Вопрос создания министерства цифровизации замаячил на горизонте ещё лет десять назад в коридорах власти бывшей Жарфеи (исчезнувшей с карты страны когда-то занимавшей больше половины територии нынешней Артушели), но ударивший под дых невиданный мировой кризис после революций в нескольких основных странах добывающих редкоземельные и драгоценные металлы так нужные цифровым технологиям, локальные войны с применением «грязного» для экологии оружия и внутреннее предательство власти затормозили эту реформу и вот теперь Бэй – заслуженный Глава ДемКома Нейровизации, созданного на базе бывшего министерства цифровизации и нанокибернетической промышленности.

Габрэйла вернула Бэя из воспоминаний на землю, прервав монотонный бубнёж докладчиков и объявив перерыв на полчаса. Савач тут же потащил Бэя в буфет, который находился на втором этаже в переходе между аппартаментами президента и залом заседаний Верховного Съезда, купил там бутылку коньяку, лимон и несколько красных яблок. Затем поманил Шэнсона в свой укромный уголок возле пальмы в кадке, где их было не видно и слышно. Бэй вначале запротестовал, но Савач уже наполнил стопки и нарезал яблоки с лимоном.

– Пей, пей. Так надо. Если хочешь спасти своего Крушта и Дахну, то выпей со старым Савачем за наше общее здоровье и всё будет хорошо. Да и для дезинфекции это полезнее всяких новомодных лекарств от наших новых болезней на которых фармацевты только карманы себе набивают.

Против этого трудно было возразить и Бэй опрокинул с ним несколько стопок. Затем Савача потянуло на душевный разговор:

– Ты всё ещё винишь себя в гибели Залима? Он погиб не от камнепада, Бэй… Его труп нашли в километре от обвала…На телах его охраны были следы от пуль…Много следов…

– Они пытались сбить камни выстрелами в упор и пули от камней срикошетили назад? – предположил Бэй.

– Ты не поверишь, но именно так утверждалось в выводах комиссии по этому расследованию гибели президентского кортежа…Ещё там говорилось о том, что президент выбрался из-под лавины, но попал в лапы диких зверей и они его загрызли…

– Неужели у нас ещё остались дикие звери?

– А на самом деле на его теле были не звериные укусы, а ножевые ранения. Дело замяли, Бэй. Замяли те, кто всё это подстроил…В эпоху нынешнего дикого демократизма и делёжки нового жирного пирога это неудивительно…

– Думаешь надо в этом разобраться? – спросил его Бэй.

– Зачем? Чтобы меня и тебя тоже нашли под камнями со следами укусов от диких зверей? Надо жить дальше, приспосабливаться к новой власти…Наша старая власть проворовалась, ослепла, оглохла, зажралась…До неё от той же болезни скончалась предыдущая…Думаю, что и с этой когда-нибудь случится то же самое…Все эти олигархи, суперпуперкорпорации распадутся на более мелкие банды, дочерние фирмочки отколятся от папочки с мамочкой, возглавят борьбу за финансовое освобождение и отделение…Так появится и закружится новая весёлая карусель новой демократии…Их всегда будет мало, но они с пулемётами, а нас всегда много и мы с одними палками…

–… и камнями, – добавил Шэнсон.

– Точно, – усмехнулся Савач. – За камни, – он весело отсалютовал стеклянной рюмкой, – но не в почках! – выпил, зажмурился и протянул руку к кусочкам мандарина.

Пощёлкав пальцами, Роланх выбрал дольку пожирнее, подцепил её ногтем и закинул в рот.

– И что ты мне предлагаешь? – пьяно улыбаясь, спросил друга Бэй.

– Я предлагаю тебе держаться поближе к этой бабёнке…

– К президентше?

– Да. К президентше, Бэй. Тем более, что она как-то очень неровно к тебе дышит…– хитро подмигнул ему Савач.

– Я не заметил.

– А я заметил. Держись к ней поближе, да посматривай по сторонам. Вдруг откуда-нибудь задует ветер новых перемен…Да так задует, что камни на головы посыпятся…– многозначительно добавил Роланх.

– Как-то мне всё это…

– О чём ты? Об этой грёбаной жизни? – спросил Савач.

– Но ведь остались где-то все эти сведения о которых ты говорил. Что-то на бумаге, что-то на дисках и флэшках… Кто-то когда-нибудь начнёт под это копать… – начал было Шэнсон.

– Тогда он начнёт копать себе могилу. – успокоил его Савач. – Бумажки могут случайно сгореть, диски – удариться о бетонный пол, время уже будет не так строго карать мёртвых преступников да и что от этого всего останется? Слухи, людская память? Жёсткое давление, прессинг – и народ как шёлковый. Может несколько стариков-долгожителей побрюзжат на лавочке да напишут честные мемуары, которые через сто лет издадут как артушэльские народные сказки и пара молодых придурков покричит на площади, требуя свободы. Хотя с чего им орать? Все вросли по уши в эти новомодные нейробуки. Ни жрут, ни пьют, даже с девками не встречаются – шлёпают их по заднице через эти…как их… виртулеты…

– Нейровуалеты, – поправил его Бэй.

– Даже в туалеты через эти…нейровилеты ходят. Тьфу! Будешь? А я себе плесну грамм сто. Ты заметил, что меня и тебя наша новая училка Габрэйла к доске не вызывала? Значит надо хорошо подготовиться. – опорожнив в себя стопку, Савач потянулся за яблоком.

– Блин, Савач. Да ты меня на гильотину тянешь! – Бэй вскочил и высунул голову в открытое невдалеке окно.

– Пытаешься малость протрезветь? – ухмыльнулся Роланх. – Тогда я сейчас.

Шумно отодвинув стул, он подошёл к буфету и, перегнувшись через стойку, что-то зашептал молодому буфетчику на ухо. Тот скрылся во внутреннем помещении буфета. Затем оттуда вышла буфетчица лет сорока, взглянула на пьяного улыбающегося Савача и, кивнув ему, ушла внутрь.

– Бэй! Выпей вот это! Бэй!

Шэнсон вернулся к столу и с подозрением уставился на стакан с голубой жидкостью.

– Что это?

– Мой маленький секрет. Прячу здесь у буфетчицы. Так надёжнее, а то потеряю или разолью. Неплохо отбивает запашок и ослабляет удары алкоголя по мозгам.

Бэй отпил пол-стакана и с отвращением отодвинул его от себя.

– Вначале идёт хорошо, а потом какое-то послевкусие противное. Изумительная гадость.

– Согласен. Гадость невероятная. – согласился с ним Савач. – Ешё пару глотков сделай, а я допью остальное. Давай, давай.

На вторую часть совещания они немного опоздали, но ничего серъёзного ещё не началось. «Училка Габрэйла» изучала какие-то бумаги, поданные ей раболепно склонившимся перед ней парнем-секретарём, работавшем ещё при первом президенте Артушэля.

Пока охранник в коридоре неслышно закрывал за ними дверь, Бэй на цыпочках подкрался к свободному стулу, придерживая за талию шатающегося Савача. Несколько глав демкомов (бывших министерств) с понимающей улыбкой взглянули на опоздавшую сладкую парочку, но им обоим удалось незаметно присесть. Президентша, услышав лёгкие смешки, подняла голову, но Бэй с Савачем уже смирно сидели «за партой», ожидая когда «новая училка» вызовет их к доске.

– Роланх, – наконец произнесла она. – Хотелось бы услышать об успехах и проблемах в вашем