– Ничего. Надеюсь, она манатки свои собрала.

– Вот так легко всё? Или все-таки набил рожу вчера Мартынову?

– Никому я ничего не бил.

– Просто не похоже это на тебя.

– Фролов, я может и дурак, но не дебил. Как понимаю, это она его окучивала. Стал бы он в захудалой общаге с этой сукой «кувыркаться», если бы интересы на неё имел. Такие, как Мартынов, на баб, вроде Светки, смотрят, как на одноразовый товар. Поэтому, за что мне ему морду бить? – проговорил сквозь зубы. Самому гадко стало, противно, словно ведро дерьма вывернул.

– Ладно, не рычи. Неприятно, конечно, это всё. Но не смертельно.

Поблагодарив Инку и попрощавшись с Димкой, пошел в «общагу». Надо принять душ, переодеться и идти на работу.

Поднялся в свою комнату. Открыв дверь, застал в ней Светку. Она укладывала вещи в сумки.

– Сейчас уйду, не переживай, – бросила она высокомерно в сторону, даже не поворачивая головы. Говорила тоном королевы, будто имела на это полное право.

– Я бы на твоём месте поостерёгся и сменил тон, а то твоя прекрасная шейка сменит угол наклона.

– Ты не на моём месте.

– Роль дешевой подстилки – не мое амплуа, – вытащив полотенце из шкафа, направился в душ. Сука! Дрянь! Подставив спину под тёплые струи воды, я оперся руками о стену, опустив голову. Меня душила ярость. Душила настолько сильно, что я дышал, как взбесившийся пес. Гадина! Тварь! Удар по кафелю сначала ладонью. Один, второй, а дальше я уже не мог остановиться. Лупил по стене кулаками, разбивая руки в кровь, пока не отпустило. Ведь любил её суку! Любил так, что скажи она звезду с неба достать, расшибся бы, но достал. Вернувшись в комнату, забинтовал руки, чтобы кровь перестала сочиться, и начал одеваться. Светки уже не было, как и сумок, лишь на столе осталась лежать пара учебников. Натянув футболку, взял в руки книги, решая их убрать на полку, и взглядом цепляюсь за надпись: «Медицинская карта». Открываю, пролистываю. Карта из женской консультации: анализы, осмотры и прочее. Последний после нового года. К странице прикреплён квиток «Направление на мед. аборт». Скольжу взглядом по странице, ища дату, внутри всё похолодело… Вторая неделя января. Бл*ть… Она тогда к родителям ездила на неделю, лечила мне что-то про проблемы в семье. В этот момент распахивается дверь и заходит эта сука.

– Я книги забыла.

– Эти? – захлопываю карту и показываю ей. – Так на, возьми, – я делаю шаг к ней, но она отступает, с опаской взирая на меня. – От кого был ребёнок? – она молчит, отступая и прижимаясь спиной к стене. – Чей он был? – она бросается к двери, но я преграждаю ей путь. – Чей!?

– Отпусти меня, псих!

– Чей был ребенок?! – уже ору ей в лицо.

– Твой, твой… придурок! Стала бы я от Егора аборт делать, – всего пара слов, а чувство, словно приложили меня чем-то тяжелым по голове.

– Тварь…

– Да лучше так. Не буду я нищету плодить. Нахрена мне от тебя ребёнок? Чтобы ещё вместе с ним с хлеба на макароны перебиваться, да?! – вопит эта тварь, пытаясь убрать мои руки с её пути.

– Сука! – удар в стену.

– Да пошёл ты! – я убираю руку. Она отталкивает меня, хватает со стола медицинскую карту с учебниками и выбегает из комнаты.

На работу я шёл, как во сне. Сам не понял, как оказался на месте, но отработать всю смену не получилось. Борисыч, как только увидел разбитые в мясо костяшки на руках, отправил домой на недельку отдохнуть и не пугать народ своим видом. Это не очень меня обрадовало. Возвращаться в общагу не хотелось, а от мысли, что придется лечь на ту же кровать, на которой эта сука кувыркалась со своим еб*рем, становилась невыносимо тошно. Поэтому прихватив в ближайшем магазине солидную порцию алкоголя, пошёл к Димке.

