Мне было больно, но сейчас это не имело никакого значения.

Уснули мы втроем, на огромной кровати в той спальне, которая когда-то была моей. Изумрудный цвет, мой любимый, теперь остался только в памяти. Комната была отделана в бирюзовых тонах.

О том, чем занять себя и детей с утра, закрепляя полученный мною результат, я придумала уже на грани сна и яви.

Самым сложным в моей задумке оказалось найти подходящую одежду.

Мы уже заканчивали отмывать святилище, мокрые, но довольные, когда Даша неожиданно замерла, уронив тряпку в таз. Всплеск и шутливо-недовольное бурчание обрызганного Сашки и привлекли мое внимание.

Эриар стоял у входа в святилище и… улыбался. Стоило ему заметить мой взгляд, как все эмоции покинули его лицо, оставив после себя холодное равнодушие.

Мне было стыдно признать, но о муже я не вспомнила.

– Лери Талина, – он сделал шаг к нам, но тут же остановился, взглянув на сверкающий мрамор. Проход за его спиной все еще чернел копотью, – прибыл гонец от князя Тамирана. Глава клана хотел бы встретиться с вами лично и как можно скорее.

Представив, как выгляжу сейчас: подол платья подоткнут за пояс, чтобы не мешался (хорошо еще, догадалась надеть брюки), рукава засучены, заплетенные в две косы волосы растрепались, на губах шальная улыбка, которая при виде Эриара стала еще более бесшабашной, – усмехнулась, развела руками:

– А у нас есть чем его встретить?

Боюсь, такого вопроса мой муж не ожидал. Жаль, его растерянность длилась недолго.

– Я пошлю кого-нибудь на кухню узнать.

– Не надо, – хмыкнула я и обернулась к детям, которые очень внимательно следили за разыгравшимся перед ними спектаклем. – Вы сами справитесь?

– Сомневаешься? – Сашка приподнял бровь и подмигнул сестре.

– Я за ним присмотрю, – фыркнула та и, гордо приподняв подбородок, указала брату на бадью с водой, которую надо было перетащить ближе к входу. Когда сын, демонстрируя рвение, кинулся исполнять ее шутливый приказ, добавила с интонациями, напоминающими речь Эриара: – Ты можешь идти. За нас не беспокойся. Если это возможно, оставь нам Мартишу.

Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. С подобным князь вряд ли раньше сталкивался.

– Хорошо, постреленок. – Я нежно поцеловала дочь в нос. – Когда закончите, вернитесь в комнаты и переоденьтесь. Я приду за вами, как только смогу.

– Истерик больше не будет, – прошептала Даша мне на ухо.

Могла этого не делать – слух у воплощенных намного лучше, чем у людей. Но об этом я еще детям не рассказывала.

Впрочем, я еще много о чем им не говорила.

Поправив юбку, я подошла к мужу. Его лицо вновь было спокойным, но глаза продолжали лихорадочно блестеть.

– Мне нужно сменить платье. Вы проводите?

– Конечно, моя лери. – Отступив в сторону, он пропустил меня вперед.

С этим надо было что-то делать, но… я не знала, как объяснить ему, что мы оба попали в ситуацию, когда любой наш шаг может оказаться неправильным. А он не торопился догадываться о том, что я не могла облечь в слова.

В том же порядке: я – первая, он за мной, мы поднялись на второй этаж, но повернули не направо, где находились детские покои, а налево. Гардероб мне Мартиша приготовила в супружеских апартаментах.

Сердце дрогнуло, когда я подошла к двери, рядом с которой стояла охрана в килорах цветов клана Дираков. Смерть родителей стала далеким прошлым, пусть и продолжала тревожить ощущением невосполнимой потери, а вот чужие воины в святая святых крепости Самар’Ин были признаком настоящего, которое меня совершенно не устраивало.

– Эриар, – я заговорила, как только мы остались одни в большом холле, предваряющем вход в анфиладу комнат, которые теперь принадлежали нам с ним, – я прошу вас сменить килор. Вы – князь клана Арлаков, его глава. И я хотела бы видеть вас в белом с серебром.

Ответ прозвучал раньше, чем затих звук моего голоса, словно он подготовился к этому разговору заранее.

– Совет еще не принял мою клятву. Я не хотел бы торопить события.

Стена, которую он выстраивал между нами, становилась все выше. И если детей я могла просто прижать к себе и наговорить им кучу глупостей, чтобы вернуть если и не уверенность, так хотя бы внутренний задор, желание узнать этот мир и принять его, то с князем было все значительно сложнее.

Отчасти повинна была в этом я, забыв о законах, которые когда-то были моими. Но не меньшая ответственность лежала и на нем. Он должен был помнить, где именно я провела последние двадцать лет. Мог подсказать, напомнить, предостеречь, но… не произнес ни слова, когда я неосознанно оскорбила его достоинство.

Или… не захотел, посчитав, что заслужил унижение.

– Князь, – два решительных шага, и я стою напротив. Настолько близко, насколько это возможно, чтобы он не расценил это как провокацию, – вашу клятву приняла я. Я назвала вас мужем, признала равной себе, разделила между нами заботы клана. И вы считаете, что после всего этого меня будет интересовать мнение совета?

Улыбка чуть тронула его прекрасно очерченные губы.

– Я рад, что больше не вхожу в совет. Они помнят вас юной испуганной девушкой и не ожидают увидеть сильную женщину.

– Если это было согласие с моим мнением, то прозвучало оно несколько витиевато. – Манера беседы, принятая в княжеской среде воплощенных, утомляла даже больше, чем свалившиеся на меня проблемы. Будь мы на Земле… Эриару повезло, что мы не на Земле. Все-таки отношения между мужчиной и женщиной в том мире были проще, чем на Лерикане. Пусть внешне все и выглядит незамысловато: мужчины правят, женщины служат им украшением и опорой, при ближайшем рассмотрении оказывается совершенно не так. Множество условностей, тонкостей… Мне придется быть в будущем более осторожной. То, что будет вынужден принять Эриар, остальные воспримут как покушение на устои. – А насчет совета… – Я отступила на шаг. Муж был выше, а мне хотелось видеть его глаза. – Вам придется встать за моим плечом. Ваша помощь, князь, будет мне необходима.

– Как прикажет моя лери.

Он умел держать удар. Бывший глава самого могущественного клана Круглого стола, бывший вершитель судеб – палач совета, бывший… бывший… бывший…

Раскаяние заставило его отказаться от всего, что у него было. Мое признание, что без него мне не обойтись, вернет ему многое. Единственное, чего он будет вынужден добиваться сам, – взаимности. Если захочет. Если нет…

Думать о консорте было пока преждевременно, но и забывать о том, что я – женщина, я не собиралась.

По своим спальням мы разошлись молча.

В моей, так же как и у Дарьи, была бирюза. Красиво, но не по-моему.

Как и многое другое, это могло подождать.

Выбирать особо было не из чего. Несколько платьев, лишь одно из которых соответствовало цветам Арлаков, и пара мужских костюмов. Один дорожный, темного серебра, второй более парадный, тоже серебро, но более светлое и с белоснежным подкладом. Он вполне подходил для встречи с главой дружественного клана, ну а первый соответствовал тому разгрому, который творился в крепости.