— И что же, они останутся безнаказанными?! — возмутилась я, поджав губы. — Ненавижу подобную несправедливость!

Анвэйм криво усмехнулся.

— Ну кое-какой подарок я им все же преподнес, — произнес он, но мой интерес на эту тему не удовлетворил. — Также сейчас отдел тайной канцелярии проверяет дела самых значимых наваитов. Если удастся найти хоть какие-то противозаконные действия в делах, даже не относящихся непосредственно к ордену, они будут призваны к суду. Подобное хоть ненадолго, но отвлечет их и даст пищу для размышлений — так ли стоит выступать против меня? Тем более совершать столь чудовищные поступки.

— Это уже радует, — тихо ответила я и обхватила свой живот, погладив. — И чего малыш им сделал? Он даже еще не родился. Не успел чем-то насолить им.

— Я обещал тебе рассказать о пророчестве, — произнес Анвэйм, и я кивнула.

— Эрледи тебя опередила.

— Даже так? Тогда тебе должно быть понятно, что они — фанатики. Они верили, что сражаются за правое дело: не допустить смешения крови. Сейчас Хассаир тщательно проверяет каждый дом высокородных темных, чтобы выявить, как сильно разрослись мысли о закрытии границы.

— Закрытие границы? — удивилась я. — Это возможно?

— Когда-то граница была закрыта. Её считали концом света. В то время группа ученых открыли её, с тех пор магический фон стал меняться. Тогда же и образовался орден, очень и очень давно. Особенную силу он набрал при правлении моего деда, мужа Джины.

Я сглотнула. Все было настолько ужасно! Верить в предательство магистра Энрада было особенно больно.

— Мне не верится, — пробормотала я. Рыфенок, спрыгнув с колен эрлорда остановился возле меня и прижался к моей руке, ластясь, будто пытался меня успокоить. Я погладила его по холке. — Неужели магистр Энрад действительно мог быть к этому причастен? Может, косвенные улики ничего не значат?

— Слишком многое сходится на нем. Лорда де Шалиса он тоже решил временно убрать из дворца, но тот вернулся, почувствовав неладное, когда сам магистр Энрад пропал из резиденции Почтенного лорда. Если это все же он, то действовал он весьма чисто и уничтожил любые улики: никаких переписок и подозрительных связей. Скорее всего, общение проходило через зеркало.

— Он и меня обучал по ночам через зеркало.

— Серьезно? — удивился эрлорд с улыбкой. — Это чтобы я ни о чем не догадался?

Я пожала плечами и отвела смущенный взгляд. А потом, будто вспомнив, произнесла:

— Со мной также по зеркалу связывался Даргерт. Но лишь один раз. Он боялся, что его засекут.

— Не зря боялся, обычно так и происходит. И если его сигнал засек Энрад, то мог перехватить и именно по этому каналу связаться с ним и согласовать твое похищение.

— В итоге Даргерт не последнее зло в этой цепочке, а такая же жертва. Причем жертва чувств к Аламинте. Интересно, любила ли она его или просто использовала?

— Что-то мне подсказывает, что Аламинту саму использовали. Лорд де Шалис был уверен, что некто уничтожит мир, подозреваю, он говорил о нашем ребенке. То есть он сам боялся, но был связан с кем-то клятвой.

Я прикусила губу.

— Это тот, кто спас меня? Он ведь спасал ребенка.

— Возможно, — кивнул Анвэйм.

— Это был светлый. Есть ли орден, который противостоит наваитам? — Анвэйм прищурился, но ничего не ответил и погладил рыфенка. Меня же внезапно озарила гениальная по моему мнению идея: — Анвэйм! А если наш ребенок из будущего и есть тот, кто спас меня? Звучит безумно, но если так?

Эрлорд бросил на меня задумчивый взгляд.

— Ничего о перемещениях во времени я не слышал, если это только не какая-нибудь особая способность мага. Но, знаешь, ту магию, что я почувствовала на месте убийства Даргерта, я ощущал еще пару раз: когда моих родителей убили в горах и во время ритуала по определению пола. Я не могу назвать источник этой магии и не знаю, с чем он связан.

Весьма загадочно… Анвэйм не исключил теорию о том, что тем светлым мог быть наш ребенок, и не подтвердил её. А что если во время определение пола у малыша возникло свое защитное поле, магию которого и почувствовал Анвэйм?

Или я уже выдумываю лишнего?..

Некоторое время мы помолчали, каждый погруженный в свои мысли. Я понимала, что все так, как я и говорила Даргерту: он лишь пешка, способ отвести от наваитов гнев светлого и темного: мол, с нас взятки гладки, кто докажет, что они действительно причастны? А если Анвэйм начнет рубить им головы направо и налево, то маги взбунтуются — кому нужен правитель-самодур?

Наваиты оказались между Хассаиром и Анвэймом, как между молотом и наковальней, и пытались лавировать, что в итоге им удалось.

Но как же не хочется верить, что все это время предатель не только был рядом, но и обучал меня! Хотя если вспомнить, он не рассказывал мне о многих важных вещах: например, о второй ипостаси правящего рода — шагрисе. Он словно выполнял свои обязанности, но при этом забывал говорить о многом.

— Надо бы приобрести ему какой-нибудь грозный кожаный ошейник, — произнесла я, смотря на рыфенка.

— Ах, как я мог забыть, ты же любительница кожаных игрушек, — смешливо протянул эрлорд.

Я подняла на него растерянный и одновременно возмущенный взгляд. Мужчина быстро поднялся на ноги, словно опасаясь атаки.

— Анвэйм! Ты прекрасно знаешь, что эти вещи принадлежали не мне!

— Правда? — притворно удивился он и дотронулся рукой до подбородка, будто задумавшись. Подняв на меня взгляд, он с шальной улыбкой произнес: — Откуда же мне знать? Вдруг это твои: успела насобирать, как только появилась в этом мире.

— Анвэйм! — зарычала я, тоже поднимаясь на ноги.

Рыфенок тоже спрыгнул со скамейки и встал рядом со мной, оскалившись на правителя. И я, и эрлорд оценили его действия с немалым удивлением. Первой рассмеялась я.

— Хотя знаешь, — протянул эрлорд, делая шаг вперед и совершенно не опасаясь скалящегося рыфенка, — некоторые из этих вещей вполне можно попробовать… например, тот кружевной комплект.

Он сейчас серьезно? Великий правитель и говорит о таких вещах? Мама дорогая, дай мне терпения! И стойкости. Стойкости побольше! Потому что когда он стоит вот так близко, смотрит безо льда в глазах, с легкой улыбкой на губах, я едва могу устоять на ногах. Хочется податься вперед, почувствовать себя в сильных объятиях эрлорда, потому что кажется, что для меня-то эти объятия не будут прохладными, наоборот, жаркими. Анвэйм протянул руку и огладил большим пальцем мой подбородок, словно размышляя о дальнейших действиях. Ну почему я застыла? Почему же не оттолкну?

— Добрый день, — прозвучал ровный голос Хассаира совсем рядом.

Я буквально отскочила от светлого правителя и тут же залилась краской. Делорд притянул меня к себе, разместив руку у меня на талии. Он улыбнулся, словно и не был зол, но на дне его глаз я увидела настоящий океан негодования. Но об эмоциях, охвативших его, доподлинно мог знать лишь он сам и, пожалуй, эрлорд.