Мы кончаем одновременно, и она почти падает. Я ловлю обессиленное тело, и несу  на кровать. Наконец чувствую, что и сам выдохся. Блядь, такого еще не было, чтобы я не мог оторваться от женщины. Она закрывает глаза после моих слов, что нужно поспать и тут же засыпает. Дыхание выравнивается, ресницы перестают трепетать, и тело расслабляется.

Я с минуту рассматриваю упругую грудь, накачанную задницу, и нежную кожу, чуть загорелую, но не до состояния «курицы – гриль», как умудряются пережарить себя некоторые обладательницы женских тел. Нет, лишь легкий оттенок загара, быть может, даже свой натуральный цвет. Накрываю ее одеялом и, вдыхая незнакомый аромат духов, ложусь рядом. Ее запах мне нравится и то, как он звучит на этой коже, тоже. Нужно будет спросить потом, какими духами она пользуется. Лежу еще некоторое время, изучая ее лицо. Я помню, что глаза под этими ресницами, отбрасывающими тень сейчас, зеленого цвета. Но волосы темные. Без капли рыжего оттенка. И это странно. Необычно. Быть может она рыжая и просто закрашивает свой натуральный цвет…

Я размышляю не так долго, и глаза слипаются. Отсылаю сообщение помощнику, что до утра он на смене, и чтобы прислали горничную убрать тут, и вырубаюсь. Практически до утра. Ночью мышка во сне кладет руку мне на грудь, и накрывает своей теплой ладошкой сосок, а после добавляет к этому безобразию свою стройную ножку, и вот я словно укутан этим приятным запахом и ее телом.

Я просыпаюсь рано, аккуратно снимаю ее ногу, которая так и осталась лежать до рассвета, и одеваюсь. Одежда, которая вчера испачкалась, давно отчищена заботливой  и исполнительной горничной, и висит на стуле около кровати. Идеальный сервис.

Я одеваюсь и выхожу из номера, повесив на двери табличку «не беспокоить». И проверив утреннюю смену охранников, уезжаю домой.

Алиса

Я просыпаюсь совсем рано, как на работу. Недоумевая, почему не услышала будильник. Открываю глаза и вижу знакомый потолок. Кровать. Мои вещи на стуле. Белый плотный хлопок пододеяльника. Дверь светло-бежевого цвета. Память разом возвращает меня к вчерашнему вечеру. И мужчине с необычным цветом глаз. Я даже не спросила его имени. Как и он моего. Между нами было что-то совершенно одуряющее по ощущениям, но мы как безликие куклы…без имен, так и оставшиеся инкогнито друг для друга.

Место на кровати рядом со мной пустое. Хотя смятые простыни говорят, нет, кричат о том, что мужчина провел остаток ночи рядом со мной. Я дотрагиваюсь до них, провожу ладонями и низ живота отзывается сладким томлением. Мышь. Он назвал меня мышью. На губах появляется улыбка.

« Точно настоящие? »

« А ты забавная, мышь , хочешь проверить? »

На стуле рядом висит аккуратно сложенная одежда. Чистая. Идеально чистая. Хотя вроде вчера она скомканная валялась в ванной. Странно.

Я одеваюсь, беру в руки телефон и вижу кучу неотвеченных вызовов. Вадим. Лариса. Варя – моя соседка. Вспоминаю, что договорилась с ней выгуливать собаку на время командировки. Выгуливать – конечно, мягко сказано. Ларс – огромных размеров пес. Спокойный и идеально выдрессированный. Скорее он будет выгуливать меня.

Выхожу из клуба, каким-то чудным образом найдя дорогу обратно. И размышляя, почему вчера я повернула не туда. Будто чья- то невидимая рука направляла...Охранники у входа провожают меня равнодушными взглядами, кажется, это уже другая смена.

