А герцогиня Альдона, оставив старую няньку одну выбираться на дорогу, шла к своему каменному замку, и её ледяная корона слабо освещала низкие ветви деревьев, как вторая луна.

«Пусть погибнет принцесса Эвейна. Королю осталось жить считанные дни, а то и часы. И тогда некого будет выбрать наследницей, кроме меня. Все достанется мне, и главное – низкие поклоны придворных дам, подобострастная челядь, покорные слуги. Разве я недостаточно красива, чтобы стать владычицей мраморного дворца и острова Тенорис? А принц Пелинор? Да, надо ещё разделаться с крошкой Эльфиоль. Ну, да это нетрудно. Надо только рассказать ей про волшебное кольцо «Одно желание». Малышка не устоит, отправится на Ледяную скалу, да там и сгинет…»

На цветочной поляне слышно было недовольное жужжание пчёл и шмелей. Им всегда передавалось настроение эльфов. Покачивались головки маргариток и колокольчиков. Эльфы собрались в кружок, отчуждённо и недовольно глядя на голубую Эльфиоль.

– Как ты посмела без спросу унести тюльпан с целебной росой? – сердито спросил король эльфов в высокой шапочке с золотой звездой. – Много дней пройдет, пока мы снова соберем столько утренней росы. Посмотри на Алансона! Он ушиб ножку. Как он страдает!

Эльф Алансон капризно закатил глаза и застонал, лёжа поперек шелковистой маргаритки. Он покачивал одной ножкой в маленьком башмачке. Другую обернул прохладными листьями и обвязал травинкой.

– Мы даже не знаем, откуда ты пришла к нам, Эльфиоль, – сердито нахмурился король эльфов. – Ты не такая, как мы.

– Зачем ты залетаешь в церковь и зажигаешь там свечи? – крикнул кто-то из толпы эльфов.

– Мы все облетаем церковь стороной! – послышались тонкие голоса.

Но эльфы непостоянны. Начинают говорить об одном, и тут же разговор переходит на другое.

– Всем известно, о чём мечтает глупая Эльфиоль, – с важностью проговорил король эльфов. – Я, во всяком случае, знаю. Ей зачем-то понадобилась бессмертная душа, как у людей. А что в ней проку?

– Дурочка Эльфиоль! – подхватили эльфы. – Мы живём тысячу лет, а то и больше. А когда умрём – превращаемся в цветы и пускаем корни глубоко в землю.

– А люди живут гораздо меньше. Потом человека зароют в землю и что хорошего? Они не превращаются ни в цветы, ни в бабочек. Наверное, Эльфиоль спятила, сошла с ума!

– Надо же придумать такое!

– Вот глупышка!

Теперь смеялись все эльфы, раскачивая цветы.

Эльфиоль сидела, низко опустив голову, лицо её выражало глубокую печаль и недоумение.

В это время гулко и протяжно ударил большой колокол. Звон полетел над поляной. Тут же откликнулись маленькие звонкие колокола.

– Оглохнуть можно! – недовольно скривился король эльфов.

Эльфиоль виновато оглянулась, подтянула сапожок и соскользнула со своей маргаритки. Сопровождаемая издёвками и смехом, она заторопилась навстречу торжественному звону колоколов.

Едва она влетела в распахнутые двери церкви, как её охватило чувство покоя и тихой радости.

Прихожане входили один за другим, держа в руках открытые молитвенники.

Органист с длинными седыми волосами, падавшими на плечи, медленно поднимался по крутой деревянной лестнице, где за узорной балюстрадой был виден орган.

Эльфиоль благоговейно проводила его глазами. Сейчас он коснётся клавиш… О, эта музыка! Сердце вместе с ней поднимается куда-то ввысь, навстречу свету.

Она подлетела к старому, сгорбленному священнику с усталой доброй улыбкой.

– Отец Себастьян, ты дашь мне горящую свечку? Я бы зажгла от неё свечи там, наверху, под самым куполом.

– Дам, дам, малютка Эльфиоль, конечно, дам, как всегда. Но, вижу, тебя что-то тревожит. Или ты хочешь о чём-то спросить меня?

– Да, я давно хочу спросить, но не смею. Ты будешь смеяться надо мной, – робко прошептала Эльфиоль.

– Нет, крошка Эльфиоль, я не буду смеяться, обещаю, – ласково сказал отец Себастьян. – Говори, не смущайся.

Лицо Эльфиоль вспыхнуло, голос её прервался от волнения, когда она заговорила.

– Я бы хотела, больше всего… – Тут голос её затих. Но она собралась с силами и снова заговорила: – Я хотела бы, о, как трудно это сказать… Я хотела бы получить бессмертную душу, как у вас, у людей…

Старый священник с изумлением и жалостью посмотрел на неё.

– Моя маленькая Эльфиоль! – Грусть и безнадежность звучали в его голосе. – Боюсь, боюсь, то, о чём ты мечтаешь, получить невозможно. Лучше забудь об этом, бедняжка Эльфиоль.

– А купить её нельзя? У меня есть золотая цепочка, – наивно спросила Эльфиоль, уже теряя надежду.

Священник огорчённо покачал головой:

– Нет, моя дорогая, её нельзя купить… На, возьми свечу. Она хорошо горит, только не обожгись.

«Если бы я могла найти святого отца Иоанна, – со вздохом подумала Эльфиоль. – Но он живёт где-то далеко, в неприступных горах, один-одинёшенек. В келье, вырубленной им самим в каменной скале. Никто не знает туда дороги. Никто не смеет туда подняться, чтобы не нарушить покой его молитвы. А многие говорят, он уже давно умер…»

Эльфиоль взяла горящую свечу.

Она поднялась под самый купол церкви, загораживая огонёк свечи маленькой ладошкой. Пёстрая птичка влетела в одно окно и вылетела в другое.

А снизу поднимались глубокие и мощные звуки органа.

Эльфиоль уже не плакала. Она старательно зажигала одну свечу за другой, расположенные кругом вдоль купола, и только глубоко вздыхала о том, что ей никогда не получить блаженное сокровище.

Она слушала голоса хора, печалясь, что может только повторять святые слова, но не в силах запомнить ни одной молитвы.

«Но когда наступит вечер, мои свечи засияют ярко, освещая лики святых, – подумала Эльфиоль и вздрогнула. – Что там говорила герцогиня Альдона? Будто бы к Морскому царю надо плыть в одиночку, без охраны и подмоги. Кто на это отважится? Он такой страшный. Бедный, бедный наш король Иверенд! Кто не побоится отправиться в путь за магическим зельем?»