— Я бы и сам ушёл! — проверещал Кабан. — Но этот кретин меня не пускает! Как я вам уберусь?

Камердинер Франц выпустил Кабана, и тот бросился вперёд, к занавесу. Теперь директор ухватил его за хвост. Кабан скользнул под занавес, и директор неожиданно для себя оказался вместе с Кабаном на авансцене, перед зрительным залом.

Кабан улыбался и кланялся публике. Директору ничего не оставалось, как тоже улыбаться и кланяться. Но поскольку он был в бешенстве, то при очередном поклоне незаметно дал Кабану пинка. Тот потерял равновесие и кувырнулся со сцены прямо на колени толстой блондинке в первом ряду.

— Какая честь для меня! — воскликнула толстуха в восторге. — Артиста мне ещё не случалось держать в объятиях!

Пёс снял с головы корону, положил скипетр на трон и тихонько проскользнул в свою гримёрку.

— Всё, конец, — сказал он себе. — Чем дожидаться, пока меня выгонит директор, пойду-ка я сам отсюда подобру-поздорову.

Он надел свою фетровую шляпу, замотал вокруг шеи шарф, застегнул на животе рюкзак и вышел из театра. Аплодисменты было слышно даже на улице.

Пёс пошёл на автостоянку за театром, где стоял мопед. Он вытащил из багажника чемодан и сумку, уселся на чемодан, достал из сумки лист бумаги, а из кармана — ручку и написал:

«Дорогой Кабан, отныне наши пути расходятся.

Но тебе и дальше будет везти, я это точно знаю.

Твой друг Пёс».

Достал из сумки шнурок, привязал письмо на руль, взял в правую переднюю лапу сумку, а в левую — чемодан и зашагал в ночь и темноту, насвистывая свои девять песенок. Настроение у него было отличное: он успел порядком устать от дружбы с Кабаном.

Несколько дней спустя, листая газету в кофейне, Пёс увидел следующую заметку:

«Театральная сенсация! Грандиозный успех! „Принц в поисках счастья“ в новой постановке! Значительно сокращённый, комический вариант. В главной роли — подлинное свинское дарование, ежевечерне вызывающее бурный восторг публики!»

Неделю спустя Пёс увидел в киоске свежую газету. Половину первой страницы занимала цветная фотография: Кабан щека к щеке с толстой блондинкой. Той самой, из первого ряда, которой он плюхнулся на колени. Причёску толстухи украшал веночек флёрдоранжа. Подпись гласила:

«Пышная свадьба в высшем обществе! Владелица колбасной фабрики „ЭкстраКрак“ сочеталась сегодня браком с Кабаном — комической звездой городского театра. По слухам, это была любовь с первого взгляда. Кабан, к сожалению, покидает сцену ради участия в предприятии супруги».

— Ну что ж, неплохо получилось! — буркнул Пёс, прочитав это сообщение.

Песенки, которые он насвистывал на ходу, звучали в этот день особенно весело.

Глава 3 ПЁС СТАНОВИТСЯ УЧИТЕЛЕМ

Несколько дней Пёс просто шёл куда глаза глядят и ни с кем не общался. Разве что отвечал «добрый день» прохожему на просёлочной дороге или перекидывался парой слов с трактирщиком, останавливаясь на ужин. После такой утомительной дружбы возникает потребность в покое и одиночестве. Но скучно Псу не было: он много разговаривал сам с собой, и притом на два голоса, чтобы выходило не так монотонно. Басистым рыком он задавал вопросы, а высоким лаем давал на них ответы. И много смотрел по сторонам. Внимательно разглядывал цветы, жуков и бабочек. Он называл это «фотографировать в уме». Вечером, лёжа на гостиничной койке, Пёс приводил в порядок свои мысленные снимки. У него сложился настоящий альбом, с оглавлением, как у телефонной книги, от «А» до «Я». Правда, он часто не знал, как называются некоторые цветы, жуки и бабочки. А справочников в его походном снаряжении не было. Поэтому он давал незнакомцам новые имена. Одного жука назвал «Трудяга», другого «Марь-Иванна». Один цветок назвал «Лина», другой — «Сахарная вата». Ещё у него были бабочки «Заря» и «Звёздочка». Больше всего Пёс любил разглядывать облака. А потом они тоже размещались в альбоме под названиями «Грусть», «Смешинка», «Лебяжий пух», «Прощай» и «Я вернусь».

Как-то в тёплый солнечный день Пёс долго лежал на поляне и мысленно фотографировал белые перистые облака. Встать он собрался, только когда солнце закатилось за горизонт. От долгого лежания у него прихватило поясницу.

— Надеюсь, это не радикулит? — с тревогой спросил Пёс сам себя.

— Запросто, — тут же ответил он. — На траве всегда немного сыро, а старой пояснице это не полезно.

— Тогда, наверное, нужно поскорее добраться до постели? — задал себе Пёс следующий вопрос.

— Чем скорее, тем лучше! — был ответ. — Больной пояснице нужна мягкая постель! (Тут Пёс был глубоко не прав: при больной пояснице показана жёсткая постель. Но в медицинских делах он не очень разбирался.)

Пёс отправился искать ночлег.

В первой гостинице не было мест. Вторая показалась ему слишком дорогой. Третья была закрыта на ремонт. К четвёртой Пёс подошёл уже в полной темноте и с, облегчением увидел на окне объявление «ЕСТЬ СВОБОДНЫЕ НОМЕРА». Но не успел он взяться за ручку двери, как навстречу ему вышли толстяк и толстуха. Толстяк почёсывал брюхо, толстуха — зад.

— Безобразие! — крикнула женщина.

— Надо на них жалобу написать! — подхватил мужчина.

И они стали наперебой рассказывать, что в номерах тут полно блох и клопов, и даже показали Псу красные следы от укусов на руках и ногах.

Пёс поблагодарил за предупреждение и пошёл дальше. Поясница у него совсем онемела. Он обернул вокруг пояса шерстяной шарф, потому что тепло помогает от радикулита, и зашагал дальше при лунном свете. Время шло к полуночи. Поясница болела всё сильнее, несмотря на шарф, да и глаза у Пса слипались. Он решил, что в ближайшей деревне постучится в первый же дом — не важно к кому — и попросится переночевать.

— Это, конечно, не очень прилично, — сказал он себе, — но если я немедленно не лягу в постель, то просто свалюсь на дороге и поясница у меня переломится!