– Как-то ты ко мне зачистил, – открыв дверь, проговорил Фролов.

– Мешаю?

– Нет. Проходи. Инка всё равно у сестры сегодня ночует, с племянником нянчится.

– Ясно.

– Ты чего не на смене?

– Борисыч выгнал на неделю. Сказал, руки в порядок привести.

– Мать твою, ты всё же навалял Мартынову? – произнес Фролов, осматривая сбитые костяшки.

– Нет. Кафельной плитке в общаге. Бухать будешь?

– Когда я отказывался? Может, Генку позовём? А то я с тобой сопьюсь к чертям.

– Зови, мне пох*й. Скажи, чтобы ещё баб с собой прихватил.

– Да без проблем, – пока Димка договаривался по телефону с Козловым, я вышел на балкон и закурил.

Через двадцать минут Генка уже был на пороге квартиры Фролова с двумя девками в обнимку. Они дружно ввалились в коридор, громко смеясь и шутя друг над другом.

– Девочки, вот продукты. Для вас партийное задание – накрыть на стол.

– А чем будут заниматься мальчики? – проворковала брюнетка, льнувшая к Козлову.

– А мальчики пойдут порешают мужские дела. Мы ненадолго, – и поцеловав девушку, Генка отодвинул её в сторону, пожал мне и Димке руку.

Подругой брюнетки оказалась симпатичная блондинка Алла, которая тут же обратила своё внимание на меня. Я был не против. Хотелось только одного: напиться и забыться. И неважно, в чьей компании: блондинки или брюнетки. Хоть лысой. Пох*й.

Утро встретило меня головной болью и голым бюстом лежащей рядом девушки перед моим носом, что вызвало лишь раздражение.

– Ден, – заглянул в комнату Димка, – буди эту свою, как там её… – он скривился, пытаясь вспомнить имя девушки, которое не помнил даже я. – В общем, буди и гони нах*р отсюда. Сейчас Инка вернется.

– Рота, подъём, – громко проговорил я, обращаясь к блондинке, и стянул с неё одеяло.

– Дени-ис, мне только ко второй паре. Можно я посплю?

– Нет, поднимай свою задницу и на выход. Живо, – уже более раздраженно бросил в ответ и пошёл на кухню.

Фролов прикладывая к голове прохладную бутылку с водой, молча разливал кофе в чашки.

– Нет, я с вами больше пить не буду, – простонал Димка, присаживаясь на стул. – Нахер, башка трещит, а мне в контору сегодня идти работать. И это, не считая учёбы.

– Да ладно тебе, страдаешь, как баба, – допив кофе, я помог Фролову прибрать квартиру перед приходом Инки. – Слушай, можно я у тебя диван арендую на недельку? Пока квартиру не найду. Не хочу в общаге жить.

– Без проблем, только баб не води.

Вся следующая неделя была похожа на нескончаемую вакханалию. После учёбы я шёл в зал, потом клубы, гулянки, вечеринки. Цеплял девок, а то и не одну. Они сменяли друг друга, а я даже не запоминал их лиц и имён. Утро. Похмелье. Всё повторялось снова. После разрыва со Светкой у меня появилось огромное количество свободного времени, и я возобновил тренировки в спортивном зале. Но даже они не помогали избавиться от того, что творилось внутри. Цепляя очередную девку, в голове всё звучали слова той суки: «Ты жалок! Слышишь, жалок! Нищеброд хренов… Не буду я нищету плодить. Нахрена мне от тебя ребёнок? Чтобы ещё вместе с ним с хлеба на макароны перебиваться?» Иногда настолько накрывало, что я сатанел, ввязывался сам в драки, чтобы хоть немного выпустить пар.