― Зачем спешилась, что-то случилось? ― его встревоженный голос привёл меня в чувство.

― Нет, просто спина затекла, а почему ты так быстро вернулся ― не удалось найти плащ?

Арчи тихо засмеялся:

― А ну-ка снимай свой дорогой, но пока ненужный нам балахон, и примерь обновку, ― он протянул серый и колючий, но толстый плащ с капюшоном. Рядом поставил грубые башмаки.

Я переоделась, натянув капюшон на голову. Снимать свои чудесные сапожки было очень жаль, но пришлось и это сделать.

― Ну как ощущения, Фредди? ― тихо смеялся Арчи.

― Колется, и башмаки великоваты, ― недовольно фыркнула я, ― а почему Фредди? Не слишком ли похоже на Франни? ― поинтересовалась, запихивая любимый, такой красивый, мягкий плащ и сапожки на самое дно мешка.

Фокусник и, по совместительству, мой рыцарь пожал плечами.

― Знавал я одного Фреда, славный был паренёк ― руки у него были очень ловкие, такое дело. Из него получился бы отличный помощник фокусника, ― ответил Арчи, забираясь на коня.

― Так что, он стал великим…

― Увы, не стал, моя прекрасная Франни… ой, что это я ― просто Фредди. Зато из него получился отличный Вор, такое дело, ― глаза Арчи озорно блеснули, и его помощник Фредди решил не интересоваться:

― А где ты взял этот ужасный плащ и жуткие башмаки, Арчи, и сколько за них заплатил?

В тот момент я поняла, что иногда надо себя сдерживать и не задавать глупых вопросов, тем более, когда ответ настолько очевиден.

Мой рыцарь снова неторопливо развернул Грома, а я, обняв его за талию, прижалось щекой к широкой спине и расслабилась. Арчи уверенно вёл коня, и, рассвет путники встретили верхом. Удивительно, но я даже не заметила, как, миновав ужасный лес, с которым теперь было связано столько отвратительных воспоминаний, мы выехали на долгожданный простор. Вокруг были окутанные утренним туманом поля, а между ними пролегал хорошо утоптанный тракт. Я очень устала: поясница безбожно ныла, и не только она одна, но спросить Арчи, когда же, наконец, сделаем привал, так и не решилась.

Он сам остановился и, показав на поле, засаженное какими-то неизвестными, но зато очень высокими, пока ещё не скошенными растениями, предложил:

― Пора передохнуть, слезаем. Тебе, Фредди, наверное, не терпится… хм… размяться? Вот эти славные растения как раз для этого подойдут, только не заходи далеко, а то заблудишься, такое дело.

Мне не надо было повторять, и я с радостью углубилась в заросли высоченной травы. Закончив с «разминкой», покрутилась на месте, испугавшись, что потерялась. Голос друга помог мне вернуться. Прямо у дороги на небольшой салфетке меня ждали кувшинчик с родниковой водой и разделённая надвое лепёшка с пресным сыром. Я обрадовалась этому нехитрому завтраку, больше чем жаркому с трюфелями, но ела стоя, и понятливый Арчи не подсмеивался надо мной. Гром спокойно жевал ту самую траву, в которой я чуть не заблудилась. Все были довольны, пока…

Раздвинув заросли, на дорогу вышел странный человек. Нет, монстр. Его серая кожа, покрытая шипами, напоминала свободно свисающий с плеч плащ, лицо походило на неподвижную маску куклы, руки и ноги были вполне человеческими, но вот раздвоенный хвост с двумя острыми жалами на концах…

В голове сразу же возникла, взорвавшись барабанным грохотом, мысль:

― Это он, Франни, тот монстр, что погубил Вашу с братьями любовь, тот, из-за которого ты будешь всю жизнь бегать, пока не решишься покончить с обоими или подставишь свою голову под их меч. Он должен умереть!

Наверное, в тот момент я просто сошла с ума. Говорят, есть такие воины, бьющиеся с врагами, не замечая боли, в бою ими владеет холодная ярость ― об этом рассказывал отец. Сейчас я была одной из них, во всяком случае, чувствовала себя именно так.

Закричав изо всей силы, я отбросила Арчи на землю, потому что увидела, как один из хвостов летит в его сторону, и, выхватив кинжал, в прыжке отрубила ядовитое жало, уже смотревшее мне в лицо, сразу же пришпилив им к земле второе, зависшее над рыцарем. Это произошло так быстро, что и сама не поняла, как мне удалось справиться. Стояла, тяжело дыша, опустив руки и глядя на сгорающие в магическом пламени останки монстра. Того самого… Или просто на него похожего, это уже было неважно…

Ярость отпустила, и я повернулась к Арчи, смотревшему на свою «прекрасную даму», заляпанную чёрной кровью вперемешку с кишками невезучего монстра, не скрывая восхищения, устало выдохнув:

― Завтрак, кажется, окончен… Ну как, Фредди справился? Берёшь его себе в помощники, а, фокусник Арчибальд?

Сказав это, я заревела, и Арчи тут же меня обнял, дав как следует выплакаться на своём плече и что-то тихо нашёптывая на ухо. Но я всё равно ничего не расслышала, всхлипывая и размазывая кровь монстра по лицу. Немного успокоившись после страшного происшествия, закрутилась на месте в поисках Грома. Испуганный конь убежал, и, расстроенная, я совсем забыла, что верный спутник всегда возвращается сам.

Так и случилось через несколько минут: Гром потрусил назад к хозяйке, но близко не подошёл, фыркая и мотая головой.

― Арчи, что это с ним? ― заволновалась «грозная убийца чудовищ».

― На тебе кровь монстра, он боится, ― спокойно объяснил друг.

― Ой, точно… И костюм весь запачкала, что делать? У меня есть смена одежды, но надо и этот почистить…

― Правильно, ― Арчи взял коня под уздцы, ― иди-ка снова в траву и переоденься, приедем к реке ― постираешь, я тебя научу, Фредди…

Кивнув, покорно пошла переодеваться, на ходу сдирая с себя испорченные вещи. Рыцарь молча свернул грязный костюм в узел и спрятал в своей торбе, аккуратно оттерев платком мои испачканные лицо и руки. Было немного неловко, но он, улыбаясь, подбадривал и, вообще, обращался с «прекрасной дамой» как с маленьким ребёнком.

― А с другой стороны, ― морщила лоб в размышлениях «воительница», ― я же ему жизнь спасла, почему бы Фокуснику не поухаживать за девушкой. Тьфу, всё время забываю, что теперь Франни ― деревенский мальчишка. Надо будет голос потренировать…

Наконец, мы продолжили путь, и, слава богам, что сегодня не было дождя. Когда с неба льёт ― меня всегда клонит в сон, а если учесть, что накануне не удалось даже прикорнуть, я бы уже давно свалилась с коня. Зевая, приходилось заставлять себя таращиться на однообразные поля и пытаться чем-нибудь занять голову, лишь бы не впасть в