— Меня вызывали. Доктор Харрисон.

Вспомни что такое надежда я сидел у постели последние слова лицо очень бледное дышит на зеркало…

Потом он что-то произнес: твое имя

Задрал одеяло: мое лицо

И вот он уже снова гуляет несколько дней спустя по улице улыбается за угол так давно старый серый угол смутная печаль в его глазах магазин на углу я следую за ним за угол что-то сказал… одно слово… никакой надежды в его прощании его рот приоткрыт ищет имя темнеет мальчик вор пятна дверь открыта.

— Неотложный вопрос привел меня мистер.

Брошенная тонкая голубая куртка идти далеко улица печаль в его глазах ищет имя…

Стук далеких каблуков…

Под тусклой луной и тусклыми звездами я спустился к месту у моря, где несколько ночей назад занимался любовью с девушкой. Откуда ей знать, что ее романтичный любовник средних лет на самом деле педераст без гроша в кармане, с трудом справляющийся с мужской ролью. «Хоть что-то лучше, чем совсем ничего» — скверный подход к сексу. Я стоял слушая шум моря в нескольких сотнях футов внизу у подножья крутого склона, чувствуя ветер на лице и вспоминая ветер на наших телах, ветер, означающий жизнь в Пуэрто-де-лос-Сантос. Los vientos de Dios, Ветра Господни, сдувающие москитов, зловонные туманы и запахи болот. Ветра Господни прогоняющие больших серых тарантулов и ядовитых змей из бухты. У местных есть поговорка: «Ветер умирает. Ты умираешь. Мы умираем». Я знал, что это может случиться. На самом деле я написал работу, в которой доказал, что области низкого давления неумолимо сдвигаются к востоку и что Ветра Господни скоро должны погибнуть. Мой доклад не пришелся по душе местным чиновникам, озабоченным строительством нового аэропорта и чартерными рейсами из Майами. Они убеждали друг друга, что американские туристы с кучей денег приедут насладиться Господними Ветрами, сухим и ароматным морским ветром, круглые сутки поддерживающим великолепную температуру.

— Вот если бы нам пришлось бороться с коммунистами, — печально говорили чиновники. — Тогда мы уж точно получили бы деньги от американцев.

Где-то вдалеке в саду виллы лаяла собака. Я повернул и пошел назад по пустынной дороге к морю под тусклой луной и тусклыми звездами.

Отсутствие коммунистов сыграло решающую роль, и авиакомпания заключила соглашение с кем-то другим. Затем зловещее предзнаменование катастрофы коснулось Пуэрто-де-лос-Сантоса. Ветра Господни умирали. Вот уже весь иностранный квартал опустел. Бассейны полны застоявшейся дождевой воды. На заброшенных рынках больше не развеваются яркие ткани, чеканка не раскачивается по воле Господних Ветров. Покупателей почти нет и пальцы, перебирающие сувениры, желты и вялы от лихорадки. Москиты вернулись, смердит болото, появились волосатые тарантулы и ядовитые змеи. Пуэрто-де-лос-Сантос умирает.

В своей нью-йоркской квартире я вспоминаю этот морской городок. Влюбленные, испугавшись москитов, пауков и змей, больше туда не поедут. Темнеет, и я стою перед окном, глядя на огни Нью-Йорка. Этот город тоже погибнет. Помните, как пропало электричество несколько лет назад? Объяснение мало кого удовлетворило, а меньше всех меня. На самом деле я написал исследование, доказывающее что за счет обратного движения магнитных потоков на Восточном побережье больше не будет производиться электричество. Мою работу положили под сукно в Вашингтоне. Люди не хотят слышать такое. Я знаю, что через несколько лет Великий Белый Путь навсегда потемнеет. Вижу, как тьма наползает на обреченный город. Но раньше чем это случится, я окажусь в другом месте и наверняка буду писать новый доклад, который тоже не понравится местным властям. Я стою у окна и вспоминаю ветер на наших телах шум моря смутные дрожащие далекие звезды…

«Ветер умирает. Ты умираешь. Мы умираем»

КОНЕЦ.

