— Лиз, ты заразилась от Тома, — хихикнула Санни. — Мусорной лихорадкой.

Лиз считала птичек.

— Двадцать четыре! Слишком много. Мне не нужны все.

— Нет проблем, — Ник сгреб оставшихся птичек и швырнул в кусты. Кристо рванулся за ними.

— Ник, перестань, — закричала Лиз.

Но он уже побрел прочь из парка. Мы тоже пошли за ним, а Лиз и я бережно прижимали к груди свои находки. Птичек, мячики и шарик для пинг-понга.

— Неплохо для одного дня, — сказал я Лиз.

— Совсем неплохо, — согласилась она.

— Вы парочка безнадежных идиотов, — сообщила нам Санни.

Я решил не спать всю ночь, чтобы подкараулить Заетту и К° и первым увидеть новую листовку на нашем телеграфном столбе. Но усталость брала свое. К одиннадцати часам глаза у меня слипались.

Но мне нельзя спать. Я должен узнать, что происходит. Наверное, надо поесть. Я убедился, что еда помогает в любой ситуации.

Все в доме уже спали. Я прокрался на кухню и сделал себе сандвич и чашку горячего шоколада.

Я уселся там же и, пока ел, наблюдал из окна за улицей. Позади нашего дома небольшой парк, и по ночам там шатались разные люди. Обычно это юные влюбленные, но часто там можно увидеть бродяг и бездомных. Мы очень любим перед сном посмотреть из окна просто ради развлечения.

И теперь я смотрел в темный парк и пил горячий шоколад. И вдруг заметил слабые вспышки света между деревьями. Я протер глаза и опять уставился в окно. Мне что, уже мерещится?

Но вдруг вспышки повторились. Какой-то человек бродил там с карманным фонариком. Или их было даже двое. Я не мог ясно рассмотреть.

Я напряженно вглядывался в темноту, пережевывая сандвич и не чувствуя его вкуса. Проглотив последний кусочек, я понял, что дальше здесь сидеть бесполезно.

Мне ужасно хотелось спать, и я не мог долго смотреть в одну точку. Надо было наблюдать за входом, а не высматривать людей в парке.

Я вернулся к себе в комнату и попытался читать, но это было похоже на то, как дети обычно караулят Санта-Клауса. Глаза закрывались. Я тщетно пытался бороться со сном.

Вдруг в окно ворвался яркий сноп света. Я мгновенно очнулся и вскочил с кровати. Горела настольная лампа. А яркое солнце заливало комнату. Утро! Я проспал несколько часов.

Чувствовал я себя так, словно меня стукнули чем-то тяжелым по голове. Но все равно надо пробраться к телеграфному столбу, может, там уже появилась новая листовка. Я натянул спортивные штаны и футболку и выбрался на улицу.

Конечно, на столбе висела новая листовка. Она была гораздо больше. Черные птички красовались сверху и посередине. Кроме того, там была длинная надпись. Листовка гласила:

ВЕЛИКАЯ ОХОТА НА ВОРОН! ВПЕРЕД, РЕЙВЕН-ХИЛЛ!

ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧАЕТ ЧЕК НА СУММУ 1000 $ ОТ «ЗИППЕДИ-ДУ-ДА»,

И ПО 1 $ ЗА КАЖДУЮ ВОРОНУ ПОЛУЧИТ ЛОВЕЦ,

КОТОРЫЙ ПРИНЕСЕТ ПОЙМАННЫХ ПТИЧЕК НЕ ПОЗЖЕ 16.00

У ТЕБЯ ЕСТЬ ДВА ДНЯ: ПОНЕДЕЛЬНИК, 15, ВТОРНИК, 16!

И ТЫ ПОЛУЧИШЬ 1000 $, ЕСЛИ ПОЙМАЕШЬ ЗА ДВА ДНЯ БОЛЬШЕ ВСЕХ!

Я, глупо моргая, глядел на листовку. Тысяча долларов? Вот это да. И за что? За ворон?

Я еще не до конца проснулся и поэтому плохо соображал. Почему ворон?

Рейвен-Хилл[1]получил свое название давным-давно, когда первые английские поселенцы прибыли сюда и увидели целые полчища ворон. Но они думали, что это — гордые птицы вороны. Некоторые и до сих пор так думают.

Сейчас ворон стало меньше. В основном здесь живут сороки и галки.

Но это все какая-то ерунда, нетерпеливо подумал я, отгоняя глупые мысли. Я был жестоко разочарован.

Мне не светит заработать эту тысячу долларов. Я не силен в ловле ворон, галок и сорок. На что мне надеяться?

Я уже собирался отправиться спать.

Но возле ворот в траве вдруг блеснуло что-то черное. Я ринулся, чтобы схватить это, и чуть не упал. Я сжимал в руке черную пластмассовую птичку. Такую же, как те, которые мы нашли на болоте.

И точно такие нарисованы на листовках.

Наверное, кто-то специально ходил и разбрасывал их по всей округе.

И в этот момент мое сонное сознание начало пробуждаться. Я вдруг понял.

Так вот что все это значит! Охота на ворон! Все равно, что поиски сокровищ! Люди из «Зиппеди-Ду-Да» разбросали десятки черных пластмассовых птичек по всему Рейвен-Хиллу, чтобы их нашли дети.

Тони Заетта подсказал нам позавчера. Он многозначительно улыбнулся и произнес:

— Дети! Они лучше всяких ищеек. Любят рыться и находить всякие вещи.

Это и была обещанная рекламная кампания. «Зиппеди-Ду-Да» дает каждому по доллару за найденную птичку. А тот, кто найдет больше всех, получит тысячу долларов! Вот это игра!

Теперь я окончательно проснулся.

Я побежал в дом, сжимая в кулаке найденную птичку. Мне нужен телефон. Я лихорадочно соображал. Пластиковые вороны стоили денег. Больших денег! А вчера мы нашли целую коробку этих пташек.

Двадцать четыре штуки! Наверное, кто-нибудь из людей Тони ее спрятал. Или устал и просто выбросил коробку. А мы ее нашли.

О нет!

Я тщательно пытался вспомнить, что мы сделали с этими птичками. Лиз взяла несколько штук для своих брошек. Я тоже взял парочку и подарил их Адаму и Джонатану.

Ник закинул целую горсть в кусты! Я со стоном вспомнил об этом. А Санни выбросила остальные в урну.

Урна. В парке Рейвен-Хилла, прямо возле дороги. Вот они где. Интересно, мусорщики уже приезжали?

Я бросился на кухню, схватил телефон и набрал номер Лиз.

Лиз живет рядом с парком. Я знал, на нее можно положиться, она спасет птичек от уборщиков мусора.

Мистер Фри, отец Лиз, ответил мне и осведомился, почему я звоню в такую рань. По-моему, он был недоволен. И сказал, что на часах шесть тридцать.

— Я по срочному делу, — объяснил я.

— Хорошо, если так, — сказал он.

Я слышал, как он позвал Лиз к телефону.

Оставалось только ждать. Ну, давай, Лиз, молил я про себя, колотя кулаком по кухонному табурету. В этот момент я мог думать только о тех воронах, которые лежали в урне и ждали, пока их найдут другие ребята. Или уборщик мусора вытряхнет их в мусорную машину вместе с содержимым урны.

Наконец трубку взяли.

— Кто это? — зевая, поинтересовалась Лиз.