«Его величества в городе нет…» — подумала я. — «Значит, либо это — покушение на принца Вальдара, либо бунт… Где-нибудь в бедняцких кварталах…»

Чем заканчиваются такие беспорядки, я знала очень хорошо: лет в шесть, услышав, что на Лобной площади состоится казнь зачинщиков Голодного бунта, я пробралась на дворцовую стену, и, выглянув из бойницы, увидела под собой самое настоящее людское море, в центре которого стоял высоченный помост с суетящимися на нем палачами. Нормально засыпать я начала только через год: стоило мне закрыть глаза, как перед моим внутренним взором появлялись искаженные чудовищной мукой лица пытаемых людей, огромные корзины, доверху заваленные кусками окровавленной плоти, бьющиеся в конвульсиях повешенные…

…Стук захлопнувшейся двери перепугал меня до смерти. Отлипнув от оконного стекла, я выхватила из висящих на поясе ножен кинжал, развернулась на месте и слегка покраснела: в двух шагах от меня стояла Маришка, и, вытаращив глаза, смотрела на меня.

— Испугалась… — призналась я. И убрала клинок.

— А-а-а… — понимающе протянула служанка. Потом захлопала глазами и выпалила: — Вам, это… одеваться надо! К нам едет его величество Вильфорд Четвертый, Бервер…

…Маришка отложила на жаровню щипцы, пристроила на место скрученный в спираль локон, и, склонив голову к плечу, довольно улыбнулась:

— Готово, ваше высочество!

Я аккуратно встала с табурета и с интересом уставилась на свое отражение. Однако полюбоваться результатами работы служанки не успела — справа от меня раздался жуткий треск, и дверь в коридор повисла на одной петле.

— Илзе? Э-э-э… ваше высочество?

Я повернулась к влетевшему в комнату мужчине и… почувствовала, что краснею: во взгляде графа Аурона перемешались дикий страх, облегчение и самое настоящее счастье!!!

— Простите, я не вовремя… Просто в вашей комнате вас не оказалось, и я… — пятясь к выходу, пробормотал граф.

«…за тебя испугался…» — мысленно закончила я, и почувствовала, что расплываюсь в счастливой улыбке: он ехал ко мне! И, судя по легкости движений, был совершенно здоров! А, значит, теперь я смогу видеть его каждый день!!!

«Каждый…» — мысленно повторила я. И, сообразив, что Ронни вот-вот окажется в коридоре, сделала шаг ему навстречу:

— Вовремя! Маришка уже закончила, а мы перебрались сюда потому, что в моей комнате нет ни одного зеркала…

…Вдумываться в то, что пробормотала служанка перед тем, как выскользнуть из комнаты, я не стала — главное, что она догадалась оставить нас вдвоем. И дала мне возможность обратиться к Ронни на «ты»:

— Я так рада, что ты вернулся…

Граф по-мальчишески улыбнулся, скользнул ко мне, и, опустившись на одно колено, аккуратно взял меня за правую руку. А потом прикоснулся к ней губами.

В этом, обычном, по сути, жесте было столько нежности и ласки, что я еле устояла на ногах. И не сразу поняла, что он мне сказал:

— Я — тоже, Илзе… Ты восхитительно выглядишь…

— Правда?

— Правда…

Я смотрела, как его губы выговаривают это короткое-короткое слово, и чувствовала, что схожу с ума от желания прикоснуться к ним хотя бы кончиком пальца. А когда граф вдруг оказался на ногах, заставила себя присесть в реверансе, чтобы не броситься к нему на шею…

Еще до начала моего движения Ронни качнулся, словно пытаясь шагнуть назад, потом густо покраснел и… остался на месте:

— Я… это… Только с дороги… Не успел переодеться… Испугался, что испачкаю тебе платье… И… хотел шагнуть назад… только поэтому…

Не лгал. Ни в одном слове. Как обычно. Только чуточку недоговаривал — кроме всего вышеперечисленного, в его глазах промелькнуло еще одно чувство. Сожаление. Впрочем, оставлять на душе что-то недосказанное он не захотел. И, решившись, открыл, было, рот… но тут в коридоре раздалось легкое покашливание. А потом из-за портьеры показалось лицо Маришки:

— Ваше высочество? Ваша светлость? Вас ждут в Большом зале!

Услышав голос Маришки, Ронни посмотрел на меня с такой мольбой, что я аж вздрогнула:

— Ты… Ваше высочество, вы меня подождете? Мне надо переодеться!

Я представила себе, что предстаю перед королем Вильфордом в гордом одиночестве, и поежилась:

— Конечно, граф! Без вас я никуда не пойду…

…Кресло, стоящее на возвышении, оказалось пустым: король Элиреи стоял рядом с пылающим камином, пил вино и внимательно прислушивался к тому, что ему рассказывал шевалье Пайк. Впрочем, как только под сводами зала раздался гулкий голос дворецкого, объявляющего о нашем прибытии, он тут же передал кубок своему телохранителю и… двинулся ко мне навстречу!

— Ваше высочество! Вы очаровательны…

Присев в реверансе, я вгляделась в его лицо и удивленно отметила, что, в отличие от моего отца, Вильфорд Бервер не пытается прятать свои эмоции за маской показного равнодушия: в его глазах горело искреннее восхищение моей красотой. А еще уважение и благодарность. Потом я увидела интерес ко мне-Видящей и приготовилась к работе…

Тем временем король поцеловал мне руку, потом отступил на шаг назад и… поклонился:

— Спасибо, ваше высочество!

Видеть отца кланяющимся мне не приходилось. Поэтому я ненадолго впала в ступор. А потом растерянно вытаращилась на Логирда Утерса, оказавшегося в поле моего зрения.

Неустрашимый поймал мой взгляд, пожал плечами и… усмехнулся в усы.

— За что, ваше величество? — поняв, что для Вильфорда Бервера такое поведение не является чем-то особенным, и, сообразив, что король ждет от меня хоть какой-то реакции, еле слышно спросила я.

— Вы спасли жизни тысяч моих подданных, мою честь и мою дружбу. Я перед вами в долгу…

Я растерялась еще больше — король Элиреи говорил со мной так, как будто я была ему ровней. Нет, даже не ровней, а близким другом!

— Пожалуйста, сир!

Почувствовав мое состояние, Бервер ободряюще улыбнулся, взял меня за руку и проводил к ближайшему креслу:

— Располагайтесь! И не вздумайте мне перечить: мы сейчас не во дворце, а в доме моих друзей. Поэтому соблюдать этикет необязательно…

«Король есть король. Даже не во дворце…» — подумала я, судорожно пытаясь понять, что же мне делать. И вытаращила глаза, увидев, что Логирд Неустрашимый садится! РАНЬШЕ своего сюзерена!!!

Увидев выражение моего лица, Вильфорд расхохотался:

— Ну да, выглядит диковато… Вон, Ронни до сих пор привыкнуть не может…

Почувствовав, что меня подхватывает волна какой-то бесшабашной смелости, я опустилась на сидение, и, уставившись в глаза монарху, нахально заявила:

— Я сделаю все возможное, чтобы он начал считать это нормальным…

Король усмехнулся, повернулся к Утерсу-младшему и кивком показал ему на кресло рядом со мной: