Когда леди Элизабет надевала эти жемчуга, ей завидовали все дамы из общества.

Сэр Хьюберт и сейчас был уверен — привезенное капитаном новое сокровище, ожидавшее его в китайском квартале, оправдает его надежды.

Маркиз увидел из окна фаэтон, подъехавший к парадной двери. Он не ожидал племянника так рано, надеялся увидеться с ним попозже вечером.

Тут он сообразил, как было бы некстати, если Гарри расскажет ему о своем намерении теперь, то есть до того момента, когда он, по намеченному плану, прибудет в Стоук Пэлэс и встретит там Терезу.

Маркиз в волнении пересек комнату и остановился перед камином, держа в руке какие-то бумаги.

Спустя несколько минут дверь открылась, и вошел Гарри.

Маркиз отметил про себя, что тот выглядит не только чертовски красивым, но и весьма довольным собой.

Боясь услышать неприятное сообщение, маркиз быстро сказал:

— А, вот и ты, Гарри! Ты меня застал, и я рад этому, ведь я как раз собирался уходить, но хотел до этого попросить тебя непременно приехать завтра в Стоук Пэлэс.

Ему показалось, будто по лицу племянника пробежала тень испуга, но, возможно, это была всего лишь игра света.

Слегка недоумевая, он спросил:

— Это так важно, дядя Морис?

— Сэр Хьюберт преподнес нам с тобой весьма щедрый подарок, — объяснил маркиз. — Он услышал, что лошади Февершама выставлены на продажу, и сегодня в полдень отправился на лошадиные торги, дабы приобрести их для нас.

— Лошади Февершама? — воскликнул Гарри. — Я слышал о продаже, но, понимая, какова должна быть цена на них, даже не решился туда пойти.

— Ну так вот, сэр Хьюберт объявил о предоставлении их нам. Мы будем выглядеть очень неблагодарными, если не подоспеем в Стоук Пэлэс, когда прибудут лошади.

— Само собой разумеется, — согласился Гарри. — Было бы здорово попробовать оседлать их!

Он вздохнул.

— Если хотите знать мое мнение, дядя Морис, только сэр Хьюберт мог позволить себе такое приобретение.

— Согласен с тобой, — кивнул маркиз. — Но и Февершаму не пришлось бы продавать их, не лодырничай он до такой степени и не приведи в подобный беспорядок свои дела; ведь это, если хочешь знать мое мнение, явная глупость с его стороны.

— Что ж, все в итоге обернулось в нашу пользу, — промолвил Гарри. — Я чрезвычайно благодарен сэру Хьюберту за такое пополнение наших конюшен, которые и сейчас уже превосходны. Ну да не мне вам говорить об этом.

— Люблю подобные комплименты! — улыбнулся маркиз.

Они помолчали, и ему показалось, будто Гарри вот-вот решится довериться ему.

Быстро взглянув на бумаги, которые он держал в руке, маркиз заторопился.

— Я уже опаздываю! Мне жаль, что я не могу остаться и поговорить с тобой о наших последних приобретениях для Стоук Пэлэс, но я должен был встретиться с герцогом полчаса назад.

Он направился к выходу и уже подошел к двери, когда племянник спросил:

— Вы будете к обеду, дядя Морис?

— Не сегодня, — ответил маркиз. Спустившись в холл, он с облегчением зашагал к своей карете, ожидавшей его у входа.

Он решил отправиться в Уайт Клаб в надежде встретить там кое-кого из своих друзей, которые могли бы рассказать ему немного больше о Гарри и этом его ужасном намерении жениться на актрисе.

Карета маркиза двинулась вверх по Беркли-стрит в сторону Пиккадилли.

Неожиданно для самого себя он начал молиться о чуде, способном помешать Гарри разрушить собственную жизнь.

Сэр Хьюберт возвратился к себе домой на Беркли-сквер в седьмом часу. В холле дворецкий встретил его словами:

— Его светлость ждет вас в кабинете, сэр.

Обеспокоенный неожиданным визитом маркиза в столь поздний час, сэр Хьюберт поспешил в кабинет.

Там маркиз читал газету.

Увидев сэра Хьюберта, он отложил ее в сторону.

— Поздновато вы возвращаетесь домой. Я уже начал волноваться, не случилось ли чего с вами.

— Я только-только из китайского квартала, приобрел там кое-какие восхитительные вещицы, которые непременно покажу вам.

Он поставил принесенный пакет на стол.

— Предполагаю, у вас для меня новости.

— О да, — мрачно ответил маркиз, — но мне бы хотелось сначала посмотреть на ваши сокровища.

— Я думаю, нам следует для начала выпить, — предложил сэр Хьюберт.

Он прошел к столику с напитками, стоявшему в углу, и вытащил из ведерка со льдом любимое шампанское маркиза.

— Почему-то я подумал, — сказал он, наполняя бокалы, — что сегодня вечером шампанское вам не помешает, поэтому велел слугам положить его на лед.

— Вы очень любезны, — все так же мрачно произнес маркиз.

Сэр Хьюберт пригубил пенистый напиток и направился к столу, на котором лежал принесенный пакет.

Он был упакован довольно небрежно, но сэр Хьюберт тем не менее снимал обертку очень аккуратно, пока наконец не извлек оттуда изящную золотую статуэтку, изображавшую бога Кришну.

Она была украшена множеством драгоценных камней.

— Мне нравится! — сказал маркиз, и сэр Хьюберт, довольный произведенным на маркиза впечатлением, поспешил достать из пакета нечто розовое.

Это был искусно вырезанный из розового кварца слоник, победно вздымавший над головой хобот, в котором лежала огромная жемчужина.

Маркиз смотрел на это чудо с восхищением.

— Никак не могу понять, откуда у вашего капитана-китайца, о котором вы мне часто рассказывали, такой безупречный вкус.

— Я думаю, он впитал в себя тысячелетнюю культуру предков, — высказал предположение сэр Хьюберт. — Полагаю, вы получите удовольствие и от третьего моего приобретения для коллекции.

И он достал фигурку Бодхисатвы — деревянную окрашенную статуэтку, относящуюся к эпохе династии Сун, правившей в 960-1279 годах.

Древесина, из которой она была вырезана, не потрескалась, и краски не поблекли.

Сэр Хьюберт и сам не мог оторвать восхищенный взгляд от нового экспоната.

— Это все? — осведомился маркиз.

— На сегодня хватит, — ответил сэр Хьюберт. — Есть еще одна вещица, но я расскажу о ней позже.

Он достал с самого дна пакета небольшую бутылку и поставил ее на стол рядом с представленными сокровищами.

Маркиз с любопытством смотрел на его манипуляции и хотел что-то спросить, но сэр Хьюберт опередил его.

— Теперь ваша очередь, Морис. Что случилось?

— Я не стал задерживаться дома и отправился в Уайт Клаб, чтобы не общаться с Гарри, — я почувствовал, что он готов сообщить мне о планируемой женитьбе. В клубе я еще раз убедился: у племянника действительно был повод поговорить со мной.