Может быть, это очищение слезами, но я не чувствую утраты. Я чувствую горечь и… саднение в груди. И я не хочу говорить об этом. Особенно с Саней. Сейчас я даже рада, что нахожусь в ссылке.

Вскинув голову, сурово смотрю на дверь. Мне показалось, будто…

Стучали.

Подхватив с пола разноцветное полосатое полотенце, заворачиваюсь в него и иду к двери. Приоткрыв её на сантиметр, вижу два тёмно-кофейных глаза, смотрящих на меня исподлобья.

Выпрямившись, открываю дверь полностью, изображая на лице скуку.

Мой бывший гид успел переодеться в белые шорты и голубое поло. Его волосы влажные и кажутся чёрными. И это кричит мне о том, что он тоже принимал душ. Только что.

Его глаза падают на мои голые плечи, по которым стекают капли воды. Чем больше я нахожусь рядом с ним, тем отчетливее вижу разницу в наших пропорциях. Он худощавый только издалека! У него крупные кости, и с виду он очень тяжелый. И он смотрит на край полотенца, который я сжимаю в кулаке в районе моей груди, а потом медленно переводит взгляд на моё лицо, говоря:

— Я собираюсь в молл по делам. Если тебе нужен новый телефон, можешь поехать со мной.

Без шуток, это второй раз, когда я слышу от него что-то, состоящее больше чем из двух слов кряду.

Он терпеливо ждёт ответа, глядя прямо в мои глаза. Я вдруг замечаю, что его переносица искривлена. Именно поэтому в лице присутствует такая броская асимметрия.

Не знаю почему, но я начинаю краснеть. Может, потому что я голая? Он знает об этом, и у нас с ним есть один маленький секрет. Точнее… не такой уж и маленький…

Мне так кажется...

Быстрее, чем успеваю подумать, смотрю на ширинку его свободных шорт.

Собственная нецивилизованность шокирует меня настолько, что захлопываю дверь перед его искривлённым носом, пробормотав:

— Спущусь через пятнадцать минут.

Не досушив волосы, предлагаю им досохнуть самостоятельно. Глядя на своё отражение, понимаю, что ничего не вижу. Я просто бездумно пялюсь в пространство уже несколько минут… а когда всё же фокусируюсь на лице, глаза у меня круглые и немигающие.

Он не в моём вкусе…

И у него есть девушка!

Сморгнув наваждение, надеваю эластичные велосипедки и свободную футболку, чтобы защитить как можно больше участков своей кожи от солнца. Надев кеды, выхожу из комнаты.

В доме по-прежнему ни души, и даже Алекс Немцев куда-то испарился. Я очень хочу связаться с Адель, потому что не видела её со вчерашнего ужина. Мне нужен телефон. И срочно.

Закрываю входную дверь на ключ, который Женя вручила мне ещё вчера и, сощурившись, смотрю на беспощадное солнце.

Подойдя к открытой гаражной двери, замираю в двух шагах, потому что из неё выезжает серебристый седан “вольво” премиального класса.

Смотрю на него, активно шевеля мозгами.

Подойдя к водительской двери, стучу в полутонированное окно и упираю в бока руки. Опустив стекло, водитель смотрит на меня через стекла своих очков, рассевшись в кожаном кресле так, будто они с этой машиной единое целое. И уже давно!

Какого?..

Какого… чёрта?!

— Что это?! — спрашиваю, махнув рукой на широченный капот.

Проследив за направлением жеста, Фёдор Немцев задумчиво чешет за ухом и отвечает:

— Машина?

Очень смешно.

— Это я поняла, великий умник! — смотрю в его лицо.

— Ты задала странный вопрос, — говорит, отворачиваясь и глядя перед собой.

— Чья она? Как тебе такой вопрос? — бросаю в его четкий угловатый профиль.

— Моего брата, — отвечает, постукивая по рулю пальцами.

— Твоего брата? И где она была вчера?

— В гараже.

А то я не догадалась!

— Почему мы не поехали на ней вчера? — настаиваю я.

— Это имеет значение? — Поворачивает ко мне голову. — Я ведь всё равно уволен.

— И без права на восстановление! — заверяю его.

— Ясно, — бормочет, потирая кончик носа. — Я… кхм… расстроен…

— Переживёшь, — бросаю, развернувшись на месте, чтобы сесть в машину и наконец-то убраться с этой адской жары.

— Постараюсь… — тихо отвечает он, поднимая стекло.

— У меня ноги замерзли, — первой нарушаю десятиминутную тишину, повисшую в охлаждённом салоне комфортабельного “вольво”.

Разглядываю проносящиеся за окном пейзажи, щурясь от яркого солнца, которое просто поджаривает идеально гладкий асфальт.

— Так нормально? — Быстро выбросив руку, мой шофёр регулирует работу климат-контроля, не отрывая глаз от узкой двухполосной дороги, которая всё время петляет то вправо, то влево.

С непривычки меня саму немного ведёт, не думаю, что рискнула бы сесть здесь за руль.

Поток холодного воздуха, обдувающий мои кеды, меняет направление и теперь бьёт прямо мне в лицо, но по ногам всё равно ползут мурашки и перекидываются на грудь. На мне нет лифчика, и это опять становится очевидным.

— Долго нам ехать? — спрашиваю деловым тоном, продолжая смотреть в окно и ни на минуту не забывая о том, что вчера он заставил меня вскарабкаться на свой мопед, хотя совершенно спокойно мог выгнать из гаража машину.

— Тридцать минут, плюс-минус, — тут же получаю ответ.

— Это что, порт? — смотрю на маячащие внизу бухту и лес мачт у причалов.

С высоты яхты выглядят как игрушки.

— Гавань, — отвечает тихо. — Хочешь посмотреть?

Поворачиваю к нему голову. Сам он смотрит вперёд, крепко сжимая руль обеими руками. Его колени широко разведены и белые нейлоновые шорты натянулись на каменном бедре, обрисовывая выпуклые тренированные мышцы. Над его коленями они сложились в выпирающие треугольники. Его тело — это одни сплошные мышцы, которые совсем не бросаются в глаза. По крайней мере, до тех пор, пока он не снимает футболку. Кошусь на край шорт, из-под которых выглядывает остроконечный кусок какого-то большого тату. Это сбивает меня с мысли, потому что я вдруг очень сильно хочу узнать, что там изображено полностью.

— Нет… В другой раз. — Быстро отворачиваюсь к окну, цепляясь взглядом за полоску песчаного пляжа, усыпанного людьми. — Очень жарко, как вы тут живете?

— Ко всему можно привыкнуть, — философски отвечает мой собеседник.

Хм…

Сложив на груди руки, с удовольствием рушу его позицию:

— Не ко всему. Нельзя привыкнуть, например, к… отсутствию воздуха.

Бросив на меня быстрый взгляд через стёкла своих очков, снова смотрит вперед, медленно замечая: