Лукас с любопытством посмотрел на блондинку.

— Вы Меган О’Коннел?

— Коннел, никакого О. Я следователь Бюро по борьбе с преступностью. А вы кто?

— Лукас Дэвенпорт.

— Хм, — протянула она. — Я слышала о вас.

— Правда?

— Да, вы что-то вроде местного мачо.

Лукас фыркнул, пытаясь понять, пошутила ли она, и посмотрел на Слоуна. Тот пожал плечами. Она не шутила. Коннел взглянула на Хелстрома, позволившего себе ухмыльнуться, когда она накинулась на Лукаса.

— И все же, я могу посмотреть на нее?

— Если ты работаешь с убойным отделом Миннеаполиса… — Он взглянул на Слоуна, и тот кивнул. — Милости просим. Только ничего не трогай.

— Господи, — пробормотала Коннел и направилась к мусорному контейнеру.

Он доходил ей до плеч, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Меган несколько мгновений стояла и смотрела, потом отошла к реке, и ее вырвало.

— Я же сказал, милости просим, — пробормотал помощник шерифа.

— А что она сделала? — спросил Лукас.

— Примчалась сюда, как будто ей поджаривают пятки, и начала на всех кричать, вела себя так, словно мы забыли отскрести навоз с сапог, — ответил Хелстром.

Слоун с беспокойством взглянул на нее. Он хотел подойти, но потом передумал, почесал в затылке, направился к мусорному контейнеру и посмотрел за бортик.

— Ого! — Он отвернулся. — Черт побери! — И, взглянув на Лукаса, добавил: — Постарайся не дышать носом.

Дыша через рот, Лукас заглянул внутрь. Обнаженное тело лежало в зеленом мешке для мусора, завязанном сверху. Мешок порвался, когда ударился о дно контейнера, или кто-то разрезал его.

Женщине выпустили кишки, и ее внутренности напоминали отвратительные кукурузные хлопья. Слоун был прав: жертву не закололи ножом, а вскрыли ей живот, как банку с сардинами, от области таза до самой грудины. В первый момент Лукасу показалось, что за нее уже принялись черви, но он почти сразу догадался, что белые пятнышки на теле — это зерна риса. Очевидно, кто-то выбросил поверх трупа мусор.

Голова женщины была повернута набок. Красная пластиковая завязка на зеленом мешке, оказавшаяся над самым ухом жертвы, напоминала ленточку на рождественском подарке. По всему телу ползали мухи, похожие на крошечные черные «МиГи». Над грудью, примерно в двух дюймах от того места, где заканчивался длинный разрез, Лукас заметил два надреза меньшего размера, судя по виду буквы. Несколько секунд Лукас смотрел на них, потом начал пятиться, пока не оказался в полудюжине больших шагов от бака. Только после этого он снова начал дышать носом.

— Тип, который засунул ее сюда, должен быть очень сильным, — сказал он Хелстрому. — Ему пришлось либо забросить ее внутрь, либо нести так, чтобы не вывалились внутренности.

Коннел, невероятно бледная, быстро подошла к ним.

— Что вы сказали?

Лукас повторил свои слова, и помощник шерифа кивнул.

— Да. Судя по описанию жертвы, которое мы получили, она совсем не была пушинкой. Что-то около ста тридцати пяти фунтов. Если это Уонамейкер.

— Это она, — сказал Слоун.

Он обошел мусорный бак и заглянул в него с другой стороны. Со своего места Лукас видел только его уши и глаза, и он очень напоминал Килроя.[5]

— И вот что я вам скажу: я видел пленку, на которую снято тело, обнаруженное в «Карлос Эвери». Если это сделал не один и тот же человек, значит, оба убийцы брали уроки у одного учителя.

— Жертвы выглядят одинаково? — спросил Лукас.

— Абсолютно, — ответила Меган.

— Не совсем, — возразил Слоун, попятившись от мусорного контейнера. — У той, что обнаружили в «Карлос Эвери», не было закорючек над сись… грудью.

— Каких закорючек? — спросила Коннел.

— Посмотри.

Она снова заглянула в бак и через мгновение сказала:

— Похоже на заглавные «С» и «И».

— Мне тоже так показалось, — согласился с ней Лукас.

— И что это значит? — потребовала ответа Коннел.

— Я не умею читать чужие мысли, особенно у мертвых, — сказал Лукас и повернулся к Хелстрому. — На краях ничего не удастся найти? Я имею в виду края мусорного контейнера.

— Сомневаюсь. С пятницы пару раз шел дождь, да и люди выбрасывали мусор все выходные… А что?

— Лучше не рисковать, — Лукас подошел к «порше», открыл багажник и достал плащ-дождевик, упакованный в мешочек размером не больше ладони, который держал там на всякий случай. Затем он снял куртку, вывернул ее и взял с собой к мусорному баку. — Ди-Ти, подержи меня за ноги, чтобы я ненароком не свалился туда.

— Конечно.

Лукас аккуратно накрыл край бака плащом и, подтянувшись, лег на него животом. Вся верхняя часть его тела оказалась внутри, а лицо находилось не больше чем в футе от мертвой женщины.

— Кажется, у нее…

— Что?

— У нее что-то в руке… Не вижу. Похоже на сигарету.

— Не трогай.

— Я не трогаю. — Он еще немного вытянул шею. — И еще что-то на груди. Думаю, табак… Он прилип.

— На нее бросали мусор.

Лукас спрыгнул на землю и снова начал дышать.

— Часть табака покрыта кровью. Как будто она раздавила на себе сигарету.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Хелстром.

— Преступник курил в тот момент, когда убивал ее, — ответил Лукас. — Она вырвала сигарету у него изо рта. Вряд ли она курила, когда он бросился на нее.

— Если только он действительно на нее напал, — заметил Слоун. — Может быть, они решили развлечься, потом отдыхали, и он прикончил ее.

— Чушь, — возразила Меган.

Лукас кивнул, соглашаясь с ней.

— Слишком много насилия. Так не бывает после оргазма. Мы имеем дело с сексуальным возбуждением.

Помощник шерифа переводил взгляд с Дэвенпорта на Слоуна и Коннел. Она выглядела невероятно довольной словами Лукаса.

— Он курил, когда убивал ее?

— Возможно, заставлял свои жертвы скручивать для себя сигареты. Я вижу бумагу, — ответил Лукас Хелстрому. — Проверьте парковку, вдруг найдется что-нибудь подходящее.

— Мы подобрали там все, что могло иметь какое-то значение: конфетные фантики, сигареты, крышки от бутылок, всякий хлам.

— А если марихуана? — с надеждой предположила Коннел. — Можно начать с этого.

— Наркоманы такого не делают. По крайней мере, когда курят, — возразил Лукас и обратился к Хелстрому: — Когда в последний раз меняли контейнер?