магической силы, кинулся на Зловредину с обыкновенными кулаками. К его удивлению, вместе с ним в драку кинулась Мюриэль. Драться, как следует, девочка, конечно, не умела: больше визжала и пыталась выцарапать у Зловредины похищенный треугольник, тогда как Ариэль… Он совсем не соображал, что в случае драки требуется делать. Мальчика захлестнула волна возмущения и ненависти, поэтому будет считать: Ариэль сосредоточил свои усилия на том, чтобы нанести противнику наибольший урон.

Башня из волшебных треугольников пала в первую очередь, рассыпавшись на составляющие ее части. Но это было не страшно, потому что башню можно было построить заново, но для завершения строительства требовался похищенный треугольник, который Зловредина категорически не хотел отдавать.

Естественно, враг сопротивлялся. Оправившись от знакомства с магическими волосами, Зловредина несколько раз пнул сцепившегося с ним Ариэля и, кажется, даже намеревался укусить, но Ариэль не позволил, награждая врага беспорядочными ударами. Рядом, мертвой хваткой вцепившись во вражескую руку, в которой был зажат треугольник, визжала Мюриэль.

Вся вышеописанная битва происходила в течение очень которого времени, и то исключительно по той причине, что воспитательница в этот момент отошла в раздевалку. При звуках начавшегося сражения она — воспитательница, конечно, а не раздевалка, — дала задний ход и с угрожающим ревом вбежала в игровую комнату, но к тому моменту волосы Ариэля заняли уже изначальную позицию, ничем не отличаясь от волос прочей малышни. Дети просто дрались — судя по всему, не поделив какую-то игрушку.

Воспитательница разъяла сцепившийся комок на составные части, обнаружив среди дерущихся тех, кого больше всего не хотела наблюдать в таком качестве: Ариэля и Мюриэль. Неинтересный воспитательнице хулиганистый Зловредина был, по причине ненадобности, отброшен в сторону.

— Ариэль, как ты посмел тронуть девочку? — завопила воспитательница, правой рукой удерживая рвущегося из ее рук мальчика, а левой — покорно обвисшую девочку. — Я же сказала, негодяй, чтобы не смел приставать к Мюриэль?!

— Он отнял у нас треугольник, — сообщила девочка, одной рукой указывая в сторону стоящего на коленях Зловредины, а второй рукой демонстрируя вырванный-таки из рук похитителя вожделенный предмет. — Этот треугольник.

— Кто отнял? — не поняла воспитательница.

— Амидель, — сообщила девочка и захлюпала носом.

Зловредина поднялся на ноги и, утирая боевые ушибы, сделал вид, что к нему данная фраза не относится.

— Значит, Ариэль к тебе не приставал? — на всякий случай уточнила воспитательница.

— Мы играли, как вы не понимаете! — крикнула девочка, и глаза ее наполнились слезами.

— Все, все, Мюриэль, только успокойся. Не нужно плакать, играй, с кем хочешь. И ты, Ариэль, играй, только поосторожней, иначе будете наказаны.

Воспитательница оставила детей в покое и удалилась на наблюдательный стул, в результате чего дети смогли продолжить игру. Играть продолжили не только Ариэль и Мюриэль, но и Зловредина, нашедший себе новую забаву, поспокойней, а также остальные дети, на время оторвавшиеся от своих занятий, чтобы понаблюдать за произошедшей в игровой комнате потасовкой.

С этого момента в отношениях Ариэль и Мюриэль что-то изменилось, хотя не сведущий в психологии наблюдатель решил бы, что не изменилось ничего. Просто мальчик, беря волшебный треугольник, чтобы установить его в надлежащее место, теперь время от времени взглядывал на девочку, чтобы узнать ее мнение, а иногда даже передавал волшебный треугольник ей, чтобы Мюриэль сама его установила.

1.6. Министерское совещание

Аниэль, мать Мюриэль, проводила министерское совещание.

Из всех видов промышленности эльфы предпочитали древесную и текстильную — и пищевую, разумеется. Из дерева производились дома, мебель и остальные необходимые в быту предметы. Текстильная промышленность обеспечивала эльфов одеждой, а пищевая промышленность — едой. Впрочем, переработка растительного сырья была неглубокой: консервов эльфы не признавали, предпочитая им свежие, в крайнем случае завяленные или легко замаринованные, продукты.

Помимо названных, существовала еще магическая промышленность, разумеется. Хотя данную деятельность неправомерно считать видом промышленности: в большей степени, магия относилась к квалификации трудовых ресурсов. Там, где возможно, старались обходиться без нее, но в некоторых ситуациях — например, для улучшения вкуса некоторых фруктов и овощей — к магическим технологиям приходилось прибегать.

Остальное необходимое для государства и его жителей закупалось у соседей: гномов, троллей и гоблинов.

Гномы специализировались на металлургии и металлообработке. Это низкорослые, но чрезвычайно самоуверенные существа большую часть времени проводили под землей.

Да-да: если кто-то считает гномов лесными жителями, то глубоко заблуждается. Гномы всегда, с начала сотворения планеты, жили под землей, путешествуя — опять-таки под землей! — в поисках новых залежей полезных ископаемых, а остальное время проводя на подземных металлургических заводах. Гномы производили железный и стальной прокат, также некоторые цветные металлы и разнообразные сплавы из них. Из металла изготавливалась различная машинерия, начиная от швейных машинок и заканчивая сложнейшими транспортными и производственными механизмами.

Из транспортных механизмов особо примечателен и прославлен был «Червь», представлявший собой машину для передвижения под землей в долговременном автономном режиме. Один из таких «Червей», полученный в подарок по случаю столетнего мирного договора с Гномьей популяцией, имелся у эльфийцев, хотя практически не использовался. Не имелось специалистов для его обслуживания. Возможно, появись такая необходимость, эльфийцы смогли бы создать собственный аналогичный аппарат — с помощью не механики, но магии, разумеется, — однако, потребность в подземном землепроходческом комбайне отсутствовала. Зачем существам с крылышками, хотя бы декоративными, путешествовать под землей, в самом деле?

Другими соседями эльфов были жившие в Алармейских горах тролли — существа безразмерные до ужаса и простодушные до умопомрачения, но чрезвычайно замкнутые.

С троллями эльфы практически не торговали, потому что взять с троллей было практически нечего. В качестве пищи эта своеобразная нация использовала камни — не все, конечно, а определенных видов, иногда пережевывая целые холмы в поисках съедобной породы. На горных пастбищах тролли разводили крупный рогатый скот, но использовали скот редко и для единственной цели: производства набедренных повязок. Другой одежды тролли не носили.

Общение троллей с эльфами ограничивалось эпизодами, когда в результате землетрясения проход через Алармейские горы в Гоблинскую долину оказывался разрушен. Тогда, за небольшое вознаграждение в виде оленьих и лосиных шкур, тролли соглашались расчистить завал. Надо было видеть, как происходит расчистка! Десяток неповоротливых, обвитых сплошными мышцами, как веревками, троллей приближались к завалу и, камень за камнем, начинали его пережевывать, сплевывая раздробленную породу в близлежащую пропасть. Два или три дня безостановочного пережевывания — и проход становился свободен, сообщение с Гоблинской долиной восстанавливалось.

Гоблины, проживающие в Гоблинской долине, занимались в основном животноводством — хотя правильнее будет сказать, животноводством, потому что гоблинов интересовало не столько разведение пород скота, сколько их конструирование, то есть животное зодчество. В животноводстве гоблины были мастаки, причем