Колдуна неожиданно поддержала Лина, тучная чародейка Водопадов Мирдата. Она поднялась с места и изрекла со своей обычной безмятежностью:

— В этом Ралли-Фадж прав, Наместник, хотя, конечно, у него свои причины желать вашей отставки. Ваша магия не должна попасть в руки врага, а значит, вы должны немедленно сложить с себя полномочия, поскольку вся эта история с Властелином Тьмы ставит под угрозу существование самого Совета.

— Отрекайсссся!

Лорд Дрив смерил колдуна презрительным взглядом и снял белый кожаный пояс.

— Никто из нас не мог предвидеть такого поворота событий, — произнёс он бесстрастно. Нельзя, чтобы кто-нибудь из них заметил, какая буря бушует в его душе. Иначе потом обязательно скажут, что он бежал в панике. — Это исторический момент, — продолжал Наместник. — Да будет всем известно, что я действовал ради общего блага.

Он выдержал паузу, а затем протянул вперёд пояс с магическими подвесками и торжественно провозгласил:

— Отныне я более не Наместник.

Лина благосклонно кивнула. Её маленькие глазки, как и глаза всех остальных присутствующих, были прикованы к поясу. У Дрива от напряжения побелели костяшки пальцев.

— Согласно уставу Совета, ты должен выбрать среди его членов преемника, дабы он заменял тебя до окончания срока твоего правления. Сколько там осталось, Тилия?

— Одиннадцать тысяч двести шестьдесят девять дней, — откликнулась королева ведьм, предъявляя Совету абак, на котором, по традиции, откладывались дни правления каждого Наместника.

Послышался сдавленный смех. Это не выдержал ярл Мак из Чарн-Бамбара, лысый грубоватый маг с испещрённым татуировкой лицом. В уголках глаз у него стояли слёзы отчаяния.

— Да спрячьте вы свой абак! Считать больше нечего! Настал Последний День! Больше не будет Наместников — их место займёт Властелин Тьмы!

— Нет! — крикнул маркграф Кеон. — Мы будем сражаться!

— Каким образом? — поинтересовалась Тилия. — Чарм не действует. Вы что, хотите драться палками и камнями?

— Убирайссся!

С поясом на вытянутых руках Лорд Дрив прошёл вдоль стола и остановился перед леди Рикой. Он давно уже знал, кому уступит власть, если вдруг придётся отречься от неё.

— Ты была верным союзником моей матери и сестры, — начал он. — Ты достойна завершить мой срок.

Пояс власти покачивался на вытянутых руках Наместника. Он был сложен вдвое, и прилегавшие друг к другу подвески образовывали Печать Сокола — самый могущественный талисман на всём Ирте.

— Но страшная опасность, угрожающая по милости изменника Врэта самому древнему и уязвимому из наших государств, заставила меня пересмотреть выбор своего сердца. Я отдаю Печать Сокола тому, кто сейчас нуждается в ней больше всех нас, — благородному Кеону, правителю Одола.

Надменный маркграф онемел от изумления, когда Печать Сокола — эмблема Извечной Звезды, Источника Всего Сущего — закачалась у него перед глазами.

— Согласен ли ты отринуть свои пристрастия и возглавить Совет Семи и Одного? — произнёс Дрив ритуальную формулу передачи власти.

Ошеломлённый лорд Кеон подался вперёд, стиснув край стола побелевшими руками. Несколько долгих мгновений они с лордом Дривом молча смотрели друг на друга. Им не нужны были слова. Оба прекрасно понимали, что, пока не найдено оружие против змеедемонов, передача власти в Совете остаётся всего лишь красивым жестом, но маркграф с достоинством принял неизбежное — он гордо выпрямился и отчётливо произнёс традиционные слова согласия:

— Да. Я, Кеон, маркграф Одола, согласен отринуть свои пристрастия и неусыпно следить за выполнением всех решений Совета Семи и Одного.

Лорд Дрив положил амулет на стол перед Кеоном и шагнул назад из круга жемчужного света.

Члены Совета произнесли слова присяги, и новый Наместник разнял половинки Печати и надел пояс-талисман. До рассвета в Илвре и обещанного нападения змеедемонов оставалось меньше суток, и продолжать торжественный ритуал не было времени. Бросив на Дрива ещё один исполненный благодарности взгляд, новый Наместник поспешил закрыть заседание Совета.

Прозрачный стол с семью членами Совета исчез, и лорд Дрив остался один в тёмном пустом зале.

«Я все потерял…»

Он поднял руку и сжатым кулаком указал на источник жемчужного света в центре сводчатого потолка. Свет потускнел. Теперь никто не мог послать герцогу зов — ни друзья со словами сочувствия, ни враги, чтобы позлорадствовать.

Взмахом руки Дрив погрузил во тьму галерею и лишний раз удостоверился, что никто из членов семьи не сможет до него добраться. Впрочем, они и не захотят. Баронет Факел и леди Вон с детьми наверняка уже вышли из Дорзена и бегут без оглядки подальше от бывшего Наместника и мести Властелина Тьмы.

Даже лорд Кеон — и тот не пытался связаться со своим предшественником и призвать его принять участие в предстоящей битве за Арвар Одол. Дрив превратился в парию. В глубине души все считали его виновным в случившемся. Все, включая его самого. Ведь если бы Дрив казнил тогда Врэта, змеедемоны остались бы легендой. Но Дрив вышвырнул побеждённого мятежника за пределы Ирта.

Поднявшись по ступеням, герцог подошёл к алтарю и коснулся аметистовой панели в его основании. Панель скользнула в сторону, открывая обитый сукном тайник. Внутри лежали золотистый меч, чёрные ножны и красный пояс.

Лорд Дрив протянул руку к рукояти. Блестящий металл сам лёг ему в ладонь, обволакивая её своим золотистым сиянием. За тысячу дней Чарм меча ничуть не уменьшился. Он защищал руку хозяина и придавал ей силы. Трудно было поверить, что такая красота может служить злу — и тем не менее именно этим мечом была убита Мивея и сотни других невинных жертв.

Если верить легенде, этот меч в незапамятные времена выковал слепой кузнец Таре Кулкан из Хеллгейта — первый из людей, кто научился заключать Чарм в изделия из металла и без зазрения совести стал применять это умение при изготовлении оружия. Назывался меч Таран — в честь Освободителя, портного Тарана, который вынул этот меч из руки своего павшего господина и в той же битве пронзил им трёх королей, чем полностью изменил ход истории. Сила меча повергла в прах целые царства и возвела портного на трон. После смерти Освободителя меч куда-то пропал, и десятки тысяч дней никто не слышал о нём — до тех пор, пока его не обнаружил этот подлец Врэт.

Лорд Дрив убрал меч в ножны. Сейчас не время для воспоминаний. Врэт вернулся.

— Нет, вы только подумайте! — расхохотался он вдруг. — Худр'Вра! Властелин Тьмы! Экое ребячество!

Смех герцога гулко отдавался под сводами пустого зала и возвращался к нему зловещими раскатами. Врэт возвращается. Сначала этот бродяга отнял у Дрива сестру, теперь — место в семье и скоро явится за его жизнью. Оставаться во дворце, чтобы встретить Властелина Тьмы с оружием в руках, не имеет смысла — это Дрив хорошо понимал. Его дело — отвлечь врага на себя.