– Никак не могу их вытащить, – ответила я, продолжая тянуть.

Зеро оттолкнул меня в сторону.

– Так, пусти меня…

Он присел рядом и ухватился за букет вместо меня.

– Зеро! Отпечатки…

– Тут просто нужна нормальная хватка пса… Собачий бог!

– Говорила тебе.

– Гадский букет!

Песокоп сделал могучий рывок. Раздался рвущийся звук – и Зеро упал назад, приземлившись на пятую точку, с букетом цветов в передних лапах.

– Блядские цветы! – воскликнул он, а потом кошмарно чихнул. И я видела, что влага в его глазах – не только слезы, не просто слезы боли.

– Проклятая аллергия! – прохрипел он, безрезультатно пытаясь подняться на ноги. – С каждым годом все раньше и раньше.

Он протянул цветы мне, и я сразу проверила концы стеблей. Они были оторваны и сочились соком. Я запустила руку глубоко в глотку мертвому псу, пытаясь что-нибудь нащупать. Мои пальцы скользнули по ряду острых иголок. А когда я их вытащила, они были измазаны в соке. Я посмотрела на Зеро.

– Что там такое, Дымка? – спросил он.

– Цветы не просто засунули ему в рот, – ответила я. Снова мои пальцы путешествуют по горлу жертвы.

Я чувствую, где корни растений уходят в плоть. Это выходит далеко за пределы моей подготовки.

– Что говоришь, тенедевушка?

– Говорю, что я тебе не девушка.

– Давай теперь поиграем в политкорректность. Расслабься.

И я сказала ему:

– Цветы пустили корни у него в горле.

– На редкость поганое дело. Пахнет очень плохо для опытного нюха. Глянь сюда, Сивилла… – Произнеся мое имя, он махнул в сторону такси. – Посмотри на счетчик.

Я заглянула в такси. Окно водителя было разбито, повсюду по двери и капоту расплылись жирные пятна. Я мазнула по одному пальцем и понюхала.

– Зомбячие соки, точно? – сказал Зеро. – Похоже, он ссаживал пассажира.

Потом я увидела тариф, светящийся кислотно-желтым.

– Откуда он ехал? – спросила я. – Из Австралии?

– Гораздо дальше, Дымка, – ответил Зеро, шедший к багажнику. – Пес, должно быть, вез пассажира из Лимбо. Видать, подцепил нехороших зомби. Зарегистрирован груз в багажнике.

– Ты уже проверил?

Он помотал головой, вытащил тюбик ваза, выдавил немножко в замок и принялся ковыряться там своим коповским ключом, пока крышка багажника медленно не поползла вверх. Внутри оказалось пусто.

– Нам звонили копы из Приграничья, северный сектор, – сказал Зеро. – Они засекли, что он ввозит иммигранта. Он от них оторвался. Пес-Христос! Он был обалденным парнем, этот Койот. Великий уличный герой; думаю, будет большой резонанс. Думаю, начнется еще один собачий бунт. Крекер спустит с меня шкуру, если я не разберусь.

Первый собачий бунт случился много лет назад из-за случайного убийства юной сукодевочки в Боттлтауне. Робо-Шкурник и его бригада судмедэкспертов установили, что над жертвой совершили теневое изнасилование. Еще один эпизод войны между дымом и мехом. Мы сделали все, что могли, чтобы скрыть информацию от улиц, но Гамбо Йо-Йо украл ее с нашей волны. Потом обо всем рассказал в эфире, и псы подняли волну протеста, требуя правосудия, равенства и мести. С тех пор собаколюди стали меховой миной, периодически взрываясь – своеобразный собачий цикл – каждый раз, когда погибал очередной пес. Койот был просто последним из огромного списка.

Зомби, псы, робо, тени, вирты и чистые. Социальная лестница вступала в войну, ступень против ступени.

– Есть улики, Клегг? – спросила я.

– Знаешь что, Дымка? Я считаю, это дело тумана. Думаю, тут поработала Тень.

– Вот как… Понятно…

– Есть другие варианты, Дымка?

– Каждый раз, когда гибнет пес, ты думаешь, что это сделала Тень.

Песокоп проигнорировал мое замечание.

– Давай осмотрим заднее сиденье, – сказал он. Дверь открылась – и на улицу выплыла легкая волна желтого воздуха. Запах ударил Зеро в нос…

– Господи! – выдохнула я.

– Твоя правда, Дымка… о черт… только не сейчас…

Он собирался чихнуть. Это был запах… АААААААААААААААААААПППППППППППППППППППППППЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧХХХХХХХХХХХХХХХХХ ХХИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!

– Пес-Христос!

Запах цветов с заднего сиденья такси. Воздух внутри словно светился ароматом тысячи цветов. Мелькали искорки красок и что-то еще, словно цветы в ране… примесь запаха смерти.

– Ты когда-нибудь такое нюхала, Джонс? – Зеро закрывал нос мокрой тряпкой.

– Какие-то духи?

– Нет. Никогда.

Я смотрела на других копов. Они все чихали… легкие взрывы… крики… проклятия…

– Может, закроешь дверь? Пожалуйста!

Я не ответила. Было что-то в этом запахе, во втором запахе… Я наклонилась к пассажирскому отсеку…

– Один вопрос, Джонс. Как так вышло, что все вокруг чихают, как проклятые, а тебе хоть бы хны? Почему ты не чихаешь?

Внутри такси…

«…мир был ароматом… я вошел в него… измененное сознание… искры красок на сиденье… как на лице песопарня… смотри внимательно… желтое… яркое… маленькое… пятнышко на моем пальце… щекочется… голова дымится… туман… под этим… скрытое… там… сиденье… пятно жира… СоплеСтоппер?.. Нет… не он… слишком фиолетовый… знакомый… пальцы в нем… горит… холодный… понюхать… смерть… полусмерть…»

Я выбралась из такси и оказалась лицом к лицу с Зеро.

– Джонс?

– Плохие новости.

– Валяй.

– Он провез одного. НПС.

– Зомби?

– Он еще жив, Зеро. Там не было его последних мыслей.

– Зомби. Отлично. Молодец, Сивилла. Зомби убил Койота. Лучше и быть не могло. У нас тут настоящий уличный герой, убитый НПС. В том состоянии, в котором сейчас пребывает Боттлтаун, любой другой вариант, вариант с участием тени, наверняка приведет к очередному бунту. Наверное, надо вызвать зомби-бригаду, пускай эти мусорщики разбираются дальше.

Плотские копы чихали и смеялись по очереди. Дело стало чепуховым. Зомби пользовались популярностью у публики, потому что в обязательном порядке были страшными и агрессивными, и такой образ существа, рожденного от безнадежного союза живущего и трупа, в те дни еще не умер. По сути, для копов они были досадной помехой, иногда приходилось их зачищать, как мусор на муниципальной дороге. За пределами Лимбо, особенно при дневном свете, зомби были слабаками, это был парадокс их стопных путешествий.

Зеро сунул виртовое копоперо в рот, чтобы напрямую поговорить с главным инспектором Крекером. А для меня, безвиртовой, все это было тишиной – просто счастливое выражение лица Зеро, когда он докладывал новости боссу, который наверняка держал за руку жену в момент родов.