Тимур Аркадьевич тоже сел в председательское кресло. Было видно, что он устал от постоянного напряжения… Генерал из внутреннего кармана вытащил записную книжку, подвинул к себе лист бумаги и начал переписывать какие-то адреса.

Минуту все напряженно молчали. Потом Вершков осмотрел всю группу Муромцева, обернулся к полковнику Потемкину, и добродушно подмигнул:

– Ну как, Петр Петрович, найдем убийцу?

– Будем стараться… Будем работать самым активным образом.

– Вот и хорошо! Тогда я с вашего разрешения направлю Багрову с Хилькевичем догуливать отпуск. Сегодня они полетят в славный город Шадринск. Там кругом леса, там рыбалка отличная – рядом озеро Круглое и река Верба… Так вот – в гостинице «Алмаз» у наших молодоженов оплачен люкс из трех комнат… Как, Ирина, поедете?

– Мы, конечно, готовы… Но как же следствие?

– Это все там, в Шадринске… Бакунина родом из этого города. А местный журналист Рихард Зоркий намекнул мне, что нити могут вести туда… Вот вы и разведайте! А вдруг «Мститель» из этого Шадринска?

Вершков опять встал и осмотрел всех. Но теперь в его взгляде не было злости и усталости. В его глазах был азарт сыщика.

– А все остальные пока остаются в Москве… Кузькин был прав – завтра работаем вокруг похорон. Я подкину ребят с видеотехникой… Очень велика вероятность, что убийца засветится…

* * *

В обычной обстановке Альбина не обратила бы внимания на Кузькина. Это простак и увалень, а ей нравились импозантные мужчины… Правда, такие не смотрели в ее сторону.

Крымова общалась со Львом всего сутки, но в обстановке напряженной и нервной. А это очень сближает. Тут час идет за год!

Оказавшись вечером в своей одинокой квартире, Альбина начала тихо выть от одиночества. Ей вдруг показалось, что в ее жизни было всего два настоящих друга – Алла Бакунина и Лев Кузькин… Было два друга, а теперь остался только один.

Крымова бросилась к телефону и позвонила ему… Она даже не могла представить, что отрывает сыщика от семейного ужина, от жены, от детей…

Альбина назначила Кузькину встречу на Тверском бульваре. Он не мог не придти – она сказала, что вспомнила важную информацию.

У нее действительно были кое-какие сведения… Журналистка Бакунина была натурой скрытной, но Альбине, как заветной подружке, она выбалтывала всё и про всех…

Крымова вспоминала людей, которых Алла ненавидела или на которых она злилась. Таких было очень много, а память у Альбины была отличная… Они бродили по малолюдным московским переулкам уже полтора часа, а Крымова продолжала выдавать факты, каждый из которых мог стать основой очередной версии.

– Уже очень поздно, Лев. Вы не могли бы проводить меня домой… Я угощу вас чудесным кофе.

– Да, вы правы, Альбина, что уже поздно… Я, конечно, вас провожу, но вот кофе – это в другой раз.

– Почему, Лев?.. Вы очень нерешительный мужчина.

– Вот и нет! Я – решительный, но рассудительный… Что скажут о вас соседи, если вы принимаете мужчин в такое время?

– Ах, так вы о моей репутации заботитесь? Не надо! Мне совсем наплевать, что подумают о нас соседи… Тем более, что они могут быть правы!

– Нет, Альбина! Спасибо за предложение, но – не могу… Я зарок себе дал. Пока не поймаем убийцу Бакуниной, никаких прогулок налево… Вот завтра на кладбище помогите определить среди публики – кто есть кто!

– Понятно, Лев!.. Я, конечно, помогу. Но только ради памяти Аллы, а не ради вас… Я вам не «прогулка налево»! Я к вам со всей душой… Не провожайте меня, Лев! Я на вас обиделась… Вы не лев, а облезлый кот!

* * *

Гражданская панихида и весь ритуал проводов проходил в доме журналистов. Вот там народа было много. Тысячи граждан интеллигентной наружности выражали скорбь по оппозиционной журналистке… В толпе говорили, что со смертью Бакуниной из страны вообще уйдет свобода, правда, либерализм…

Но на кладбище поехали не все. В колонну выстроились десять полупустых автобусов… Сто пятьдесят человек! Ну, максимум – двести… И треть из них – всяческая охрана, включая сыщиков и присланных Вершковым фотографов… Еще треть – журналисты… А вот оставшаяся часть очень интересовала Муромцева.

На старом кладбище было тесно. На дорожке рядом с могилой поместилось два-три десятка человек. Остальные разбрелись, печально осматривая соседние оградки и надгробия… Павел стоял так, чтоб видеть большинство народа. Рядом с ним был журналист, долго работавший с Бакуниной. Понятно, что он не знал всех в этой толпе. Но он знал многих… И он понимал, что может интересовать сыщиков.

– Вот сейчас выступает Сичкин, шеф редакции новостей… Он хороший человек! Никому подлостей не делает. Это не он!.. А вот слева от него – Горский. Удивительная сволочь! Этот готов идти по трупам…

– Думаете, что он мог убить?

– Нет, Павел Ильич! Горский не мог. Хотел бы, но не мог – он трус и размазня… А посмотрите резко направо. Двадцать метров от могилы.

– Вы о мужчине в бежевой куртке?

– Да, тот, что стоит около дерева… Странный тип! Это не наш. И не от родственников. Вы бы проверили его, Павел Ильич.

– Да, мужчина подозрительный… Уж очень он суетится. Он какую-то бумажку третий раз к глазам подносит.

Муромцев позвонил Кузькину. Тот со своей Альбиной должен был стоять на правой дорожке. Оттуда хорошо был виден суетливый мужик…

Минуту в трубке было тихо. Лев консультировался со своей спутницей, а потом сообщил Павлу интересную информацию.

– Значит так, Паша – Альбина его не знает, но один раз видела в квартире Бакуниной.

– Как это?

– А так!.. Дело было два года назад. Альбина увидела приоткрытую дверь и зашла к соседке, а там Алла с этим мужиком ругаются. Тот кричит: «Убивать таких надо»!.. А когда этот тип убежал, то Бакунина сказала о нем нечто невнятное. Типа – «Друг детства». И всё!

– Ясно, Кузькин!.. Ты проверь у него документы и пригласи на беседу… Посмотри, Лев! Он уходит. Догоняй!

Муромцев понял, что опоздал со своим приказом… Мужчина в бежевой куртке в последний раз взглянул на бумажный лист, потом на часы и быстрым шагом начал уходить по дорожке… Кузькин с Альбиной бросились догонять, но им путь преграждали группы граждан. Очень не хотелось по шаткому подозрению устраивать ковбойскую погоню и разбрасывать в стороны скорбящий народ… А «бежевая куртка» ускоряла ход. Мужчина уходил не в сторону кладбищенских ворот, а на какие-то задворки, на старую пустынную территорию…

Павел успел позвонить командиру группы наружного наблюдения и бросился догонять Кузькина… И догнал!

Лев с Альбиной стояли на развилке трех дорог. Они потеряли беглеца из вида, но не упустили его. Слева и справа был виден высокий забор. Впереди тоже проглядывался забор. Но старые могилы так заросли, что «бежевая куртка» скрылась где-то за кустами.