычное выражение вроде как у наркомана с тем исключением что в них были сила и значение. Еще я заметил красный галстук которого у меня раньше не было. Снаружи на лестнице я почти не чувствовал рваного ковра под ногами. Ресторан опустел. Я вошел и внезапно тарелки на ближайшем столе взлетели точно сметенные резким порывом ветра и разбились о стену. На секунду в дверях показался повар-китаец. Он взглянул на меня произнес что-то по-китайски и захлопнул дверь. Снова. Когда я шел по ресторану с ближних столов слетали посуда и приборы. Я открыл боковую дверь и оказался в мощеном переулке. Когда я шел в ресторан погода была ясной. Теперь же появились облака. Не успел я дойти до главной улицы как облака сгустились и стало темнеть. Когда я вышел из переулка хлынул дождь. Не знаю долго ли я шел под дождем. Позже намного позже я смотрел в зеркало и вода стекала с моего плаща. Я видел только красный галстук потупленные глаза. Я повернулся к кровати. Рыжик все так же лежал под одеялом. Я откинул одеяло и почувствовал внезапный рывок сердца и колющее ощущение в затылке. Он исхудал очень исхудал ребра заметны под расстегнутой рубашкой. Он открыл глаза и сел. Потом произнес пару слов которые я не в силах повторить. Позже мы снова оказались на дороге. Он был молчалив и угрюм.

— Скоро увидимся, — сказал я.

Он лишь кивнул глядя на брусчатку под ногами. С трудом поднимаясь запинаясь о ступени я вернулся в комнату. Я проснулся в четыре дня. Представьте себе его комната стул у кровати три сигареты в кармане рубашки за окном сад светит солнце. Я умыл лицо мое новое лицо и спустился вниз. У маленького бара стояли два хорошо одетых человека. Они подозвали меня.

— Я — лорд Ботби а это — доктор Харрисон. — Мы пожали друг другу руки. — Нам нужно с вами поговорить.

— Ладно, — ответил я приветливо. Мы сели за столик у остывшего камина. Они заказали виски а я пинту пива.

— Сразу перейду к делу, — начал лорд Ботби.

— Видите ли мы знаем кто вы.

— В таком случае вы знаете больше меня.

— Верно. Вам нужна наша помощь.

— Зачем собственно?

— Возможно, вы не осознаете важность открытия которое вы сделали гм успех вашего предварительного эксперимента. Теперь вы можете определять будущее этой планеты.

— А у нее есть будущее?

— Это зависит от вас… от того согласитесь ли вы принять экспертное руководство и делать что необходимо. Вы должны забыть все предубеждения сентиментального свойства.

Меня озарило я увидел истощенное тело официанта под рваным розовым одеялом и понял что если «эксперимент» продолжить он будет все слабее и слабее. А потом?

Словно прочитав мои мысли лорд Ботби сказал:

— Когда нынешний объект выйдет из строя мы знаем где найти другой. Сила должна быть направлена.

Я чуть не сказал «Если вы знаете так много больше чем я на кой я вам сдался?» но уже понял что лорд Ботби и доктор Харрисон всего лишь статисты и пару дней назад я мог встретить его светлость за стойкой какой-нибудь пивной а доктора за баранкой такси. За ними скрывалась разветвленная организация с неограниченными средствами и хорошо обученными безжалостными агентами. Придется соблюдать осторожность. Я поблагодарил их за внимание пообещав тщательно обдумать то что они сказали и снова встретиться с ними в пятницу. Потом встал и зашел на кухню сказать повару-китайцу что беру отгул. Он лишь кивнул не глядя. Я знал что найду Рыжика в своем доме на Ладью-роуд. Он сидел в гостиной читал научно-фантастический журнал. Поздоровался бесстрастно. Я надеялся что он станет моим союзником против двух агентов и организации которую они представляли. Но меня ожидало разочарование. Он выслушал меня без интереса пожал плечами закурил. Волна депрессии и ужаса захлестнула меня.

— Послушай Рыжик я не хочу это продолжать. Должен быть путь назад. Я бы хотел поменяться ролями как угодно.

— Я ничего об этом не знаю, — произнес он мрачно. — Это была твоя идея не моя. — Мы поели фасоли из консервной банки выпили чаю поднялись в спальню где умер мой отец и занялись любовью. Помню это было тускло и печально словно совокупляться с пустой оболочкой. Смотрел вверх на темный потолок который изредка освещали огни проходящих машин фразы в моей голове плоские банальные фразы из какого-то старого научно-фантастического журнала. «Меня вызывали. Доктор Харрисон». Пожал руку безрадостно смотрел мрачно в пол резко отвернулся закурил сигарету разветвленная организация безжалостные агенты неограниченные средства вы возможно не осознаете важность китайских предварительных результатов поздоровался без интереса в наползающей тьме гигантские суммы грязная подушка я ушел. Последнее слово написано потерянный голос шепчет в гостиной той ночью застывший табачный дым момент ощутимый в воздухе годами позже я вспоминаю Лондон грязные станции и рельсы твое имя остается как человеческая оболочка все слова не мои ни одного слова я не оставил в живых старые детективные журналы в живом прахе мертвых богов одинокие края далекой галактики миллионы световых лет бледные небеса рассыпаются. Туберкулез на следующей остановке бледное истощенное тело официанта. Помнишь мальчика который свистел? просвет загородные сады зеркало над дешевым комодом. Я ждал там. «Меня вызывали. Доктор Харрисон». Поднялся по лестнице. Голова на грязной подушке призрачный голос шепчет в гостиной. «Слишком поздно». Страшно вспомнить старое тело невзрачные здания оплетенные плющом.

Я помню комнату где не включался свет и позже в Мехико я вижу себя на улице смотрю на него словно пытаюсь сообразить вспомнить что это за незнакомец стоит под пыльным деревом худой мальчик взъерошенные каштановые волосы светло-голубые глаза совсем пустые я помню Лондон грязные штаны расстегнуты ступеньки рваный красный ковер запах апельсинов я видел его штаны топорщатся между ног бледное солнце ветер ерошит каштановые волосы цветная фотография и какая-то надпись… «Vuelvete y aganchete»… Я медленно вошел почти пустой он двигал туда-сюда в пыльное окошко бледный свет над изношенными холмами старое разбитое место рождения Сент-Луис Миссури запах болезни в комнате голова на грязной подушке миллион световых лет мне нечего было делать его голова на подушке кровавая мокрота на рассвете.