Терри помолчал пару секунд, будто собираясь с мыслями.

— Поможет найти другие захоронения.

Двигающийся по узкой дороге тюремный фургон, сопровождаемый полицейскими автомобилями и мотоциклами с включёнными синими проблесковыми маячками, миновал заросшие кустарником развалины старого оловянного рудника, о котором упоминал Уэйнрайт. Он несколько раз подпрыгнул на ухабах и остановился у только что приземлившегося вертолёта, винты которого ещё продолжали лениво крутиться. Из автомобилей выпрыгнули вооружённые полицейские. Следом открылась передняя дверь тюремного фургона, откуда вылезли два охранника и направились к задней двери. Группа полицейских их заслоняла, но через несколько секунд дверь распахнулась и оттуда появился человек. Тюремные охранники вместе с полицейскими быстро сформировали вокруг него защитный кордон, но всё равно похожая на белый футбольный мяч крупная выбритая голова была хорошо видна. Человек возвышался над окружающими. Его повели к вертолёту. Он начал неуклюже подниматься по ступенькам в кабину и неожиданно поскользнулся, упав на колено. Высунувшиеся из кабины вертолёта крепкие руки подхватили его и поставили на ноги. На секунду он оказался полностью виден — бесформенная фигура в тюремной куртке.

Затем преступник исчез внутри, и дверь кабины захлопнулась. Несущие винты вертолёта завращались быстрее, он поднялся с земли, чуть покачнулся и, развернувшись, двинулся над вересковой пустошью, вскоре превратившись в чёрную точку на сером небе.

Терри опустил бинокль.

— Ну как?

Я пожал плечами, глубже засовывая руки в карманы куртки.

— Прекрасно. Но лучше бы он не оступался. Где ты нашёл такого двойника?

— Работает в главном управлении. Единственный у нас безволосый полицейский с похожей комплекцией. На самом деле на Монка нисколько не похож, но, по-моему, сыграл свою роль хорошо.

— А стоило это возни?

— Да. Иначе бы придурки, репортёры свободной прессы, беспрестанно путались под ногами и мешали работать. А так они немного пофотографируют и успокоятся.

Что ж, Терри прав. Несмотря на то что всё делалось в тайне, слух о том, что в поисках захоронений станет участвовать Монк, быстро распространился среди журналистов. Не пускать их в Дартмур было невозможно, пришлось отвлекать внимание с помощью ложной цели.

— А вот и настоящий, — произнёс Терри, глядя в бинокль.

Примерно в миле отсюда в нашем направлении быстро двигались несколько автомобилей и фургон. Он посмотрел на часы.

— Пошли. Скоро начнётся работа.

* * *

На оформление необходимых бумаг, позволяющих временно выпустить Монка из тюрьмы, ушло два дня. Значительную часть этого периода я провёл в морге. Когда останки девушки тщательно очистили от земли и торфа, передо мной открылись увечья, которые нанёс ей преступник.

Легче было назвать кости, которые он не сломал. В некоторых местах они держались лишь на ещё не полностью разложившихся сухожилиях и мягких тканях. Такое, наверное, могло случиться во время какой-нибудь ужасной автомобильной катастрофы, и просто не верилось, что это намеренно сделал человек.

— Причину смерти указать невозможно, — произнёс доктор Пири невозмутимым тоном. — Она могла умереть от чего угодно. Повреждены почти все внутренние органы, сломана подъязычная кость и несколько шейных позвонков. К летальному исходу, несомненно, привели бы повреждения грудной клетки. Сломанные ребра наверняка пронзили бы сердце и лёгкие. Впрочем, раны у молодой дамы были настолько тяжёлыми, что она должна была умереть от болевого шока.

Надо же, «молодая дама». Как старомодно он выразился. Пожилой патологоанатом нравился мне всё больше.

Он слабо улыбнулся.

— Как я сказал вчера, повреждения скелета — это больше по вашей части, доктор Хантер. Я не исключаю удушения, но удары по голове оказались настолько сильными, что в любом случае не выдержал бы ни позвоночник, ни подъязычная кость. Преступник, очевидно, был в сильной ярости.

— А как эти травмы в сравнении с нанесёнными Анджеле Карсон?

Сегодня утром я получил копию протокола вскрытия и не имел возможности его прочитать, но сходство повреждений было явным.

— К сожалению, признаки сексуального насилия выявить не удалось. Слишком деградировали мягкие ткани. Я надеялся на торф, но мелкое захоронение сработало против нас. Жаль. — Он усмехнулся. — У Анджелы Карсон тоже много черепных и лицевых травм, хотя они не так тяжелы, как эти. Но тогда, кажется, Монку помешала полиция.

Я посмотрел на лежащие на прозекторском столе останки несчастной девушки. Было жутковато от того, что черты её лица уже не выглядели человеческими. Лицо раздавлено как яичная скорлупа, кожа и мягкие ткани смешаны со сломанными костями скул и носа, превращены в пульпу.

— Психологи считают, что убийцы так издеваются над лицами своих жертв из-за ощущения вины перед ними. Их выводят из себя взгляды жертв, они не могут этого вынести. — Доктор Пири посмотрел на меня. — Как вам такое объяснение?

— Не хуже любого другого, — ответил я. — Но не могу представить подобных чувств у Джерома Монка.

— Пожалуй. В данном случае причина — либо темперамент безумца, либо садизм. Не исключено, что преступник получал от этого удовольствие. Честно говоря, я не знаю, что более чудовищно.

Не знал и я. Чтобы убить несчастную девушку, достаточно было и малой частицы приложенной силы. Преступник не только забил жертву до смерти, он просто растёр её в порошок. Невиданное сверхубийство.

Я ожидал, что патологоанатом оставит меня работать с ассистентом, но он тоже принял участие в очистке скелета от грязи и остатков мягких тканей. Затем скелет нужно было соответствующим образом расчленить и погрузить в ёмкости с очищающим раствором. Эта часть моей работы, конечно, была необходима, но удовольствия не доставляла. А Пири хоть бы что.

— Знаете, я люблю смотреть, как работает коллега, — признался он, аккуратно срезая с кости сухожилие. — Всегда замечаешь что-нибудь новое. Сейчас таких, как я, осталось немного.

Наконец мы закончили работу. В том, что это Тина Уильямс, сомнений не было. В последний раз эту девятнадцатилетнюю девушку видели в торговом центре небольшого городка на севере Дартмура. На ней были одежда и украшения те же самые, что и обнаруженные в захоронении. К тому же она несколько раз посещала стоматолога, и её идентифицировали по зубам. Нижняя и верхняя челюсти у неё были раздроблены, большинство зубов выбиты, но того, что осталось, оказалось достаточным для идентификации. Монк не знал, что его жертву могут определить по зубам, или ему это было безразлично.

Кроме того, он вряд ли ожидал, что захоронение найдут.

Я подробно описал в отчёте травмы, нанесённые преступником Тине Уильямс. Они были ужасны. Переломы ключиц и большей части рёбер, а также кистей обеих рук можно было отнести к категории простых, а вот лицевые кости имели так называемые переломы Лефорта. Это когда сила от удара рассеивается из-за того, что задняя часть черепа упирается во что-то мягкое и потому остаётся неповреждённой. Видимо, девушка лежала лицом вверх на мягкой земле.