Когда отряд под командованием Матье Сибиля уже был далеко от лагеря, Мюрат, провожавший Наполеона в его палатку, решился задать императору вопрос.

— Сир, прошу извинить за мое излишнее любопытство, но отчего вы отправили письмо для русского царя с простым офицером? Тем более что Лористон был уполномочен вести переговоры, и уже одно письмо было доставлено Кутузову…

— Мюрат, — оборвал его Наполеон, — письмо столь откровенно и по содержанию немыслимо, что, если оно не возымеет должного действия на Александра или я не получу в скором времени его ответ, можно будет легко откреститься от авторства, объявив письмо искусной подделкой, коль скоро подобные послания не передаются на столь низком уровне.

Проводив француза до такси, Антон подождал, пока машина скроется за поворотом на Тверскую улицу, вернулся в кафе и поднялся на второй этаж.

— А можно еще разок взглянуть на те самые книги? — спросил Антон официанта. — До следующей встречи посижу, полистаю их, если можно.

— С удовольствием, сударь, — ответил тот. — Сию минуту. Вам предложить что-нибудь?

— Водички. Без газа. Комнатной…

— Кстати, сударь… — заметил официант, задержавшись у стола. — Очень редкий случай в наше время, когда клиента интересуют книги. Как правило, люди ничего, кроме меню, увы, не замечают.

«Ротмистру Михаилу Ивановичу Ушакову, в день именин. Да сохранит Вас Господь во всех делах Ваших, походах военных и мирных путях, на воде и суше, во всех стихиях, а также и от дурного человека, сглаза, зависти и бедности. Не будьте строги, что молчал так долго, человек я совестливый. У нас на северной стороне и пяти саженей не пройду, чтобы не перекреститься на храм и не помолиться о Вас, друг мой».

Листая страницы книги, Антон сосредоточенно перебирал в памяти всех близких и их предков, чьи имена в обязательном порядке заносил в записочки для поминовения.

— Степан Михайлович, Иван Харитонович… Степан. Смотрим по материнской линии, там Ушаковы. Прадед мог родиться не ранее 1870–1875 года. Отчества прадеда я не знаю. И уже не у кого спросить… А ведь теоретически-то предок мой мог служить в русской армии и даже участвовать в первой Отечественной войне.

«Впрочем, конечно, совпадение это было бы слишком фантастическим. Была бы у меня фамилия менее распространенная», — думал Антон, перелистывая страницы старинной книги.

Внезапно его внимание привлекли пометки, сделанные в самом конце произведения. Ради любопытства Антон попытался прочесть, что там написано. Разобрать можно было лишь два слова и отдельные буквы, а также цифры и несколько рисунков. Посмотрев по сторонам и убедившись, что никто за ним не наблюдает, он взял телефон и сделал снимок этого места, а также сфотографировал дарственную надпись.

— Вас заинтересовала книга? — вдруг послышался незнакомый голос.

Антон вздрогнул от неожиданности и повернулся. У стола стоял человек в аккуратном костюме. Появился он словно из-под земли, ведь еще секунду назад здесь не было ни души.

— Я администратор ресторана, — пояснил незнакомец. — Вообще-то фотографировать эти раритеты не принято.

— Пугать посетителей ресторана, а также следить за ними тоже не принято. По крайней мере, не было принято до сегодняшнего дня.

— Я вас не собирался пугать. Просто хозяину будет неприятно, если он узнает, что его коллекцию копируют. Это вопрос авторских прав, если вы не в курсе.

Антон разозлился. Такое с ним в последнее время случалось все чаще. Он даже себя порой не узнавал. Мог наброситься на человека по незначительному поводу, особенно, конечно, если дело происходило в виртуальном пространстве, например в Facebook, где за последние годы скопилось невероятное число профессиональных диверсантов социальных сетей, готовых открыть словесный огонь из засады, моментально растиражировать самую чудовищную ложь, довести до белого каления ранимые души и заставить человека реагировать на все провокации.

Антон считал соцсети раем для лузеров, презрительно именовал их говорящей за себя аббревиатурой «СС», однако сам это сражение проигрывал, потому что никак не мог решиться навсегда покинуть квазимир соцсетей.

— Как зовут? — строго спросил Антон администратора.

— Кого? Хозяина? — ответил тот холодно и недружелюбно.

В его голосе появилась конкретная издевка.

— Да нет… я Константина Андреевича неплохо знаю. Как… тебя зовут, юноша?

Антон заранее пожалел о том, какой оборот принимает разговор, однако Рубикон был перейден этими «тебя» и «юноша». Как правило, он не позволял себе фамильярностей с обслуживающим персоналом заведений, считая такое поведение отражением вопиющей невоспитанности и чванства. К тому же «юноша» как минимум был с Антоном одного возраста.

— Ну, предположим, Иван.

— Вы не запамятовали, в каком заведении работаете, куда вас, судя по всему, по объявлению приняли за неимением более достойного кандидата? Из-за таких… чудаков, как ты, рестораны теряют клиентов навсегда.

Иван спокойно выслушал Антона и как ни в чем не бывало настойчиво продолжил гнуть свою линию.

— Пожалуйста, отдайте мне книгу, — странный человек силился прочесть ее название, — и сотрите то, что вы сфотографировали на свой мобильник. В том числе из фотопотока. Пожалуйста…

— Ты не охренел? — с деланым спокойствием спросил Антон.

— Как хотите, но у меня инструкции, — Иван бесцеремонно протянул руку к телефону Антона, который так и лежал на краю стола.

В это время у стола возник официант, обслуживавший Антона и Жерара. К удивлению Антона, «администратор» стремительно направился в сторону лестницы и буквально за считаные мгновения исчез из поля зрения.

— Чего это у вас администраторы сегодня такие странные? Операция по защите книг проходит? — спросил у официанта ошеломленный Антон.

— Какие администраторы? — удивился тот.

— Так этот ведь, который тут только что стоял… — в растерянности проговорил Антон.

— Извините, я его впервые вижу. А чего он хотел?

— Да я сам, честно говоря, не понял, — Антон пожал плечами и спрятал телефон во внутренний карман пиджака.

Лошади устали, да и всадники выбились из сил. Так растряслись по дороге, что не стоило и надеяться, что все выдержат продолжительный переход.

Маленькая деревушка в низине, укрывшаяся между двух холмов, показалась командиру подходящим местом для отдыха. Избы в ней выглядели вполне ухоженно, а из труб шел дым, и ему даже почудилось, будто ветерок принес оттуда аппетитный аромат готовящейся в печи каши.

Именно каши хотелось очень, наваристой, гу — стой, хотя, в общем-то, всадникам было все равно, чем полакомиться, лишь бы под крышей да не в опостылевшем седле. Усталость, жажда, желание что-нибудь перекусить, просто выспаться в тепле, выпустив из рук оружие хотя бы на несколько часов, пересиливали все другие человеческие потребности.