— Простите, ребята. Сегодня не могу, — протянул я. — Видите: я занят. — Я указал на стопку книг и бумаг у меня на столе.

— Так занят, что не можешь проучить этого Шермана? — воскликнул Финмен. — Шутишь, что ли?

— Нет, не шучу. На что вы играете? На деньги?

Финмен засмеялся:

— Мы не можем играть на деньги, ведь ты у нас все забрал, Берни! Нет, мы играем на чипсы!

— Какие именно?

— Со вкусом чеснока и лука, — ответил Кренч. — У нас целый пакет!

Мои любимые! Я тут же вскочил, выхватил у Кренча наждачку и принялся тереть руки.

Нет, Берни. Не надо. Так не пойдёт.

Я покачал головой:

— Я делаю за Бельцера домашнее задание по математике. А когда закончу, сяда за сочинение для него же.

— Но, ББ… — запротестовал Кренч.

— После этого надо выгулять собаку. И перестирать уйму бельцеровских вещей. А ещё подобрать для него одежду на завтра и начистить его ботинки. И конечно, решить, что принести ему на завтрак.

— Берни, что с тобой происходит?! — завопил Кренч. — Ты же превратился в раба Бельцера!

— Так нужно для дела, — серьёзно сказал я. — Честное слово, парни. Мы ведь не хотим, чтобы Бельцер перешёл в другую школу? Не бойтесь, как только он выиграет ГНУСный приз и станет королём школы, он снова будет моим рабом. Так что игра стоит свеч.

Ребята ушли, удивлённо качая головами. Я снова склонился над учебником и продолжил решать задачи.

Я трудился всю ночь напролёт.

— Держись, Берни. Держись, — повторял я самому себе.

На следующее утро я приплёлся в класс, зевая и потирая глаза. Плюхнулся на стул и собрался было хорошенько вздремнуть, но тут миссис Гнус сказала такое, что весь сон как рукой сняло.

— Надеюсь, вы все отлично подготовились к контрольной по географии. Ведь от того, как вы её напишете, будет зависеть ваша четверная оценка.

Четверная оценка?

Я и забыл про эту контрольную!

— Простите, но мы не можем сегодня писать контрольную, — сказал я миссис Гнус.

Она недоумённо уставилась на меня сквозь очки с толстенными стёклами.

— Это ещё почему?

— Потому что сегодня праздник, — объяснил. — Вы ведь любите праздники, миссис Гнус, правда? Мы это давно заметили и ужасно рады. Вы по-настоящему праздничный человек!

— Какой праздник? — простонала она.

Думай, Берни, думай скорее!

— Э-э-э… Сегодня день Святого Морля, — сказал я.

Миссис Гнус прищурилась:

— И кто же такой этот Святой Морль?

— Ну… э-э-э… — На лбу у меня выступили капельки пота. Я ослабил галстук. — Кто такой Святой Морль? Это человек, который… освободил всю моль! — наконец нашёлся я. — Вы ведь знаете эту историю, да? Как он освободил моль? Мы празднуем это великое событие именно сегодня…

— Закрой рот, Берни, — проворковала миссис Гнус. — Значит, так. Возьмите по чистому листу бумаге и поставьте на нём цифры от одного до двухсот.

Да, контрольная будет оооочень долгой.

Особенно для меня, ведь я не читал ни одного параграфа!

Миссис Гнус раздала нам вопросы, я заглянул в них, но сразу понял, что не смогу ответить ни на один.

Думаешь, Берни Бриджес испугался? Нет, страх мне неведом. Я могу выкрутиться на любой контрольной.

Я опустил голову и принялся писать. Писал всё, что взбредёт в голову, написал даже целый абзац про Святого Морля и моль.

Я писал до тех пор, пока у меня не вспотела ладонь. Тогда я остановился и вытер её о рукав пиджака. Вот тут-то я и увидел, что Шерман вовсю списывает у меня.

Я снова уткнулся носом в свой листок, притворившись, что ничего не заметил, и продолжал следить за Шерманом.

Да. Он всё время поглядывал в мой листок. Читал ответы и аккуратно переписывал их к себе — слово в слово.

Надо же! Шерман Оукс списывает у меня! Наверное, забыл вовремя купить ответы.

И делал он это весьма неплохо. Кашлял в ладошку, громко чихал — всё для того, чтобы никто не заметил, что он списывает.

Я решил поиздеваться над Шерманом.

И написал: «Мак-Кинли на самом деле никакая не горная вершина, а высокий и толстый человек».

Я покосился на Шермана и увидел, что он всё это слово в слово перекатал к себе.

Тогда я написал: «Санта-Клаус и все его эльфы живут на Северном полюсе».

Шерман и это переписал.

Вот умора! Тихо хихикая, я написал: «Я полный кретин».

Шерман аккуратно вывел карандашом: «Я полный кретин».

Тут уж я не смог удержаться и громко расхохотался. Я посмотрел на листок Шермана.

— Какой у тебя красивый почерк! — прошептал я.

— Само собой, — ответил Шерман. — У всех выдающихся людей красивый почерк.

Тут я услышал, как миссис Гнус хлопнула книжкой по столу.

— Берни! Шерман! — завопила она. — Быстро ко мне!

Остальные с удивлением уставились на нас.

— Вон из класса! Вы списывали друг у друга! Я видела! — сказала миссис Гнус, тыкая в нас пальцем.

— Нет-нет… — растерянно промямлил Шерман. — Мы не списывали. Берни просто любовался моим почерком!

Миссис Гнус закатила глаза.

— Вон отсюда, оба! Да, и надеюсь, вы понимаете, что автоматически выбываете из борьбы за мой приз? Забудьте о нём!

Шерман ахнул:

— Но ведь у меня уже есть подставка для него!

Он быстро порылся в кармане, вытащил сто баксов и сунул миссис Гнус.

— Может, это поможет вам изменить решение?

— Вон! Оба! Вон! — зашлась в крике миссис Гнус.

Шерман покачал головой и пробормотал:

— Странно, она всегда брала у меня взятки. И даже сказала, что вручит приз мне.

Он ужасно расстроился.

Я довольно улыбался. Почему?

Потому что я — ГЕНИЙ! Вот почему.

Разве непонятно? Теперь, когда Шерман в пролёте, у Бельцера появилась возможность стать победителем. Надо только придумать что-нибудь ещё. Что-нибудь сногсшибательное, чтобы Бельцер наверняка завоевал этот приз.

И вот, когда я брёл мимо Собачьего пруда, мне в голову пришла отличная мысль. Я зажал нос, потому что от воды жутко воняло, и поднялся на небольшой мостик через пруд. Тут-то меня и осенило, что, если Бельцер спасёт мне жизнь, он станет по-настоящему выдающимся человеком!