Я спрашивала про чай или другой какой напиток, а мне давали воду или хмель. Ничего другого не существовало здесь.

— Ну а если горячее что пить хочется?

— Так похлебка на что? — не понимал меня Яниш.

— Может какие травы завариваете? — не сдавалась

— Ты зельевар? — недоумевал мальчик.

Многие диалоги так и проходили. С моими попытками ввести старые привычки в новую жизнь и недоуменным удивлением окружающих. Зато старания вписаться в новый уклад и простой физический труд — в Ковриче без дела не остались даже попаданки — не давали времени рефлексировать по поводу моего попадания. Да и запретила я себе страдать… Становилось совсем плохо — шла в ближайший лес и орала. Между прочим как модные коучи советуют, и это, как ни странно, помогает.

Но большей частью раздумывала, как жить. Конкретно здесь. Желательно — счастливо. С подспудной мыслью, что найду выход и смогу вернуться домой. Ведь, пока я не знаю точно, что это невозможно, можно думать как хочется. Есть небольшая, но столь греющая мне душу надежда…

И вот с чем точно мне оказалось сложно, так это с магией. С тем, что она в принципе наличествовала в этом мире. И обладали ею несколько категорий местных граждан — от самых сильных, которых называли просто “магами” до самых слабых, природных… “дрыщиков”. Которые чувствовали жизнь и живое, имели острое чувство справедливости и желание помочь, или же, напротив, забирали жизни, становясь проводниками в совсем другой мир…

Яниш мало что мне демонстрировал — да и не умел он эффектное что показывать — но те небольшие навыки, что были и частью его характера, меня впечатлили. А рассказы про то, что могут “настоящие маги, обучавшиеся в Академии” — подпитали ту самую слабую надежду. На возвращение в свой мир.

Потому, пообвыкнувшись немного, я решила уехать в большой город. Как минимум — ради смены первобытного почти строя на что-то более привычно. Как максимум…

Ну должен же быть выход из этого Великого Колеса, а?

Может я найду стоп-кран? Или, хотя бы, стоп — слово?

Мечты сбываются…

— Загляденье — девка! Замужем?

Где ж ты был милый с такой прямолинейностью и комплиментами? Может и не пришлось бы искать мужика на Земле…

Я коротко глянула на заговорившего со мной амбала и внутренне передернулась.

Пришлось бы.

Бородат, нечесан и вонюч — как и положено деревенскому мужику. Может кого и привлекал вариант “яйца, топор, перегар и щетина”, но точно не меня. Даже если все здесь будут такие, ни замуж, ни в приживалки не пойду. День рождения прошел — отмечать не потребовалось, я и так заново родилась — и неумолимая статистика, вполне возможно, уже работала.

Только жить, исходя из этого, я больше не буду.

— К жениху еду в город, — соврала привычно. Какая-никакая, но защита от посягательств.

— Так до жениха еще не меньше девятки, — поиграл кустистыми бровями деревенский соблазнитель. — А чем заниматься в дороге, как не ласками?

— Хлопот и без того много, а жених строгий, — увернулась от тянущейся ко мне грабли, подхватила видавший виды котелок и двинулась к ручью с самым что ни на есть деловым видом, прислушиваясь, не трещат ли ветки за мной.

Отстал.

А я в очередной раз подавила вспыхнувшее раздражение.

Нет, скандалить нельзя — только раззадорю.

Препираться нельзя — разозлю.

Высмеивать ни в коем случае — не поймут.

И уж точно не следовало быть агрессивной…

Положение женщин в Уйвидеке было не то что бы ужасным, но подчиненным. А уж в деревнях, где грубая мужская сила оставалась залогом выживания и мерой отношения, тем более.

Я многое уяснила за месяц — или за три девятки дней, как здесь говорили — прожитый в Ковриче. И потому вполне успешно избегала конфликтов, хоть и не было у меня собственных защитников за спиной.

Ничего.

Я намеревалась это исправить.

Пусть не удачным замужеством, так высокостатусной работой в доме богатого землевладельца или горожанина. Я пока не совсем понимала, каким образом сделаю это, не имея ни рекомендаций, ни опыта, ни представления о городских профессиях — здесь уж деревенские мало что могли подсказать. Но заниматься собирательством и животноводством неизвестное количество времени — а может и всю жизнь — тоже не вариант.

— В Москве пробилась и здесь пробьюсь, — пробормотала, опуская котелок в кристально — чистую воду.

С экологией в этом мире все было хорошо. Как и с природой. Когда я не была погружена в раздумья по поводу произошедшего или собственного будущего, то любовалась окружающими красотами. Безоблачным небом, низким и красноватым по моим меркам солнцем, сочной зеленью, холмами и лесом — начался условно-летний, жаркий период, когда вокруг все росло, цвело и пахло. А воздух днем прогревался до таких отметок, что хотелось снять все рубахи и подставить чуть зудящую из-за грубой ткани кожу теплым лучам и ветерку.

Двулуние, с восходящими ночью на небосклоне двумя спутниками, сменилось коротким периодом Безлуния, а затем Великое Колесо несколько месяцев будет освещать только одна Луна. Непривычное небо-представление первое время заставляло меня нервничать, как и совершенно незнакомый рисунок звезд на небе, и уверенность местных, что вне поселений и человеческого общества тебя обязательно утащат в Низень — аналог местного подземного мира.

Но и к этому я привыкла.

Вернулась с котелком к костру и подвесила его на кривоватую треногу, чтобы сварить похлебку на себя и на возницу. Тот прихватил меня с собой в обмен на хлопоты, так что дел и правда было невпроворот. Мне приходилось самостоятельно собирать ветки, разжигать с помощью огнива костёр, готовить еду, мыть утварь — без помощи вспомогательных средств — а также ухаживать за низкорослой, лохматой и очень-очень грустной лошадью… ну спасибо что не мамонтом.

Поход, фактически. Версии “хардкор”. Потерявшая меня группа сильно удивилась бы моим новым навыкам.

Похлебка на ужин получилась жирная, сытная и пресная. По-другому и не возможно из таких ингредиентов: совсем немного сушеного мяса, ложка жира, лесные клубни, похожие на картошку и горьковатая трава — но я съела свою порцию даже с удовольствием. А потом раскалила на углях плоский камень и на жиру напекла лепешки из грубой муки, смешанной с мамонтовыми сливками и толчеными травами.

Басик, что вез добро на продажу — и меня заодно — остался доволен.

Я заботливо укутала остатки еды и затушила костер. А потом устроилась на колючих тюках, накрылась одеялом и уставилась в темнеющее небо. Наслаждаться одним из немногих доступных мне развлечений — мечтами. Вполне реалистичными.

Мечты нереальные отнимали слишком много жизненных сил.

О том, как я увижу настоящий, большой город, который представлялся мне помесью стим-панка и древнего Рима. О том, что мне удастся устроиться в хорошее место и дорасти до значимой должности. О том, что в мою жизнь вернется понятие безопасности и личной собственности. Что у меня, возможно, обнаружатся какие-то способности — а вдруг даже магические? Или хотя бы просто применимые в этом мире… О том, что я сумею выстроить свою жизнь — и личную тоже — независимо от того, останусь ли болтаться на Великом Колесе или вернусь на Землю…