К своему дому подъезжаю уже к началу рабочего дня. Звоню Ларисе по дороге, беру до обеда «время для прогулов». Так наш начальник называет несколько часов, необходимых любому сотруднику на протяжении рабочего месяца. Все используют его по-разному. Забрать ребенка из школы или садика пораньше, посетить поликлинику, проспать без страха, что уволят за опоздание и так далее. Некоторые не используют его вообще. Тогда в награду в конце года получают премию. Всего лишь несколько часов в месяц, как оказалось, здорово экономят нервы и повышают работоспособность сотрудников. Я всегда знала, что босс - мужик невероятно  умный.

Лариса хмыкает и уточняет, куда я пропала. В ответ обещаю налить ей за шиворот кипятка. За то, что не предупредила, куда везет. Обещание конечно не выполню. Но вывести накопившиеся за ночь и утро эмоции очень хочется. Хотя, с такими, как она, совершенно бесполезно вести разговоры о совести. Если бы она была, эта самая совесть, то я бы уж точно была предупреждена заранее. И отказалась бы. Поэтому эта дрянь просто посадила меня в зале, а сама утопала по своим блядским делам. Потом набираю Вадима. Тот не берет трубку. Ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз. Обиделся, - решаю я и захожу в супермаркет рядом с домом. В планах – примирительный ужин. Я догадываюсь, что у Вадима не все так прозрачно, как он хочет преподнести. Но внутри меня с напористостью  перфоратора долбит огромное чувство вины. За произошедшее ночью, за свое поведение. Молчаливое согласие с происходящим. За желание и жар внутри, когда мужские руки делали со мной все, что хотели. И я почти не сопротивлялась. Эти мысли разрывают изнутри. Противоречивые. Мне хочется думать, что была пьяна, но голос разума постоянно напоминает, что все происходило в здравом уме. Я не пришла ночевать домой. Подробностей  Вадим не узнает, но я сама не могу простить себя.

Наконец добираюсь домой, сваливаю пакеты в коридоре и бегу гулять с Ларсом. Варя оставила ключи от квартиры в почтовом ящике, и теперь всю неделю мне предстоят прогулки с большим черным терьером. Ларс степенно прогуливается по дорожкам, держа осанку и даже не оборачиваясь на мерзкий визгливый лай мелкой собачонки, носящейся без поводка по двору под крики хозяйки. Лишь рыкает, когда та надоедает и с невозмутимым видом наблюдает за улепетывающей малявкой. Я слушаю вопли безалаберной хозяйки - визгливой копии своей собаки, и, подражая Ларсу, молча ухожу в сторону подлеска. Дома я переобулась в удобные спортивные  кроссовки, так что грязь и слякоть под ногами не страшны.

Через полчаса мы возвращаемся, я насыпаю в миску Ларса корма из большого, даже огромного, пакета в тумбочке. Такого же, как сам пес. Наливаю воды и потрепав Ларса за лохматым ухом, отчего тот меняет выражение на снисходительное, ухожу к себе. Квартира Вари напротив, потом можно будет проведать моего молчаливого спутника. Хотя, скорее всего, он просто будет спать, ожидая возвращения Варьки. Я оставалась нянькой не в первый раз. И каждый отъезд и возвращение Варвары были одинаковы. В непоседливого и задорного мальчишку вполне себе не старый еще Ларс превращался лишь в ее присутствии, будто существуя исключительно для одного единственного человека. Невысокой девушки с карими глазами и задорной улыбкой.

Я раскладываю покупки по местам, отправляя на нагретую уже сковороду стейки, и думаю, что сказать Вадиму вечером. В голову не приходит ничего умного. Лишь картинки вчерашнего проносятся с громким хлопком, выбивая остатки здравого смысла.

Долго стою под теплым душем, и тело требует повторения. Закрываю глаза, и чувствую на груди и талии эти требовательные руки. Жадные. Грубоватые. И хриплый голос шепчет мне те ужасные слова: - А ты горячая, маленькая серая мышь…