Визуальный осмотр мало чего добавил. Не видно было ни следов аварии или взрыва, ни места, где зонд мог бы укрыться от пристального взгляда своего хозяина.

Михась пожал плечами, тут же почувствовав, что, похоже, перекачал не только ноги, и начал закрывать шторку обратно, избавляясь от вида за окном. Он не любил путешествовать. Он не любил открытые пространства. Он не любил перегрузки и уж точно не любил своего диагноста. Но он был очень хорошим геологом, и за одну только возможность позаниматься своим делом в поясе он продал душу. Продал ее М.Belt Mining со всеми потрохами, не раздумывая.

Он подплыл к монитору навигационного контроля и еще раз посмотрел на цифры. У него оставалось окно в два дня. В этом коридоре он должен отчалить от пояса, иначе расход топлива будет неимоверен. Или, как вариант, придется прождать, проспать марсианский год, чтобы воспользоваться следующим сближением.

Его это не очень прельщало.

Нестрашно. На крайний случай он присмотрел тут небольшой порожняк, чуть ли не сплошную руду. Много он на этом не заработает, но железо на орбите Марса тоже брали, пусть и задешево. По крайней мере, ходку оправдает.

Но зонд надо найти.

Михась начал накидывать параметры сканирования. Пусть дезертира ищут его собратья. Если запустить их недалеко, на сотню с небольшим километров, то сетка из его корабля и трех зондов вполне способна заново прочесать все близлежащее пространство. Если зонд волшебным образом не ускакал, допустим, в другое измерение или не пришел Мерлин и не забрал его с собой, то Михась найдет пропащего. Чудес не бывает.

* * *

История первой экспедиции рассказывала о том, как трое шахтеров передрались на корабле и чуть было ни поубивали друг друга. Лишь то, что они сумели вовремя включить мозги, спасло их от греха. Они договорились спать строго по очереди, так, чтобы только один все время бодрствовал. Они видели друг друга, только когда один будил другого. Как им удалось убедить себя заснуть, не опасаясь быть задушенными во сне, история умалчивает. Но они дотянули до Земли (тогда на орбите Марса еще не было перевалочных баз). Дотянули, их спустили на поверхность, и они никогда больше не помышляли о поясе.

А остальные шахтеры, подавляющее большинство, пусть и не все, стали летать в одиночку. Бывали исключения – друзья, уверенные друг в друге, или семейные пары (Михась знал лично одних молодоженов, занимающихся промыслом именно вдвоем). Ну и конечно, большая часть пересудов по радио была именно о том, какие богатые возможности для секса открываются у этих счастливчиков в невесомости. Хотя большинство склонялось к мнению, что это скорее проклятие – находиться в непрерывном контакте со своей половиной в замкнутом пространстве корабля. Без пауз, уходов утром на работу, поздних возвращений вечером, пьянок в чисто мужских компаниях и прочих возможностей любить жену на расстоянии.

Зонды расходились медленно – Михась задал очень консервативный вариант разгона-торможения, чтобы не тратить даром топливо в их крохотных маневровых дюзах. Ему пришлось прождать несколько часов, прежде чем четыре точки на его карте вышли хотя бы примерно туда, куда он хотел. Теперь зонды составили маленький треугольник, превращающийся в пространстве в пирамиду, если взять в расчет сам корабль и поставить его на вершину.

Михась запустил анализ сигналов, пытаясь обнаружить хоть что-то новое в этом секторе. Он даже уже и не знал, что именно, но хоть что-то, позволяющее ему понять, куда, собственно, запропастился его четвертый зонд.

На этот раз ему повезло. Короткий разлет зондов позволял пренебречь затуханием сигнала, и его сила оказалась достаточно велика, чтобы обнаружить кое-что новенькое в окрестностях. Кое-что, сумевшее до этого успешно прятаться в закоулках пустоты, никак себя не обнаруживая. И, как мог надеяться Михась, прячущее его собственность.

Астероид оказался некрупным, немногим более сотни метров в поперечнике, и очень плохо отражающим сигналы сканеров. Но сейчас, когда он точно знал, где искать этот естественный «стеллс», все стало проще. Михась во второй раз за вахту (своеобразный личный рекорд) разблокировал иллюминатор и посмотрел в ту сторону, где всего-то в паре сотен километров от него прятался таинственный незнакомец.

Он и сейчас ничего бы не увидел, если бы не знал точно, куда смотреть. Астероид был темным, почти не отражал свет солнца и выглядел неяркой искоркой – далекой звездой, одной из многих.

Но эта искорка, в отличие от настоящих звезд, двигалась. На самом деле, его собственный корабль летел с небольшой, но значимой скоростью относительно астероидов в поясе. И эта скорость становилась индикатором расстояния до объектов. Дальние астероиды, из тех, что покрупнее, тоже двигались, но слишком медленно. Приборы это движение улавливали, и этого было достаточно. Звезды выглядели статичной картинкой. А прячущийся неподалеку астероид выглядел как движущийся метеозонд на небе Земли, о котором Михась уже начинал понемногу скучать. О небе, не о зонде.

Хотя свой зонд он тоже хотел бы отыскать. Он знал – чудес не бывает, и зонд должен находиться где-то здесь, около этого астероида. Просто не может быть, не бывает таких совпадений – чтобы зонд решил пропасть именно в то время и в том месте, где в пространстве крутился потайной булыжник. Не рядом с сотнями других – а именно здесь.

На этот раз Михась не стал спешить задраивать иллюминатор. Впервые за долгое время. Случай выдался непростой, и логично было предположить, что ему еще понадобится визуально следить за объектом. Один зонд из-за этого астероида он уже потерял, поэтому зондировать незнакомца еще одним он не хотел. Шахтер оттолкнулся от стенки и подплыл к «рубке» – тому углу в его каюте, где сосредоточивалось оборудование для управления движением. Ему не нужна была скорость, он и так двигался примерно в нужную сторону. Но вот курс следовало слегка подправить и через пару часов готовиться к торможению, чтобы подойти к маленькому булыжнику тихо, как говорили в их среде – «не вспугнуть».

Как только маневр был закончен, Михась вернулся к иллюминатору и уставился на крохотную искорку впереди, которая теперь снова перестала двигаться – что означало, что маневр был успешен. Он летел прямо к астероиду, и теперь эта искорка могла только расти, но не смещаться относительно других звезд.

Терпение – главное качество шахтеров пояса, без которого здесь просто никуда. Кто-то умел заставить себя развлекаться даже в периоды напряженного ожидания. Шахматы с компьютером, для желающих – шахматы с другими шахтерами. Компьютерные игры, закупленные при последней стыковке на орбите Марса. Книги, иногда даже бумажные, хотя обычно в библиотеке шахтера было по одной-две, не больше. Зато – гигабайты электронных книг. Библиотеки, закупленные еще при постройке корабля за немаленькие деньги, хоть и не идущие ни в какое сравнение со стоимостью поднятия на орбиту пары бумажных книг. Одна книга, четверть килограмма, доставка до орбиты Марса – почти три тысячи евро. Скидки не предусмотрены.

После этого закупка всей оцифрованной ленинской библиотеки (тут предоставлялись скидки, а уж для шахтеров в поясе – даже большие) за те же деньги казалась почти что милостыней. Потому что подъем на орбиту терабайта информации стоил около сотни баксов, это – если поднимать его на твердом носителе. И даже чуть меньше – если прокачивать данные через канал.