Я перевернул страницу, и на меня с яркой картинки взглянуло существо с отвислыми кожаными грудями, клешнями на передних лапах и скорпионьим хвостом. У них женская грудь, жало скорпиона и острые зубы! Они прибывают бесчисленными полчищами и нападают!

ПОЛЗУЧИЕ ТВАРИ

Томми Вентворт, помощник пекаря, возвращался с работы на велосипеде. Он жил в нескольких милях от города и проделывал этот путь дважды в день. Возле Сент-Хилла он услышал необычный звук вроде клацанья множества кастаньет. Он остановился и прислонил велосипед к дереву. Сент-Хилл, названный так в честь местного святого, победившего дракона, был скрыт деревьями, плющом и буйными зарослями. По выходным Томми и его друзья собирали здесь ягоды. Теперь звук стал еще громче. Что это может быть? Треск, точно целая толпа продирается сквозь заросли. Словно какая-то армия. Он прошел вперед и раздвинул ветки. Несколько минут спустя он уже рассказывал все недоверчивому констеблю.

— Так говоришь женщины с болтающейся грудью идущие на передних ногах? Жала скорпиона и острые зубы, так? А ты не заглянул в «Лебедь» пропустить пару пинт, а? — Констебль подмигнул.

— Но говорю вам: я их видел! Они идут сюда!

Констебль перевел взгляд. В дверях с ружьем подмышкой стоял полковник Саттон-Смит.

— Констебль какие-то чудовища приближаются к деревне. Нужно созвать всех здоровых мужчин от четырнадцати до семидесяти лет с любым оружием, которое у них найдется. Пусть собираются на лугу Сент-Хилл.

Констебль побледнел.

— Вы говорите чудовища сэр? Вы видели их сэр?

— Да, в бинокль. Они доберутся до деревни примерно через четверть часа. Надо спешить.

Констебль открыл ящик и вытащил старый «Бульдог Уэбли» 455-го калибра. Оглядел с сомнением.

— Вряд ли он будет стрелять после стольких лет сэр… где-то должны быть патроны.

Полковник повернулся к Томми.

— А ты мальчик мой садись на велосипед и оповести всех к востоку от дороги до фермы Шелби. Скажи мужчинам, чтобы брали оружие какое найдут и собирались на лугу. Женщины и дети пусть запрутся в домах. Мы с констеблем прикроем с запада. Не теряй времени.

Десять минут спустя тридцать перепуганных мужчин и мальчишек стояли на лугу, вооруженные ружьями, топориками, стальными прутьями, мясницкими ножами и камнями. Фонари заливали Драконье озеро оранжевым светом. Ведра с бензином стояли наготове, чтобы сжечь чудовищ.

— Вот они! — крикнул Томми.

— Выстраивайтесь каре, — приказал полковник. Он поднял ружье.

— Мистер Андерсон сейчас вас примет. Будьте любезны сюда, мистер Сьюард.

Неохотно я отложил журнал и пошел за ней по длинному коридору. Забавные вещи можно отыскать в старых журналах. «Ветер умирает. Мы умираем. Ты умираешь». Довольно захватывающе на самом деле… Тиресий средних лет, путешествующий со своим непопулярным исследованием, проводящий время в публичных библиотеках, зарабатывающий на жизнь сочинением фантастики для макулатурных журнальчиков… и неплохие рассказы к тому же… смутное ночное небо участок у моря тень отсутствующей девушки… это легко представить… любопытно, что я тоже пришел сюда произнести слова предостережения, предостережения, которое, уверен, не примут во внимание. Но надо выполнять свой долг. Мне не хотелось оставлять полковника навеки застывшим с ружьем на плече. Возможно, удастся прихватить журнал на обратном пути. Сомневаюсь. У секретарши холодный цепкий взгляд. Она открыла дверь.