начался ливень. Он был такой громкий, ритмичный и успокаивающий, что Тара опустилась на подушки и лежала с широко открытыми глазами. Потом она услышала еще один треск, но не от грома, и напряглась. На этот раз шум напоминал звук бьющегося стекла.

Она быстро встала с постели, ее сердце часто колотилось, а пальцы босых ног впились в пол. А вдруг это грабитель? Дом Лукаса большой, он находится в богатом районе. Разве воры не выбирают тактику внезапности для проникновения? Что может быть лучше проникновения в дом во время жуткой грозы?

Натянув халат, она туго завязала пояс на талии и подумала, не надо ли ей пойти и разбудить Лукаса. Конечно, нужно его разбудить, если он уже вернулся и лег спать. Но она боялась постучаться в дверь его спальни, чего не случалось с ней прежде - пока она не поужинала с Лукасом. Прежде - в те непринужденные и невинные времена - она не фантазировала о нем, а сейчас пребывала в тревожном возбуждении, гадая, в каком виде обнаружит Лукаса. Она знала, что он не надел пижаму, потому что она ее постирала. И в этом проблема. Она вроде бы многое знает о Лукасе, но, по сути, не знает его совсем.

Тара тихонько открыла дверь своей спальни и медленно пошла по коридору, у нее гудело в голове. По крайней мере, она решила, как ответит на его предложение о работе. Она ни за что не поедет с Лукасом в Америку сейчас, по-глупому мечтая о нем.

Наклонив голову, Тара прислушалась. Был ли это скрип шагов на лестничной клетке, или ей показалось? Трудно разобрать, что это за звук, когда за окном барабанит дождь. Посмотрев поверх перил, она увидела свет в комнате Лукаса, расположенной этажом ниже, и стала красться вниз.

Тара как раз подошла к его двери, когда наверху лестницы появилась фигура. Она чуть не умерла от страха, поняв, что на Лукасе только выцветшие джинсы с расстегнутым поясом. Судя по всему, он только что их надел. Его грудь была обнажена. Сердце Тары екнуло. Глядя на его восхитительный пресс и мощные плечи, она вдруг пришла в ярость. Вместо того, чтобы расследовать ночное происшествие, она пялится на своего полуобнаженного босса, словно изголодавшаяся женщина.

- Лукас! - выдохнула она. - Это ты.

- Конечно, это я. Кто еще, по-твоему, это должен быть? Санта Клаус? - рявкнул он. - И какого черта ты бродишь по дому, как призрак?

Она все еще была взволнована осознанием того, что на Лукасе так мало одежды, поэтому дала сбивчивое объяснение.

- Я… Я услышала грохот внизу и подумала, что это грабитель! - Она пожала плечами.

- И ты решила, что лучший способ справиться с потенциально жестоким психом - возмущенно уставиться на него? - Он вперился в нее взглядом. - Тара, ты в своем уме?

Она облизнула пересохшие губы. Да, это было довольно точное описание ее нынешнего состояния. Но она вряд ли назовет ему причину. Она с трудом могла объяснить, что ее влечет к нему так сильно, что она не может думать здраво.

- А что же тогда грохотало? - спросила она. - Ты узнал?

Лукас нахмурился, понимая, что возбужден. И причина его внезапно возникшего желания была самой загадочной из всех. Тара стояла напротив него в халате, при виде которого пропадало всякое вожделение. Казалось, он сшит из старого покрывала. И все же от мощного сексуального желания в жилах Лукаса бурлила кровь. Это противоречило всякой логике точно так же, как и его поведение несколько дней назад. В Берлине он покупал электромобили и собирался сдавать их в аренду предприятиям по очень выгодной цене. Он провел несколько важных совещаний с министром транспорта Германии, а потом Лукаса отвезли в очаровательный замок за пределами столицы, где грудастые блондинки подавали пенящееся пиво. И все это время он думал о Таре. Перед его глазами стояли яркие образы его обнаженной, белокожей и веснушчатой домработницы в постели.

Он не понимал, какого черта он так живо фантазирует о женщине, которую раньше не воспринимал всерьез.

Каким-то образом ему удалось вернуть свои мысли к настоящему, понимая, что Тара вопросительно смотрит на него. И каким-то образом ему удалось вспомнить ее вопрос.

- Это на кухне, - натянуто сообщил он ей. - Ты оставила открытым окно в кладовке, и от ветра упала какая-то статуэтка.

- О боже. - Она прикусила губу. - Я пойду и приберу там.

- Нет. Подожди до утра, - твердо сказал он. - Не надо убирать битый фарфор сейчас.

Тара кивнула, ее губы задрожали от избытка смешанных чувств по поводу того, откуда взялась та фарфоровая статуэтка. Она поставила ее в кладовку только потому, что планировала почистить ее завтра.

- Ничего не поделаешь.

- Это было что-то ценное? - произнес Лукас.

Он обычно не задавал подобных вопросов, поэтому Тара чуть не рассказала ему о статуэтке святого Христофора - покровителя путешественников, которую ее мать взяла с собой, уезжая в Англию в поисках лучшей доли. Но зачем рассказывать о несбывшихся женских мечтах мужчине, которому, скорее всего, не хочется об этом знать? Кроме того, этот мужчина почти не одет. Лукас может задать ей слишком много вопросов, а она раскроет ему неприглядные подробности своего прошлого. Мало кто захочет слушать о ее прошлом, включая саму Тару. Ведь именно прошлое сделало ее такой, какая она сейчас. Она покачала головой и отвернулась, когда на ее глазах выступили слезы.

Видел ли их Лукас? Не потому ли его голос внезапно смягчился?

- Тара? - позвал он.

Нетерпеливо смахивая слезы, Тара не знала, чего ожидать. Лукас явно не будет поворачивать ее к себе лицом. Он просто положил руку ей на плечо, закрытое толстой тканью халата. Но этот ободряющий жест для того, кто вот-вот расплачется, озадачил Тару. По ее телу пробежал трепет. Она выросла в доме, где физический контакт не одобрялся, где никто фактически не прикасался друг к другу. Не потому ли она мгновенно ответила Лукасу: прерывисто вздохнула и шагнула в его объятия? Ее кровь забурлила, а тело обмякло. Прерывисто вздохнув, она решила утешиться в объятиях Лукаса. Только и всего.

Но это было не просто утешение. В его руках она почувствовала себя как в раю. Лукас был таким большим и сильным, что она положила голову ему на плечо и выдохнула у его шеи. Тара понятия не имела, как долго длились эти молчаливые объятия. Может