— Вон там, — он махнул в сторону. — Их поля. Там крестьяне работают и за это получают деньги. А продажей урожая занимаются другие нанятые люди. Крестьянам удобно — они зачастую торговать не умеют, а если год неурожайный, то они свой заработок все равно получат. Торговцам удобно — не надо ездить по всем селеньям, чтобы скупать зерно мелкими партиями. А кровопийцы получают свою прибыль только за то, что это их поля и их урожай. Ну и за то, что все это дело организуют, а заодно и страхуют тех и других.

Над этим Отраве пришлось поразмыслить. Ее семья всю жизнь пасла овец, но случались ситуации, когда торговые караваны, которые так редко доезжали до самой Тихой Речки, соглашались покупать шерсть по бросовой цене. И продавали ведь, потому что всю зиму ее хранить негде, да и есть что-то надо. Другие же, кто занимался выращиванием шлячки, сталкивались с еще худшей ситуацией — если неурожай, только за счет помощи соседей с голоду и не умирали. И налоги платить надо, независимо от того, сколько зерна собрано. А тут все просто — в огромном замке столько места для складов, что если торговцы будут занижать цену, то отправятся восвояси ни с чем. И на неурожайный год можно накопить запасов, чтобы тем же торговцам продать втридорога. И ведь купят! Отрава всегда считала свободу одной из высших ценностей, но тут впервые воочию убедилась, что иногда люди осознанно выбирают зависимость и от этого выигрывают. Да и живут, очевидно, куда лучше, чем крестьяне в дальних поселеньях под гнетом сборщиков и торговцев. Поразительные создания эти кровопийцы. Почему же тогда учителя-кудесники так мало о них рассказывают?

— Так мы не станем их сына искать? — уточнила она.

Лю посмотрел на нее с изумлением:

— Зачем? Узнаю, конечно, у стражи подробности, раз обещал. Но мир только выиграет, если одним кровопийцей станет меньше!

Нанья выбежала навстречу и уж слишком заметно тряслась. То ли за них так переживала, то ли оттого, что дальше ей придется одной идти. От радости набросилась на них, ухватила за шеи и прижала к себе:

— Вернулись, мои родненькие, вернулись! В следующий раз с вами пойду, хоть к кровопийцам!

Ее искренний восторг не до конца объяснял, какой же из вариантов верный.

Лю, вырвавшись из объятий, сразу принялся продумывать следующие действия:

— Нам теперь в Серебряное Облако надо. Завтра к вечеру должны успеть. И запасы хлеба хрякнуты, — он укоризненно глянул на Нанью, которая и не думала стесняться своего аппетита.

В Серебряном Облаке они намеревались задержаться на пару дней и, возможно, оставить Нанью там — пусть ждет торгового каравана. Лю предупредил Отраву, что им такой способ путешествия не подходит: караванщики обязаны в каждом городе отчитываться о своих пассажирах и для других их имена будут открыты, что для тайности миссии будет лишним. Осталось только придумать, как объяснить это Нанье. Та пребывала в твердой уверенности, что Лю везет в Столицу свою невесту — сразу так предположила, а они оба поддакнули, чтобы больше вопросов не возникало. Правда, от комментариев это не избавляло:

— Я все равно понять не могу — вот вы уже решили жениться, все определено, так почему ж друг друга сторонитесь? Какая уж теперь разница, когда вы друг друга на вкус оцените?

— Ты, Нанья, всех по себе не равняй! — улыбался ей Лю. — Отрава выросла в уважаемой семье, а я ее еще родителям не представил…

— И что, если родители не оценят, назад отправишь? — изумлялась она. — А вот если ты ее к матушке уже со внучком в пузе доставишь, то уж оценят — никуда не денутся! Отравка у нас скромница — таких за версту видно, с такими надо чутка понапористей быть. А то она у тебя до седин нецелованная проходит! Без обид, ядовитая моя, говорю как есть! Даже с дружеским советом, ежели угодно.

Нанья звонко хохотала, а Отрава отстала от них на шаг, чтобы красных щек ее не видели. Было неловко от таких разговоров. И если уж на то пошло, она почти сразу перестала обижаться на Нанью — та грубила постоянно, постыдные темы поднимала с такой легкостью, будто для нее запретных вопросов вообще не существовало, на язык ей попадало буквально все, что приходило в голову. Но делала она это беззлобно, в самом деле не желая зацепить за больное. Такие люди неприятны только в самом начале, но если их раскусить, то даже легче на душе становится — за Наньиными словами никогда не скрывалось дурного умысла. Именно поэтому Лю и улыбался той все более искренне, он тоже это чувствовал. Для него честность, хоть и не такая вежливая, как у перевертышей, перекрывала почти любые недостатки.

Но некоторые темы все же были особенно неприятными. Например, эта. Еще с Тихой Речки их с Лю женили все подряд, но в действительности никакой романтики между ними не ощущалось. Возможно, именно оттого, что их так усиленно друг к другу толкали, они внутренне и сопротивлялись. Или мысли их постоянно были заняты более важными вопросами. Общаться, разговаривать и обсуждать планы с Лю было сплошным удовольствием, да и Отрава по-прежнему его находила весьма привлекательным. Да чего уж там, он явственно ей нравился. Поэтому Отрава допускала мысль, что когда они окончательно друг к другу привыкнут и осядут в одном месте, то смогут подумать и о более близких отношениях. Если их вот только такими обсуждениями заранее до тошноты не доводить. Ей казалось, что Лю думает примерно так же, потому так сильно удивилась, когда поняла, насколько ошибалась.

До сих пор Отрава в городах не бывала. В Тихой Речке заведено детей в путешествия не брать — мало ли что в дороге может случиться? Ее же первый выезд планировался этим летом. Но Отрава взяла и побегом родительские планы нарушила. Интересно, мама уже перестала ругаться?

Невысокая, в два человеческих роста, стена казалась бесконечной. И хоть Лю говорил, что этот город совсем небольшой, Отрава была впечатлена даже длинной темной полосой, которой выглядела стена издалека. Дороги со всех сторон сходились сначала в одну, и та направлялась прямиком к городским воротам. Объездным путем ехали только те, кто не боялся разбойников. То есть сами разбойники.

— Да защитит вас дневная звезда, путники! Предъявите бумаги! Какова цель визита в Серебряное Облако?

Перевертыш, остановивший их на воротах, выглядел деловитым. Отрава стягивала заплечный мешок, чтобы отыскать свою бумагу.

— Айк! — окликнул его сзади другой, уже подходивший к ним. — Это Лю из столичной стражи, он у нас пару недель назад был.

— Будь здоров, Най! — помахал ему Лю. — Да будет ласкова ночная звезда к твоим детям!

Теперь первый позволил себе разулыбаться, а до сих пор будто сдерживался:

— Добро пожаловать в Серебряное Облако!

Вопросов Нанье и Отраве не задавали вовсе — присутствие рядом с ними перевертыша, присягнувшего самому императору, служило гарантией и их законопослушности. Подошедший тут же махнул всем троим, чтобы проходили, при этом подшучивал:

— Я же говорил, что из наших мест ты без невесты не вернешься! У нас самые красивые девчонки, да притом неизбалованные, как ваши столичные! Ишь, а ты сразу двух нашел! Так и знал, что надо спор заключать…