– Нет, что вы, я давно работаю.

– Где?

– В закрытом НИИ, в лаборатории, – скромно улыбнулся Виктор.

Будучи парнем недалеким, он не сообразил, что подобной формулировкой можно сразить только неискушенную Марусю, которая воспринимала Виктора чуть ли не как героического советского разведчика. Валентина Макаровна сразу просекла ситуацию и приуныла. Она и сама работала в НИИ, соответственно прекрасно знала, что на работе парень решает кроссворды и треплет языком в курилке, за что и получает соответствующее денежное вознаграждение. Нет, она не была меркантильной, и новый русский в качестве зятя ее бы тоже не устроил, но нищий лаборант… Если бы он хоть человеком был хорошим, а тут такое ничтожество. Семья у них среднего достатка, заподозрить Виктора в корысти сложно, если только…

– А где вы живете?

Вопрос застал его врасплох и ударил по больному месту. Решив давить на жалость, Виктор наябедничал на Марусю, сообщив, что она учинила скандал с его женой, в результате чего он остался без крыши над головой.

– Но я не сержусь, – добавил Виктор, томно глянув на Марину, гремевшую тарелками. – Я люблю вашу дочь! – воскликнул он, проникновенно заглянув в глаза Валентине Макаровне и побуждая ее подхватить тему.

Не на ту напал! Ей стало ясно: мужик остался без жилплощади и пытается теперь обвинить во всем Марусю. Хотя дочь, конечно, приложила руку к этому делу.

– И какие у вас планы? – сурово спросила мама.

Виктор проворно сполз на пол, приняв коленопреклоненную позу, и, картинно взмахнув тощими клешнями, произнес:

– Я пришел просить руки вашей дочери. Мы любим друг друга.

– В подобных случаях принято приходить не с пустыми руками, – язвительно заметила Валентина Макаровна.

Маруся шкрябала половником по внутренностям пятилитровой кастрюли, исходящей паром и благоухающей только что разогретыми наваристыми щами, и напряженно вслушивалась в диалог, боясь повернуться.

– Вы намекаете на калым? – расслабился Виктор, решив, что мамаша шутит.

Намекала она как минимум на букет и тортик, но не объяснять же это идиоту.

– Забудьте! – махнула она рукой. – Вы мне лучше скажите, куда собираетесь отнести руку и сердце моей дочери?

Половник выпал из рук Маруси и с грохотом ударился о тарелку, разбрызгав суп. Виктор ошалело заморгал, представив, что ему отдадут лишь требуемые части. Его передернуло от отвращения. Сразу вспомнилась недавняя передача, где ведущий, смакуя подробности, рассказывал про пойманного людоеда.

– Я не имел в виду…

– А у вас с чувством юмора плохо, – припечатала Валентина Макаровна. – И где вы собираетесь строить счастливую семью, ячейку общества, так сказать? На чьих квадратных метрах намереваетесь вить гнездо, а? – Она сурово посмотрела на жениха.

– Я планирую снять квартиру, – лихо соврал Виктор в надежде умаслить строгую мамашу невесты.

– Да? На какие, извините, шиши?

– Мама, – наконец-то встряла в диалог Маруся. – Как тебе не стыдно? Что за унизительный допрос? Если ты не перестанешь так с нами разговаривать, мы немедленно уйдем. Да, Витя?

Витя был абсолютно не готов уйти прямо сейчас от одуряющего аромата горячих щей.

– Мариша, мама желает тебе добра, – решил он заступиться за будущую тещу и слегка приподняться в ее глазах. – Она хочет быть уверена, что я смогу тебя обеспечить. Это совершенно естественно. Не вижу повода для конфликта.

Валентина Макаровна по-настоящему испугалась. Похоже, дочь абсолютно потеряла голову. Настроить ее против кавалера, продемонстрировав его финансовую несостоятельность, не получится. Словно отвечая на ее мысли, Маруся сообщила:

– Если хочешь знать, Витя работает над сверхсекретным государственным проектом, он скоро станет знаменитым, о нем напишут в газетах…

– А чего ж вы не на работе? – ехидно поинтересовалась мама, желая открыть Марусе глаза на его вранье. – Как же секретный проект-то без вас, сам по себе булькает, что ли?

– Я отгул взял, – мрачно сообщил кавалер, сообразив, что с мамой каши не сваришь.

– Ты словно пытаешься его уличить! – воскликнула обиженная Маруся.

Валентина Макаровна совершенно отчаялась. Девочка жила на всем готовом и не понимала цены деньгам. Ей казалось, что продукты в холодильнике появляются сами собой, вещи стираются, гладятся и самостоятельно стайками слетаются в шкаф. Разумеется, у дочери нет опыта, но как найти в себе силы позволить родной кровиночке так ошибиться? Мужик, конечно, редкая дрянь. Единственное, что можно сделать, – это настроить его против Мариши. Но каким образом? Ясно, что ее несамостоятельность Виктора абсолютно не волнует. Она тоскливо посмотрела на Марусю, которая, нелепо вывернув руку с половником, разливала щи по тарелкам. Суп небольшими водопадиками изливался с высоты примерно полуметра, орошая все вокруг жирными брызгами. Дочь попыталась взять тарелку и ойкнула.

Валентина Макаровна почувствовала глухое раздражение. Почему она раньше не замечала, что великовозрастная дочь ведет себя как младенец? Даже накрыть на стол не в состоянии. Всю жизнь пыталась предугадать любое ее желание, со всех ног бросаясь на выручку. И вот результат! Она украдкой глянула на Виктора. Тот жадно сглатывал и терпеливо ждал, когда его накормят. Маруся беспомощно посмотрела на маму.

– Прихватки возьми, – раздражительно произнесла Валентина Макаровна.

Видя, как дочь начала беспомощно озираться, она встала и сердито бросила ей в руки аккуратные голубенькие прихваточки, снятые с крючка над плитой. Маруся, широко растопырив локти, вцепилась в тарелку и мелкими осторожными шагами двинулась к столу.

«Сейчас прольет на пол», – подумал оголодавший Виктор.

Но ничего страшного не случилось. Маруся дошла без приключений и с облегчением поставила тарелку на край столешницы. По поверхности пошла волна, и часть супа оказалась на столе. Не обращая внимания на такие мелочи, Маруся подвинула тарелку к жениху.

Валентине Макаровне захотелось дать ей подзатыльник. Ей стало невероятно стыдно перед этим противным парнем за то, что она не смогла нормально воспитать дочь.

Тишина затянулась. Маруся обиженно сопела, отойдя к окну. Мама не знала, как избавиться от неприятного жениха, а Виктор исходил слюной от аромата щей. Но, поскольку ложку ему не дали, приходилось терпеть. Нарушить молчание банальной просьбой было нельзя.

– Витенька, ты почему не ешь? – спросила Маруся.

Подавив желание сообщить про отсутствие ложки, Витя тактично кашлянул:

– Так что ж я один буду, налей всем.

Маруся приуныла от перспективы наливать суп еще в две тарелки, а потом нести их, но мама как всегда спасла положение:

– Иди мой руки, я сама налью. – И с сарказмом добавила: – Я так понимаю, кавалер привык есть грязными руками.