— Умоляю, передайте мои извинения мисс Риверстоун, — сказал Пакстон леди Хардвик. — Боюсь, что я решил, будто…

— Вполне понятная ошибка. Я долгие годы твержу ей, что следует больше внимания уделять своей внешности. Но я передам ей.

— Вы, наверное, пожелаете послать человека за кое-какими вещами? — спросил Люк. — Заночуете сегодня у нас, чтобы мы смогли с утра пораньше приняться за дело. После того как прибудут другие гости, нам, возможно, будет труднее оставаться наедине.

Ноуэл поморгал глазами, пытаясь прогнать мысли о заинтересовавшей его мисс Риверстоун.

— Да. Конечно. Я прикажу Кемпу, моему слуге, принести все, что мне нужно. — Он быстро нацарапал записку и отослал ее с лакеем — тем самым, которого Люк называл Скуинтом.

— А теперь, — сказал Люк, — ответьте, приходилось ли вам открывать замки отмычкой?

Даже тогда, когда он объяснял Люку, какой опыт он в этой области приобрел, ведя наблюдение за некоторыми наполеоновскими чиновниками самого высокого ранга, его мысли то и дело возвращались к мисс Риверстоун.

Возможно, она могла стать необходимым звеном, связывающим его с министерством внутренних дел. Он был уверен, что Епископ получал информацию от человека, который там работал. Может быть, даже от ее брата, сэра Нельсона Риверстоуна.

Его вдруг осенило: а что, если это Мистер Р.? Конечно, нельзя подозревать каждого, чья фамилия начинается с буквы «Р», но поместье Риверстоун находилось в Оукшире. Мисс Риверстоун сама это сказала. Из Оукшира был отправлен по меньшей мере один из этих загадочных очерков.

— Мистер Пакстон? — окликнула леди Хардвик, возвращая Ноуэла к действительности.

— Извините, миледи. Мне вспомнился один ужасный случай, происшедший в предместье Парижа. — Он рассказал о том, как однажды его чуть не поймали во время встречи с агентом. Тогда он в течение нескольких месяцев работал под видом слуги в доме самого Фуше.

Только когда лорд и леди Хардвик заговорили между собой, Пакстон вернулся к прерванным размышлениям.

Надо будет поближе познакомиться с мисс Риверстоун, решил он. Если он ей понравится и заслужит доверие, то она, возможно, расскажет ему все, что требуется, о своем брате, а может быть, даже представит его новому подозреваемому как своего перспективного поклонника?

Пакстон усмехнулся. Сомнительно, что у мисс Риверстоун много поклонников. Едва ли будет трудно вскружить ей голову комплиментами и выпытать все, что ему необходимо знать.

Его расследование, несмотря на сугубо серьезный характер, может оказаться весьма приятным. Как минимум можно было рассчитывать на целый ряд увлекательных партий в шахматы, а возможно, и на другие, еще более приятные развлечения — причем все это во имя долга.

На следующее утро, спускаясь к завтраку, Ровена удивилась, услышав в столовой мужские голоса. А увидев мистера Пакстона, который наполнял свою тарелку у сервировочного столика, чуть не упала в обморок.

— Доброе утро, Ровена, — сказала сидевшая за столом Перл. — Я ожидала, что ты поднимешься раньше всех, но потом вспомнила, что после двухдневного путешествия ты, должно быть, очень устала. Надеюсь, ты хорошо спала?

Ровена, смущенная тем, что оказалась в центре внимания трех пар глаз, особенно пары светло-карих, кивнула.

— Да, благодарю, я спала хорошо.

— Вот и славно, потому что тебе сегодня потребуется много сил — ведь мы отправляемся за покупками. Я решила устроить праздник и хочу кое-что купить.

Ровена удивленно взглянула на Перл:

— Праздник? В Лондоне? Я думала, что такое устраивают только за городом.

— Ты знаешь, что я никогда не была рабой условностей. С тех пор как мы вернулись в Лондон, ни разу даже званого обеда не устраивали. Так что этот праздник должен собрать под крышей Хардвик-Холла всех наших знакомых. — Супруги Хардвик обменялись веселыми взглядами.

Как только мистер Пакстон наполнил тарелку и уселся за стол, Ровена подошла к сервировочному столику.

— Понятно. Мне, наверное, будет лучше вернуться в дом брата? У вас здесь и без меня будет слишком много народу.

— Ни в коем случае! Я рассчитываю на твою помощь. Сегодня я разошлю приглашения на бал, который состоится в пятницу. Уверена, что большинство гостей предпочтут спать у себя дома и приезжать только на увеселительные мероприятия, так что проблем с размещением я не предвижу.

— Увеселительные мероприятия? — растерянно переспросила Ровена.

— Она начала планировать с рассвета, — хохотнув, сказал лорд Хардвик. — Пикники, групповые экскурсии, музыкальные вечера, турниры игроков в вист — напомни, что еще, дорогая?

Перл с энтузиазмом перечислила еще полдюжины предполагаемых развлечений. Ровена испуганно слушала подругу, забыв об аппетитных сосисках и паштетах, разложенных на столике. Слишком уж много возможностей поставить себя — да и Перл — в неловкое положение.

Взглянув на мистера Пакстона, она заметила, что он ошеломлен не меньше, чем она. Это ее немного подбодрило, особенно когда он печально улыбнулся и едва заметно пожал плечами.

— Ведь я говорила, что намерена сделать все возможное, чтобы ты получила удовольствие от пребывания в Лондоне, — сказала в заключение Перл.

Похоже, что вчерашнее решение «вписаться» в общество придется начать претворять в жизнь немедленно.

— Да… наверное, ты права. Спасибо, — поблагодарила Ровена, видя, что Перл старается изо всех сил.

С некоторым опозданием вспомнив о завтраке, она наполнила тарелку и села за стол напротив мистера Пакстона.

После того как они обменялись взглядами, она уже не так смущалась. Однако пульс у нее участился, когда Ноуэл вдруг сказал:

— Мисс Риверстоун, позвольте мне извиниться. Вчера я допустил ошибку.

Ровена взглянула в сторону Перл, которая, очевидно, исправила его ошибку.

— Пустяки, сэр. Это всего лишь недопонимание. Забудьте об этом, — сказала она, хотя чувство обиды из-за того, что он принял ее за платную компаньонку, еще не прошло окончательно.

— Я сделал заключение на основании первого впечатления, хотя давным-давно знаю, что такие выводы делать опасно.

Не хотел ли он предостеречь ее? Ведь Ровена, по правде говоря, тоже сделала кое-какие предположения относительно мистера Пакстона, почти не зная его.

— Согласна с вами, сэр, но, насколько я знаю, допускать оплошности свойственно всем людям. — О ней самой, например, всю жизнь судили по внешнему виду.

У Пакстона был такой взгляд, что казалось, будто он читает ее мысли.

— Знаю, хотя, должен признаться, иногда использовал это в своих интересах. И все же извините меня.

— Вы прощены, мистер Пакстон. — Что еще она могла сказать? Да, по правде говоря, Ровена больше на него не сердилась.