Словно сквозь сон Мег увидела, как лорд Уортен, переступив простыню, склонился над ней.

— Мег, — услышала она его шепот, — я хочу сделать тебя моей женой.

Мег вздрогнула. Она попыталась подняться, о его горячее дыхание, обдававшее ее щеку, не давало ей шевельнуться. Как она могла оказаться в таком опасном положении, да еще по собственной воле? Его губы коснулись ее уха и щеки, их прикосновение было необыкновенно легким и нежным.

— О нет, нет! Не надо! О Боже! — шептала она. Его губы коснулись ее губ. Ей стало трудно дышать. Он нежно поцеловал ее.

— Мег, вы должны стать моей, женой. — Он снова поцеловал ее.

— Нет-нет, — отозвалась она охрипшим голосом. Она не могла тронуться с места. Граф Фортунато околдовал и ее. Сильная рука приподняла ее, обхватив за талию, и она оказалась в его объятиях.

И Уортен чувствовал, что сгорает в огне желания. Это дивное создание так близко с ним опьянило его. Он снова вообразил на своем месте Монтфорда, и эта мысль заставила его вскрикнуть:

— Запомни, я никогда не позволю другому обладать тобой!

Мег почти лишилась чувств в его объятиях. Он все более страстно впивался в ее губы. Какая-то горячая волна поднималась и росла в ней. Она испытывала непреодолимое желание ответить на его поцелуй, сознавая в то же время, что не должна этого делать. Ужаснувшись этому внезапному необъяснимому порыву, она попыталась отстраниться от него, но он не отпустил ее.

Мег постаралась сосредоточиться, и темная родинка отчетливо выступила у нее перед глазами. Упершись ему в грудь рукой, она вскрикнула:

— Вы — вы соблазняете меня! Негодяй! Монтфорд спрашивал меня вчера, следует ли ему вызвать вас на дуэль, и я очень сожалею теперь, что не позволила ему это.

Он не выпускал ее из объятий, несмотря на все ее усилия освободиться.

— Так в вашем романе мне уготована роль злодея, Мег? — спросил он. — Смотрите, не ошибитесь!

— Дьявол! — трагическим тоном воскликнула она.

Он отпустил ее наконец, и она поспешно подбилась на ноги с видом оскорбленной гордости.

— Презренный негодяй!

Лорд Уортен тоже встал и, скрестив руки на груди, смотрел на нее исподлобья с нарочито свирепым выражением. Он чуть не расхохотался, когда жестом отчаяния и ужаса она стиснула руки.

— Оставьте меня, оставьте немедленно — чудовище!

Уортен от души забавлялся, глядя на нее. Он надеялся, что ему удалось походить в этот момент на злодея. Он снова начал медленно и непреклонно приближаться к ней. Она отступала, все время драматически вопрошая, что ему от нее нужно, почему он не оставит ее в покое.

Наконец, когда они оба оказались у маленького письменного столика и дальше отступать ныло некуда, он сказал очень тихо, близко к ней наклонясь:

— Потому что я люблю вас, и вы должны быть моей.

— Вы изверг!

С трудом сдерживая внутренний смех, угрожавший испортить всю прелесть момента, он сказал:

— Да, я изверг, милая Маргарет, и вам еще предстоит познать всю глубину моей развращенности.

Закрыв глаза, Мег величественным жестом Я указала ему на дверь.

— Уходите! Немедленно!

Он любил ее, любил ее всю, от волос до кончиков пальцев на ногах, и едва сдержался, чтобы снова не сжать ее в объятиях и не покрыть поцелуями. Подавив в себе это желание, он глубоко вздохнул.

— Я покидаю вас, но только потому, что уверен: я снова скоро буду с вами.

Мег открыла глаза.

— Но я же сказала вам: мы уезжаем в Шропшир.

Взглянув на раскрытую книгу на столе, он коварно улыбнулся.

— Я найду вас везде, Мег. Вулкан повелел меня взять вас в жены! Я исполню волю бога огня.

Ахнув, Мег закрыла глаза. Казалось, что ей становится дурно. Едва слышным шепотом она проговорила:

— Я буду молиться о вашей душе.

Уортен издал какой-то странный звук, но, прежде чем Мег успела заметить произведенное ее словами впечатление, он вышел.

Уортен быстро спустился по лестнице. Он задерживал дыхание, чтобы не расхохотаться. Только уже у парадной двери он дал себе волю. Услышав приглушенный взрыв смеха, провожающий его дворецкий выразил надежду, что его светлость не страдает инфлюэнцей.

Сев на коня и отъехав от дома, Уортен оглянулся. В окне второго этажа он увидел Мег и рядом с ней горничную, энергично кивавшую,

Видимо, в ответ на распоряжения госпожи. Он любил Мег, он желал ее, но какое право он имел принуждать ее стать его женой? Никакого.

В этот момент она посмотрела в окно и, заметив его, поспешно отошла в глубь комнаты.

Он снова засмеялся. Это было несправедливо по отношению к ней, эта помолвка была чудовищной затеей, но он просто не мог отказаться от нее. Она была слишком прелестна, слишком погружена в созданный ею самой причудливый мир, чтобы он мог устоять. Его неотразимо влекло ожидавшее их обоих столкновение упрямых, своевольных характеров. Ударом хлыста пустив гнедого в галоп, Уортен поскакал навстречу ветру. Кровь в нем закипала, сердце ожесточалось, готовясь к предстоящей схватке.

Почти неделей позже, направляясь в конюшню, Мег вдруг вспомнила, что забыла хлыст. Она поспешила назад в одну из комнат первого этажа, где она имела обыкновение проводить время и где накануне оставила хлыст. По возвращении в Шропшир она уже несколько дней выезжала по утрам. Мег была прекрасном настроении: небо было ясное, за исключением кое-где легких облачков, и она твердо знала, что, по крайней мере, в течение часа она будет избавлена от стычек с Каролиной.

Перекинув через руку шлейф амазонки, он быстро шла к террасе позади дома. Что-то странное творилось в Стэйплхоуп-Холле, но что именно она точно не могла бы сказать. Ей часто случалось видеть, как шептались, сбиваясь кучку, служанки. При ее приближении они разбегались, хихикая, как будто желая избежать с нею встречи.

Мег полагала, что такое необычное поведение было вызвано известием о беременности Каролины. Хотя казалось немного странным, что событие, которому предстояло совершиться только в ноябре, могло так переполошить весь дом. Даже величественный и властный дворецкий, прозванный в шутку «Зверем», нередко улыбался вопреки своей обычной манере сурово хмуриться. Он даже великодушно простил одного и лакеев, осмелившегося сорвать поцелуй у судомойки!

Поднимаясь по ступеням террасы, Мег вновь поразилась красоте старинного здания. Это был типичный дом елизаветинских времен, и бесконечные ряды прямоугольных окон с частыми переплетами рам выходили на шропширские холмы. Передний фасад был обращен на запад, где невдалеке виднелись горы Уэльса, и был открыт всем ветрам.

Мег быстро прошла в комнату, бывшую с ранних пор ее прибежищем. За все эти годы она превратила просторную комнату в нечто вроде библиотеки, где она проводила целые часы, производя на свет свои персонажи. Мег была счастлива дома, хотя они с Каролиной по-прежнему во многом расходились относительно ведения домашнего хозяйства.