Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джори видела, как ледяной взгляд короля скользит по ее губам, как он смотрит на ее волосы. Когда король протянул руки, чтобы поднять ее с колен, она поняла, какая битва происходит в его душе.
— Говори, — приказал он, и голос его звучал уже не так резко.
Джори сделала глубокий вдох и увидела, что взгляд короля остановился на ее низком декольте.
— Ваше величество, Джоанна понимает, какую честь вы оказали ей, выдав замуж за самого знатного дворянина Англии, графа Глостера. Она вышла за него по любви, но не к Гилберту де Клеру… а из любви к вам. — Джори не раз задавала себе вопрос, помнит ли король ужасные скандалы, которые закатывала высокомерная Джоанна, прежде чем капитулировала и вышла за престарелого графа. — На этот раз ваша дочь следовала велению своего сердца и вступила в брак с Ральфом де Монтимером, потому что безумно любит его.
— Монтимер — простой оруженосец!
— Совсем не простой, сир! Он самый храбрый из воинов де Клера. Ральф де Монтимер был правой рукой графа. Именно он в битвах добывал славу де Клеру, который уже вступил в преклонный возраст. Граф Глостер доверял ему свою жизнь и, не сомневаюсь, заставил Ральфа поклясться, что тот всегда будет заботиться о его жене.
К удивлению Джори, король не перебивал. И она так увлеклась, что принялась еще больше приукрашивать свой рассказ:
— Если Джоанна увидит возлюбленного в цепях, это разобьет ей сердце, сир. Самое заветное желание вашей дочери состоит в том, чтобы вы познакомились с Монтимером и оценили его достоинства. Рыцари из Глостера и Херефорда относятся к нему с глубочайшим уважением. Дайте ему шанс проявить свою доблесть и преданность, сир.
— Ты умеешь просить. А что, если этот Монтимер ослепил и тебя, и Джоанну?
Внезапно ее осенило:
— Он напоминает Джоанне вас, сир. Клянусь, перед этим невозможно устоять!
Проницательный взгляд Эдуарда снова задержался на прелестной груди Марджори, и лицо его немного смягчилось.
— Надеюсь, Джоанна ценит твою дружбу. И что такого особенного есть в де Уоренах, что делает их преданность абсолютной?
— Вы оказали нам честь своим доверием, сир. А для де Уоренов доверие свято. — Джори надеялась, что гнев Господний не поразит ее за эти слова — ведь она лишь немного преувеличила.
Эдуард сел у огня и жестом предложил последовать его примеру.
— Ваше величество, завтра вы отправляетесь на войну. Ради вашей любви к Джоанне я умоляю вас не вступать в сражение, не простив ее. Любящая дочь не переживет разрыва между вами. Отцовская любовь драгоценна для нее!
Эдуард сочувственно улыбнулся очаровательной просительнице.
— Ты помнишь своего отца? Джори печально покачала головой:
— Линкс помнит его хорошо, но я была слишком маленькой, когда он умер.
— Он был моим лучшим другом. Именно он организовал мой побег, когда Симон де Монфор держал меня в заточении.
— Я знаю, сир. Я много раз слышала эту историю.
— Его преданность мне была абсолютной — как и твоя моей взбалмошной дочери.
Разговор снова вернулся к принцессе Джоанне, и Марджори открыла было рот, собираясь вновь умолять короля, но он поднял руку.
— Я пошлю за Ральфом де Монтимером и сам приму решение.
— Благодарю вас, сир. — Джори преклонила колено, надеясь, что сумела склонить чашу весов на сторону принцессы. — Счастливого пути, ваше величество.
Марджори была уверена, что в этот час в Ньюкасле все спят. Она уже подошла к своей комнате, когда чья-то сильная рука внезапно схватила ее и затащила в темную нишу. Джори собралась закричать, но тут узнала своего кузена.
— А как насчет поцелуя? — Наглец приподнял ее накидку и прижал к стене.
— Черт бы побрал твои шуточки, Фитц! Ты напугал меня до полусмерти. Отпусти немедленно!
Кузен схватил ее за подбородок и прильнул ртом к ее губам. Джори с отвращением отстранилась.
— Ты пьян!
— Думаешь, что слишком хороша для меня, после того как была шлюхой короля? Держу пари, ты не захочешь, чтобы об этом узнал мой отец или твой брат! — Он похотливо обхватил грудь Джори.
— Линкс убьет тебя, если узнает!
— Линкс занят своей собственной шлюхой.
Джори боялась, что ее крик поднимет на ноги весь замок. Она подумала, не позвать ли Томаса, но коридор был пуст. Оруженосца у ее дверей не было. Марджори поняла, что может надеяться только на себя, и резко ударила Фитца коленом в пах.
Он согнулся от боли и прорычал сквозь стиснутые зубы:
— Ты заплатишь мне за это, грязная сука!
Джейн Лесли собирала на холмах лечебные травы. Девушка сорвала желтый цветок диких анютиных глазок и воткнула его в волосы. Нырнув в полумрак густого леса, она стала искать стелющиеся по земле светло-зеленые листочки вероники, которая хорошо помогала при кашле и чахотке. Попав на болотистое место, она увидела ольху, на которой только что начали распускаться почки, и принялась горстями срывать молодые листочки: нет лучшего средства от блох, накапливающихся в доме за долгую зиму. Сложив листочки в большую холщовую сумку, она углубилась в чащу. Чем ближе подходила Джейн к лесному озеру, тем тревожнее становилось ожидание: встретится ли ей и сегодня рысь? Ощущая страх и восхищение могучим хищником, она замедлила шаг, стараясь двигаться как можно тише, и наконец скрытая плотной завесой листьев, увидела, как рысь пьет из пруда. Такого красивого существа Джейн никогда в жизни не видела. Девушка зачарованно смотрела, как рысь грациозно вошла в воду и поплыла.
Джейн жаждала установить связь с могучим зверем, как ей это удавалось с другими животными, но снова вспомнила слова своего брата Кейси о том, что рысь является предзнаменованием грядущих перемен. Девушка осторожно отступила в тень деревьев и поспешила к надежным стенам Дамфриса.
Был сезон окота, а Бен и Сим Лесли отвечали за стадо овец, в котором насчитывалось более тысячи голов. Днем Джейн помогала братьям принимать новорожденных ягнят.
— Сим, в последнее время волки крали у тебя овец?
— Нет, наши собаки хорошо обучены и предупреждают о приближении зверя.
— Это хорошо. — Джейн помялась, а потом нерешительно спросила: — А ты когда-нибудь видел рысь в этих местах?
— Нет, это не их территория. Позже, когда мы уведем стада на горные пастбища, то можем встретить там больших кошек.
Джейн, довольная тем, что рысь не тронула овец Дамфриса, погрузилась в молчание.
К ночи у них на руках оказались трое крошечных, оставшихся без матери ягнят, которые не выжили бы без нежной заботы Джейн. Сим отнес их в дом, и Джейн уложила малышей у очага.
Меготта нагрела воды, и, вымывшись, девушка присела к огню.