это песец! Это то же игра слов. Песец — это северное животное, а также нечто похожее на англо-американскую задницу, только масштабнее. Марк прошел в комнату и осмотрелся, квартирка была очень мелкой, так что он тут точно один.

— Приятель, а кого хрена у тебя нет даже телевизора? — спросил он свое тело. — Ох уж эти русские они либо безумно богаты, либо столь же безумно бедны. И как теперь понять какой год?

Себя Марк конечно считал самым настоящим англичанином, хотя по правде сказать он был рожден в России, вернее еще даже в Советском Союзе. Его мать развелась с мужем, его биологическим отцом и после развала Совка вышла удачно замуж за иностранца. О своем русском происхождении Марк упоминал тогда, когда это было выгодно, например, так он получил должность в хорошей бизнес корпорации, заделавшись специалистом по Восточной Европе. Откровенно говоря, специалистом он был только на словах, но и фирма была так себе, так что всех все устраивало.

Конечно его волновал вопрос как обратно попасть и как он сюда попал. Еще как волновал! Книжки про путешествия во времени это одно, но самому вдруг стать частью книги. Тем более в России? Он то читал про войну Севера и Юга про Кеннеди. Про спасение Кеннеди. Про принцессу Ди, опять же про ее спасение. А тут что в России? Вернее, в СССР. Спасать Советский Союз?

— Аха-ха! — он рассмеялся и смеялся до слез, — Спасать Союз? Ага сейчас! — а потом просто плакал.

Вероятно, это была истерика или такая вот реакция на стресс. Ну не боец он. На кухне нашлось радио, в котором пели что-то слишком бодрое и слишком специфичное, он это не мог ни понять, ни принять. Его настроение вполне характеризовал русский пушной северный зверек.

Первая мысль бежать со всех ног в посольство! Но если сейчас заявиться в посольство? — Марк некоторое время обдумывал эту мысль, что он может сказать? Как оказалось, ничего важного, ничего что могло бы быстро или подтвердить версию путешественника во времени или хотя бы гражданство Великой, мать ее, Британии! Вызовут русскую бригаду медиков. Вероятно, признают невменяемым.

— Какие ваши доказательства? — произнес он вслух по-русски, но к сожалению, со своим ярким английским акцентом.

Память и знания этого тела не сохранились. Хотя может оно и к лучшему, что делает нас нами? Но как ему с акцентом прикидываться местным если и к своим нельзя бежать? И что же делать жить в России? Если он прав, и его еще и во времени переместило, то ему не выжить. Его посадят как шпиона. Увезут в ГУЛАГ, выдадут ватник, шапку ушанку и заставят валить лес. А ведь он так и не подтвердил версию, что он временной засланец. Может он в компьютерной игре?

— О! Календарь. — расплылся он в ностальгической улыбке глядя на отрывной календарик на стене. — Такой был у моей бабушка. — с ударением на «у» произнес он.

Где-то в далеком предалеком собственном туманном воспоминании о этой стране, он увидел и бабушку, и календарь. Конечно не именно такой, но главное суть, эта штука показывает год и дату.

Впрочем, улыбка его была не долгой. Слишком уж далеко его кинуло. Семьдесят третий год, это жесть. Это такая жесткая жесть, что мама не горюй, как говорят русские. Кстати почему Россия? За что? В Англии или в Америке он бы уж придумал что делать! Пожалуй, это даже круто бы было! Гребаные нигеры знали бы свое место. Юг бы вообще может не проиграл, попади он в нужный год, ну и в тело подходящее. Чтобы пиф-паф ну или там в президента.

Бабы то же, все эти феминистки, зеленые, голубые, розовые и еще непонятно какие. Америка и Европа сильно испортилась, когда мы только туда приехали это было — Вау! А сейчас? Пару минут Марк матерился на занятной смеси русского и английского поминая все перегибы современного западного общества. Стало легче.

Ладно бы до конца восьмидесятых было бы рукой подать, потерпел бы и потом уж устраивался. Кооперативы, челноки, Горбачев, перестройка, водка, даже уехать было бы можно, опять, но это не точно. Или тут ловить шансы в эпоху перемен? Без фанатизма конечно, лучше живым средним классом, чем мертвым молодым олигархом. Кстати, а он ведь помолодел. Вот только явно не так как герои книг, не пятнадцать ему уж точно. Смешные, но очень даже настоящие усы украшали его молодое лицо. Вот прикол. Прямо фрик из семидесятых.

Слил воду из чайника, сполоснул, осмотрел на предмет наличия внутри посторонних предметов и живых существ. По стене ползала парочка тараканов, так что эта предосторожность была явно не лишней. Зажег плиту, набрал воду и принялся искать пакетики чая. Ага, сейчас! Размечтался. Нашел заварку и заварочный чайник. Сполоснул и принялся ждать, когда закипит. Курить Марк бросил очень давно, это тело, что видимо хотело самоубиться, вообще похоже не курило. Вместо сигарет он пил чай, еще когда бросал, стал замену использовать. Все эти пластыри и вейпы не помогли. Да! Первые вейпы рекламировались как замена сигаретам и шаг в направлении окончательного бросания. Но помог только чай! Сейчас на сигареты Марка не тянуло совершенно, а вот чай он хотел все время.

— И зачем же ты хотел умереть? — потрогал уже теперь «свою» шею Марк. — Нет, ну подумаешь живешь в совке и телевизора у тебя нет. Я вот что-то не спешу вешаться, хотя вообще тут оказался внезапно. Неразделенная любовь? Вроде уже не шестнадцать, сколько тебе? Лет двадцать пять? Надо поискать документы. Но сначала чаю попью.

Чайник закипел достаточно быстро, ополоснул заварочный чайник как когда-то делала мама и кинув три ложки заварки залил кипятком. Ладно пусть стоит, заваривается, все же надо порыться в ящиках с документами. Колено еще болит, видимо то же ударил, когда упал. Шишка на голове умеренная пройдет, на шее полоса красная, зудит. Ну да ладно, то же пройдет.

Мебели в комнате было мало, письменный стол, одежный шкаф, кровать, и обеденный стол, что занял бы всю кухню, если бы его поставили туда. Документы нашлись быстро в ящике стола. Документы, фотоальбом. В шкафу не так много одежды. Форма еще есть, не военная, к счастью, а спортивная. О, фотография, на столе. Записка!

— Вот, слона то я и не заметил. — выдал Марк очередную русскую идиому, которые тщательно собирал и использовал на переговорах, дабы подчеркнуть свое знание русской «души».

«Не желаю жить инвалидом. Смысла больше нет. Простите. Хотя, у кого я прошу прощения? Вспомнит ли