— Ага... Говорил... — задумчиво отозвалась я. Хотелось бы мне, чтобы Оливер действительно оказался прав.

А если подумать, небо не упало на землю! Теперь Райан знает хотя бы какую-то часть правды. Пройдёт время, и он... м-м-м... смирится? Поймёт вряд ли, но смириться и забить — может. Зато я буду чувствовать себя не такой отвратительной обманщицей. Общаться мы с ним вряд ли сможем снова, но так и раньше мы прекрасно без этого обходились. Теперь я могу со спокойной душой убрать секретный телефон обратно в носок и жить, как раньше. И больше не впадать в панику от случайных встреч в кафе. Вот! Во всём нужно искать светлые стороны.

— Вместо того чтобы таскать перец из салата, лучше поставь всё это на стол, — наставительно сказал Мёрфи, наблюдая как я задумчиво вытаскиваю из миски уже четвёртый красный кусочек. — Курица с картошкой готовы. Вино подышало. А я дико голодный!

— Как скажешь, милый! — сладеньким голоском ответила я, возвращаясь из своих мыслей в реальность, и взяла в руки пустые тарелки. — Я так хочу есть, что кажется одной курицы нам будет мало!

День закончился хорошо. Нет, отлично! Вкусный ужин, любимый сериал и потрясающий секс. Три составляющих идеального рецепта по восстановлению моих душевных сил.

Я уже обнимала подушку и приготовилась уснуть, когда лежащий ко мне спиной Оливер внезапно спросил:

— Кстати, я так и не понял, а где вы встретились?

— С Райаном? В центральном парке. А что?

— Да нет. Ничего. Просто было интересно, как же вы всё-таки умудрились пересечься.

— Случайно, как и с тобой. Мне вообще везёт на случайные встречи, ты же знаешь.

— Это точно, — задумчиво протянул он, но мой уставший мозг значению этому не предал. — Спокойной ночи, родная!

— Спокойной! — я, не поворачиваясь, погладила Оливера по бедру и почти мгновенно заснула.

23 июля. Пятница

Разговор с Райаном оставил в душе щемящее чувство вины и потери.

Прошло восемь месяцев с нашей последней встречи. Я надеялась, что давным-давно переболела им, и мне абсолютно всё равно есть в моей жизни Кросс или нет. Надеялась, что мне будет безразлично обижается он на меня, злится или ненавидит. Но как же плохо я себя знаю!

Вспоминаю его последний брошенный на меня взгляд, и мурашки по коже. Презрительный и холодный, будто я совершила чудовищную подлость и подорвала его веру в людей. Хотя чему я удивляюсь? Всё именно так и было. В мгновение ока из пропавшего лучшего друга я превратилась в обманщицу. Коварную манипуляторшу! Нужно быть честной: я бы тоже себя ненавидела за такое. И нет ничего удивительного в том, что Райан больше никогда не захочет меня видеть.

Но он написал всего через четыре дня.

В этот раз обошлось без идиотских подкатов.

«Приходи к главному фонтану в Центральном парке в двенадцать. Нужно поговорить».

Сухо и по-деловому.

Конечно, идти на встречу мне было страшно. А кому бы не было? В понедельник мы расстались на очень плохой ноте, и если бы мне плюнули в лицо при встрече, я бы не удивилась. К счастью, обошлось без этого.

Райан сидел на бортике фонтана и блуждал безразличным взглядом по людям вокруг. Но стоило ему меня заметить, как он преобразился: лицо стало напряжённым, взгляд жёстким. Эх, а на радушный приём никто и не рассчитывал.

— Здравствуй, Райан! — я решила вести себя сдержанно и немного отстранённо. Вряд ли мы теперь хотя бы просто друзья.

Ответного приветствия я не получила — только пристальный холодный взгляд. Потом парень поднялся и коротко бросил: «Прогуляемся!». Мне оставалось только подчиниться.

После десяти минут блужданий по парку в мучительном молчании, Райан наконец-то остановился у одинокой скамейки на берегу пруда. Сел. Поднялся. Потоптался на месте и принялся ходить туда-сюда. Я осторожно присела на край. Ожидание хоть каких-то его слов убивало, поэтому я рискнула начать разговор сама:

— Зачем ты меня позвал?

Парень остановился и пристально на меня посмотрел:

— Мне нужны подробности.

— Какие? О контракте? Может лучше спросить об этом у твоих родителей?

— Мне неинтересно, что скажет моя мать, — мгновенно вспылил Райан. — Эта женщина готова на всё, только чтобы добиться желаемого. Она даже не признала своей вины! Не понимаю, почему ты так расстроен, Райан! Мы ведь любим тебя и хотем как лучше! — он довольно похоже изобразил миссис Кросс. — Тьфу!

— Ну... может и правда хотели? Она ведь тебя любит... — осторожно подала голос я.

— Ой, не надо! Вот только не надо её защищать! Моя мать — бессердечное чудовище! Единственный человек, которого она любит — это она сама. Потому что ни один нормальный родитель так бы не поступил. Вот твои бы поступили? — он глянул на меня, но ответить не дал. — А! Кого я спрашиваю! В любом случае, даже тебе я готов верить больше, чем ей. Поэтому давай! Рассказывай!

— О чём конкретно?

— Обо всём! О себе. О контракте. О твоих родителях. Они вообще существуют? Та рыжая дама на самом деле твоя мама?

— Нет, она не моя мама. Такая же сотрудница агентства, как и я.

— Агентство! У вас целое агентство! — саркастично воскликнул Райан. — И что? Часто вас нанимают следить за несчастными школьниками?

— Не знаю. Я не единственный сотрудник. Но в моей практике такой случай впервые.

— Ладно, неважно, — отмахнулся он. — Мне неинтересно сколько ещё жизней поломали, такие как ты. Выкладывай, Баркер! Я жду.

И я рассказала. Про то, как меня наняли. Как меняли внешность Маской. Как состряпали легенду на коленке. Как отправили в школу и велели добиться хороших отношений. Про то что мне приходилось писать еженедельные отчёты. И прочее, и прочее.

Райан слушал меня молча. В середине рассказа сел на скамейку, схватился за голову и слушал дальше.

Все прошедшие месяцы я боялась, что когда-нибудь настанет день, и я встречусь с людьми из Лос-Перро. С Райаном. И мне придётся объясняться, ведь меня лишили главного преимущества — анонимности после окончания задания. Но вот я здесь. И мне не страшно! Я чувствую облегчение: хотя бы одному человеку больше не нужно врать.

— Если у тебя ещё есть вопросы — задавай, — закончила я.

Вновь воцарилась тишина на несколько минут. Я думала, он захочет узнать ещё какие-то детали контракта, но он спросил:

— Скажи, Саманта, какого это смотреть в глаза другу и врать в каждом слове?

Повернулся и пристально посмотрел на меня.

— До этого задания мне было совершенно всё равно. Я никогда не привязывалась к людям, которых встречала. Но с тобой всё было по-другому. Тебе я почти не врала.