— Ну вот… — Тамир вздохнул так тяжко, окинул меня таким говорящим взглядом… — Значит, сейчас мне придется сильно рискнуть.

Я удивленно приподняла брови, а в ответ услышала:

— У нас вылет через полтора часа.

Сволочь. Нет, ну какая сволочь! Мы же в отеле! Мне до дома час, и это если пресса не поймает… Ладно, смеюсь. Плевать на все эти трудности. Тем более что умница Лейла принесла не только одежду и косметику, но и кредитку.

Проблема только одна — я вряд ли успею подобрать гардероб за оставшееся до вылета время. Но ведь покупки можно отложить на потом — бренды, которые я ношу, продают в любом уголке планеты.

Желание потрепать нервы Тамиру я задушила в зародыше. В конце концов, мне с этим человеком жить и, что куда важнее, мне от него рожать.

— Отлично, — сказала я. — Куда летим?

— На Ритору.

Та-ак… А вот это действительно жесть. Вот это действительно подстава.

— Ты… с Риторы? — Мой голос прозвучал жалобно, а еще я скривилась, хотя отлично знала, что такое выражение лица мне не идет.

— Ну да.

Мат. Просто мат!

— Что не так? — резко насторожился муж.

Его недоумение в очередной раз доказало — он не знал, на ком женится, потому что о моем страхе межпланетных перелетов легенды ходят.

— Тамир, у меня фобия.

Муж нахмурился сильней, но тут же развеселился. И это было так возмутительно! Я в момент выхода за пределы атмосферы в истерике бьюсь, а он… а ему смешно.

— Ну слава богу! — воскликнул Тамир.

А я насупилась и сложила руки на груди. Но не спросить не могла:

— Чему хоть радуешься?

— Просто я уже начал думать, что ты идеальна, — с прежней улыбкой сообщил муж. — А жить с идеалом, знаешь ли, хлопотно.

М-да… мужская логика во всей красе. Впрочем, не могу не признать, что в этих словах есть изрядная доля истины. Идеал — это действительно сложно.

Я залпом допила остатки чая и, забив на бесполезный в этой ситуации завтрак — а зачем есть, если через полтора часа все обратно выйдет? — отправилась к переговорной панели. Отель не маленький, тут должны быть и магазины, и возможность дистанционного заказа с доставкой в номер. Все купить не успею, но самое необходимое подберу.

Это был ад! Это был треш! Это было хуже, чем все, с чем мне приходилось сталкиваться за всю мою карьеру! Ладно, что там карьеру… за всю жизнь.

— Эсми, почему свадьба была тайной? — вопил один репортер.

— Эсми, вы намерены покинуть сцену и посвятить себя семье? — орал другой.

— Эсми, вы беременны?

— Эсми, как так получилось, что вы вышли за…

Умение абстрагироваться от шума и навязчивого внимания — наше все. Без него в медийном бизнесе не выжить. И я абстрагировалась. Я в самом деле не слышала вопросов и криков, зато улыбалась широко и искренне.

А Тамир придерживал за талию, но был хмур, как грозовая туча. Не удивительно — вчера, на свадьбе, все было приличней. В смысле — репортеров было меньше, и вели они себя на порядок сдержанней. Теперь же мы оказались в окружении, и вопросы хлынули лавиной, а гвалт стоял такой, что даже опытной в таких вещах мне хотелось заткнуть уши.

Кроме репортеров тут присутствовали фанаты. Я не приглядывалась, но все равно заметила главу своего фан-клуба и нескольких ребят и девушек, которые всегда, на каждом концерте, у сцены стоят. Несмотря на творящийся вокруг кошмар, я была рада их видеть и им улыбнулась отдельно.

От толпы отделяла стена охраны, усиленная полицейскими. Этот живой коридор тянулся до самой стоянки, на которой не было ни одного гражданского кара, кроме кара Тамира. Хотя назвать эту черную махину «гражданской» было сложно…

Если честно, я никогда таких не видела. Он напоминал замершую перед рывком акулу, и хотя никаких предпосылок для подобных рассуждений не было, мне казалось — кар буквально нашпигован оружием. Ну как в фантастических фильмах: крыло приподнимается, а там набор пушек всех калибров, и дальше по списку.

А вот садиться в этот кар оказалось на удивление приятно…

Тамир галантно открыл пассажирскую дверь, подал руку, помогая подняться на подножку, и только дождавшись, когда размешусь в кресле, отошел, чтобы проконтролировать погрузку нашего багажа.

Чемоданов было всего два, и оба принадлежали мужу. Мне дали почти час на покупки, и я даже успела что-то подобрать, но… о каком шопинге может идти речь, если на горизонте маячит перспектива межпланетного перелета? В итоге покупок оказалось так мало, что они с легкостью поместились в чемодан к Тамиру, и я чувствовала себя почти голой.

Покончив с багажом, Тамир сел в водительское кресло, захлопнул дверцу кара и приложил палец к опознавательной панели. «Акула» едва ощутимо задрожала, словно приветствуя хозяина, штурвал плавно подвинулся вперед, а стекла потемнели, подстраиваясь под интенсивность солнечного излучения.

На мои плечи упали ремни безопасности, защелкнулись, на миг прижав к креслу. А вот Тамир эту предписанную правилами воздушного движения защиту проигнорировал… И почему я не удивлена?

— Ну что, поехали? — спросил… все-таки муж.

— Если я скажу «нет», от этого что-то изменится?

Тамир тихо рассмеялся, а кар взмыл в воздух и, подобно боевой ракете, сорвался с места. Ох, как я порадовалась тугим ремням безопасности в этот момент.

— Тамир!

Кар резко замедлился, а муж повернул голову и спросил:

— Что? Слишком быстро?

— Нормально. Но наш кортеж еще не взлетел.

— Какой кортеж? — искренне удивился мой спутник, а я устало покачала головой.

— Охрана, Тамир. Без нее до космопорта сейчас не добраться.

— Почему? — Он опять удивлялся, и опять это выглядело очень искренне. Я не сразу заметила легкую улыбку.

Именно в этот момент нас догнали три кара. На дверце одного из них красовался логотип центрального телеканала, два других опознавательных знаков не имели, хотя и без того было ясно — в карах репортеры.

Очередная фотовспышка ослепила даже через затемненное стекло, и мне стоило огромных усилий удержать лицо и не скривиться.

— Потому что. — Я мотнула головой в сторону репортеров. — У них сенсация, и ради нее…

— Все хорошо будет, — перебил муж, и «акула» вновь ускорилась.

Ну-ну, знавали мы таких…

Вообще, Тамир смотрел на дорогу, но мое настроение все-таки заметил.

— Почему ты сердишься, Эсми?

— Потому что ты ведешь себя слишком самонадеянно. Думаешь, если у тебя крутая тачка…

Тамир рассмеялся. Тихо и беззлобно.