Сейчас был неподходящий момент, чтобы обсуждать это.

— Лори, я хочу тебе помочь. По словам Сары, твои родители решили не показывать тебя психологу после похищения. Вероятно, это и является одной из причин твоего нежелания поговорить со мной. Почему ты не хочешь закрыть глаза, расслабиться и довериться мне? Может, нам в дальнейшем удастся работать вместе?

— А вы уверены в том, что наши сеансы будут продолжаться?

— Я надеюсь на это. Или я ошибаюсь?

— Только для того, чтобы не расстраивать Сару. Я буду приезжать домой на выходные и смогу приходить к вам по субботам.

— Мы договоримся. Ты регулярно приезжаешь домой на выходные?

— Да.

— Это из-за того, что тебе хочется побыть с Сарой?

Ему показалось, что этот вопрос вызвал у нее волнение. Она уже не выглядела равнодушной. Лори положила ногу на ногу и, запрокинув голову, сняла заколку, державшую волосы.

Карпентер смотрел, как ей на лицо упали золотистые локоны, а на губах появилась загадочная улыбка.

— На выходные его жена приезжает домой, — произнесла она. — И болтаться в коллежде нет смысла.

Лори открыла дверцу машины.

— Уже чувствуется дыхание осени, — сказала она. — Но прошлым вечером все еще было жарко.

— Да, — ответила Сара, — уже осень. Послушай, если тебе очень тяжело…

— Это пройдет. Ты сажай всех мерзавцев в тюрьму, а я постараюсь успешно наверстать все пропущенное. У меня еще есть шансы закончить курс с отличием. А то ты совсем затмила меня своими успехами в учебе. Увидимся в пятницу вечером.

Обняв Сару, она прильнула к ней.

— Сара, никогда не меняйся со мной машинами.

Сара провела рукой по волосам Лори.

— Мы, кажется, решили с тобой, что маме с папой такие мысли не понравились бы. Давай сыграем с тобой в гольф, после того, как ты в субботу сходишь к доктору Карпентеру.

Лори попыталась улыбнуться.

— Обед за счет победителя.

— Ты так говоришь, потому что заранее уверена в своей победе.

Сара махала рукой до тех пор, пока машина не скрылась из виду, а затем вернулась в дом. Там было очень тихо и пусто. По общепризнанному мнению, после смерти кого-либо из близких в доме не следовало делать больших перемен, но интуиция подсказывала ей, что нужно немедленно сменить жилье, может быть, подыскать квартиру, а свой дом продать. Наверное, стоит позвонить доктору Карпентеру и посоветоваться с ним.

Она уже оделась, чтобы идти на работу, взяла со столика в прихожей папку и дамскую сумку. Изящный инкрустированный мрамором столик восемнадцатого века и висевшее над ним зеркало принадлежали еще бабушке. Трудно себе представить все эти прекрасные вещи и библиотеку редких изданий, собранную Джоном Кеньоном, в какой-то квартире с двумя спальнями. Сара гнала от себя эти мысли.

Машинально взглянув в зеркало, она ужаснулась своему отражению: смертельно бледная, под глазами темные круги, и на всем худощавом лице теперь ввалились щеки; губы приобрели пепельно-серый оттенок. Она вспомнила, как мать сказала ей в то последнее утро:

— Сара, почему бы тебе слегка не подкраситься? Тени выделят твои глаза…

Положив сумку с папкой на столик, она поднялась наверх. Из туалетной тумбочки в ванной она достала свою косметичку, которой пользовалась крайне редко. В памяти возник образ матери в перламутрово-розовом пеньюаре, как всегда ухоженной и нежно любящей, советовавшей ей подкрасить глаза, и по щекам потекли слезы, которые она старательно сдерживала в присутствии Лори.

Было так приятно вновь оказаться в своем душном кабинете с облупившимися стенами, с горами бумаг и трезвонившим телефоном. На похоронах были все ее коллеги по работе и все близкие друзья, которые в течение нескольких недель после похорон звонили ей и навещали ее.

Казалось, все понимали, что сегодня ей хотелось поскорее оказаться в привычной обстановке.

— Рада вновь тебя видеть, — говорила одна из коллег, обнимая Сару.

— Дай знать, когда у тебя появится свободна минутка, — приветливо окликала другая.

На завтрак она съела бутерброд с сыром и выпила черный кофе в служебном кафетерии. К трем часам Сара не без удовольствия отметила, что ей удалось ответить на все срочные письма истцов, свидетелей и адвокатов.

В четыре часа она, не выдержав, набрала телефон комнаты Лори в колледже. На другом конце сразу же ответили:

— Алло.

— Лори, это я. Как дела?

— Так себе. Я сходила на три занятия, а с четвертого ушла. Просто почувствовала, что устала.

— Немудренно. Ты же ночью толком и не спала. Что ты делаешь сегодня вечером?

— Хочу пораньше лечь спать. Надо дать голове отдохнуть.

— Хорошо. Я собираюсь задержаться на работе. Дома буду около восьми. Хочешь, я позвоню тебе?

— Я буду рада.

Сара ушла с работы в пятнадцать минут восьмого. Заехав по дороге в кафе, она купила себе гамбургер. В половине девятого — позвонила Лори.

Она долго не клала трубку, слушая гудки. Лори, наверное, принимает душ. А может быть, ей стало плохо? Сара продолжала держать трубку с несмолкавшими в ней отрывистыми гудками. Наконец кто-то раздраженно ответил.

— Комната Лори Кеньон.

— Можно попросить Лори к телефону?

— Нет, и я попросила бы вас, если номер не отвечает после пяти-шести гудков, оставить меня в покое и больше не звонить. Я не могу бегать к телефону через весь коридор, мне нужно готовиться к контрольной.

— Простите. Дело в том, что Лори собиралась сегодня пораньше лечь спать.

— Она передумала и ушла несколько минут назад.

— С ней все в порядке? Это ее сестра, я немного волнуюсь за нее.

— Простите, я не знала, что это вы. Примите мои соболезнования в связи со смертью ваших родителей. Мне кажется, что с Лори все в порядке. Она была одета так, словно шла на свидание.

Сара еще раз попыталась дозвониться в десять, в одиннадцать, в двенадцать, и наконец в час ночи в трубке раздался сонный голос Лори:

— У меня все хорошо, Сара. Сразу после обеда я пошла спать и проснулась только сейчас.

— Я звонила много раз, Лори. Какая-то девушка подошла к телефону и сказала мне, что ты куда-то ушла.

— Она ошиблась, Сара. Клянусь, я никуда не уходила, — в голосе Лори послышался испуг. — Зачем мне тебя обманывать?

«Не знаю», — подумала Сара.

— Ну что ж, раз у тебя все в порядке, ложись спать, — сказала она и медленно положила трубку.