на виуэле 8 и на гитаре, я тоже несколько раз пробовал, думаю, справлюсь.

Он открыл дверь, позвал дворецкого, спросил, можно ли принести ему виуэлу, которая была доставлена в считанные минуты.

Диего тронул струны инструмента сперва легким смычком, потом пальцами, как лютню, и инструмент заплакал, заплакал слезами, которые сдерживал сам Диего.

— Больше двух лет, почти три, я провёл в доме увечных, ты, Хуан, больше шести лет, Марта — девять, девять страшных голодных лет. Что — что, а голодать мы больше не будем и столба позорного в нашей жизни тоже больше не будет

— Не будет, — шепотом повторили друзья.

— А теперь одеваемся и на сцену, господа комедианты, публика ждёт, заставим же ее рукоплескать, — уже смеялся Диего, а вместе с ним и его верные спутники.

Переодевшись в свои лучшие одежды, друзья ждали Марту, которая надела яркое красное платье с широкой юбкой, расшитой воланами, это платье она сшила сама когда — то на выступления, Эрнан позволил тогда купить яркого дорогого шёлка.

Одевшись, она попросила дворецкого принести ей алых роз, выбрала самые свежие и приколола их в волосы.

— Сестрица, ты сама как роза — свежа и прекрасна, — восхитились ею, в очередной раз, друзья, когда красавица вышла из своей комнаты, а она опять засмущалась, махнув на них большим веером.

— Пора, братцы, — скомандовал Хуан, — ну и сестрицы тоже.

Друзья вышли в коридор, дворецкий приказал слугам взять реквизит, который моментально исчез из виду, слышались только гулкие шаги прислуги, уносившей его.

Часть 19

Дворецкий оценивающим взглядом оглядел друзей. Ничего не сказал, а по его лицу было непонятно остался ли он доволен увиденным или нет.

— Что вы намереваетесь петь? — спросил он у Диего.

— Ничего, сеньор, только играть на музыкальных инструментах.

— Почему вы не будете петь?

— Видите ли, — произнёс Диего самым низким голосом, каким только смог, — когда тебе четырнадцать лет, голос меняет тембр и становится уже не таким высоким и мелодичным, каким был прежде.

— Вам четырнадцать?

— Да, господин.

— Странно, что господин Эрнан Гомес не побеспокоился о том, чтобы сохранить ваш голос в первозданном виде, я передам маркизу, но боюсь, что Его Светлость и Его Сиятельство будут несколько разочарованы.

Друзья вошли в огромную залу. Было пусто, они отошли к стене и стали ждать, их реквизит был аккуратно расставлен на полу за массивной печью.

— Молодец, — шепотом сказала Марта, повернувшись к Диего, а Хуан незаметно пожал ему руку, вдруг, открылась большая дверь и в залу вошли четверо гитаристов.

Они поклонились друзьям, те ответили им тем же, Марта присела в реверансе. Опять открылась дверь и своей быстрой деловой походкой вошёл дон Кальдерон, сразу же обратившийся к Диего:

— Я не знаю, господин музыкант, что вам надо будет сделать, чтобы понравиться Его Светлости, в настоящий момент он чрезвычайно разочарован тем, что вы утратили свой певческий дар, о котором рассказывал господин Эрнан.

Хороший голос надобно было сохранять, сохранять любой ценой, хотя в данный момент время упущено и говорить не о чем, — заметив в руках Диего не только лютню, но и виуэлу, он спросил на каких ещё музыкальных инструментах он может играть?

— На гитаре, сеньор, — ответил Диего, поклонившись.

— Дайте ему гитару, — приказал маркиз гитаристам.

— Покажите ваши умения, — в таком же приказном тоне сказал вельможа, Диего заиграл.

— Вам необходимо, господин музыкант, удивить герцога своим исполнением, — уже более мягко сказал маркиз, а он чрезвычайно искушён в искусстве. Надеюсь, у остальных артистов неожиданностей не будет? — Хуан поклонился, Марта присела.

— Во время выступления, на гитаре тоже что — нибудь исполните, что — нибудь достойное … короля, — обратился дон Кальдерон к Диего.

Дворецкий объявил приход герцога Лерма, тот вошёл прихрамывая, расположился в кресле и подал знак приступать к просмотру

Первым был Хуан, он чрезвычайно ловко жонглировал шариками, палочками, большими кубами, даже небольшими бочонками,

потом поставил один бочонок, забрался на него, жонглируя шарами, потом Марта подала ему второй, он положил его боком на первый, забрался на него и, балансируя, продолжал жонглировать, третий бочонок он поставил на второй, потом был четвёртый и пятый, потом Хуан легко спрыгнул с них и изящно поклонился.

Дальше он стал делать различные акробатические трюки, ходил колесом, делал сальто (при его росте — то), садился на шпагат, потом пришло время клоунады, он так старался, что даже чопорный герцог не смог скрыть улыбку. Завершив выступление, Хуан склонился в поклоне и стоял так до тех пор, пока герцог не подал знак выходить Диего.

Диего заиграл на лютне самые сложные музыкальные произведения, какие знал. Волшебный инструмент пел о грустной любви короля Англии Генриха VIII к Анне Болейн. Мелодию песни, написанной самим королем, о зелёных рукавах его возлюбленной он исполнял с таким чувством, что герцог приложил к глазам свой кружевной платок.

Потом была очередь старинной виуэлы, Диего первое произведение исполнил смычком, хотя музыканты уже давно так не играли, потом — без, и струны живо откликались нежными, завораживающими звуками древних баллад. Герцог же, расчувствовавшись, подносил и подносил кружевной платок к глазам. Наконец, настала очередь гитары.

Теперь мелодия звучала в быстром темпе, периодически, Диего выстукивал ритм, потом опять звучал счастливый голос волшебной подруги влюблённого кабальеро. Завершив своё выступление, Диего поклонился, а герцог уже смотрел в сторону Марты.

Пошептавшись с гитаристами, она вышла в центр залы, сделав глубокий реверанс, приготовилась танцевать, гитаристы поклонились, отошли на почтительное расстояние и… Марта, подняв руки, стала выбивать ритм кастаньетами9, потом закружилась в быстром танце.

Как же она танцевала! Друзьям казалось, что вокруг неё бушует пламя, вот она куда — то, совершенно незаметно, убрала кастаньеты, теперь в ее руках был бубен, потом — веер, потом опять кастаньеты, а потом случилось непредвиденное: маркиз хлопнул в ладоши и двое гитаристов покинули свои места, один из них быстро передал гитару Диего, а дон Кальдерон подал ему знак встать на место ушедшего, Диего подчинился и быстро сориентировавшись, заиграл в ансамбле с оставшимися, а те двое гитаристов включились в танец, для Марты это было неожиданно, но она не подала виду, зажигательный танец не мог оставить никого равнодушным, наконец, прозвучали последние аккорды, танцоры и аккомпаниаторы, почтительно поклонившись, удалились на свои места.

Прихрамывая, поддерживаемый доном Кальдероном, герцог вышел из залы, маркиз вместе с ним.

Дворецкий подошёл к Марте и что — то ей сказал, она присела в реверансе.

— Господа комедианты, соблаговолите пройти в, отведённые вам, комнаты, — потом произнёс он и закрыл за