годился Брендану в дедушки, сделал паузу, чтобы осушить половину своего пива.

– Когда они вытащили меня… – Он выдохнул. – Этого краба нигде не было видно.

Два человека в переполненном баре, которые еще не слышали эту легенду, засмеялись и зааплодировали – и в этот момент вошли Широкополая Шляпка и ее спутница. Через несколько секунд стало так тихо, что можно было бы услышать, как падает булавка, и это нисколько не удивило Брендана. В Вестпорт, конечно, приезжали туристы, но немногие из них натыкались на «Безымянный». Это заведение нельзя было найти на Yelp[14].

Главным образом потому, что оно было нелегальным.

Но шокировало не появление туристов, прервавших их воскресную вечернюю сессию болтовни, а то, как они выглядели. Особенно Широкополая Шляпка, которая вошла первой, по-настоящему потрясая спокойную атмосферу комнаты. В коротком свободном платье и обтягивающих икры сандалиях она казалась сошедшей со страниц модного журнала из-за всех этих… прямых линий и плавных изгибов.

Брендан мог быть объективным в этом вопросе.

Его мозг был в состоянии безошибочно указать на привлекательную женщину.

Он поставил пиво на подоконник и скрестил руки на груди, ощущая вспышку раздражения из-за окружающих его потрясенных физиономий. Рэнди высунул язык, словно расстелил красную ковровую дорожку, а остальные мужчины, судя по всему, мысленно готовили предложения руки и сердца.

– Поможешь с багажом, Пайпс? – позвала вторая девушка. Она стояла у входа, подпирая дверь бедром и борясь с тяжестью чемодана.

– Ой! – Широкополая Шляпка развернулась, розовое взметнулось по бокам ее лица – и, черт возьми, что это было за лицо! Теперь, когда грязное оконное стекло не искажало его, это лицо нельзя было игнорировать. Такие голубые глаза заставляют мужчин губить свои жизни, не говоря уж об этой широкой, упрямой верхней губе. Такое сочетание делало ее одновременно простодушной и соблазнительной, и оно сулило неприятности, которых Брендан не хотел.

– Прости, Ханнс. – Она поморщилась. – Пойду принесу остальное…

– Я принесу, – одновременно сказали по меньшей мере девять человек, спотыкаясь, чтобы наперегонки добраться до двери. Один из них подхватил чемодан у компаньонки Широкополой Шляпки, в то время как несколько других бросились под дождь, застряв бок о бок в дверном проеме. Половина этих придурков была в команде Брендана, и он едва не отрекся от них прямо на месте.

Через несколько секунд – хотя и не без некоторой привычной перебранки – все семь чемоданов были свалены в кучу посреди бара, и окружающие выжидающе замерли.

– Какие джентльмены! Такие вежливые и приветливые, – пропела Широкополая Шляпка, прижимая к груди свою причудливую сумочку. – Спасибо вам!

– Да, спасибо, – тихо сказала вторая девушка, вытирая дождь с лица рукавом толстовки Калифорнийского университета Лос-Анджелеса. Лос-Анджелес. Ну конечно. – Э-э, Пайпс? – Она повернулась, оглядывая их окружение. – Ты уверена, что это – то самое место?

В ответ на вопрос подруги та, казалось, впервые заметила, где стоит. Ее глаза стали еще больше, когда она обшарила взглядом интерьер «Безымянного» и заполнявших его людей. Брендан понимал, что она увидела, и его уже возмущало то, как она отшатнулась от пыли на разномастных сиденьях, проломленных половицах, древних рыболовных сетях, свисающих со стропил. Разочарование в опущенных уголках рта говорило о многом. Недостаточно хорошо для тебя, детка? Дверь – там.

Чопорными движениями Пайпс – обладательница нелепого имени и нелепой сумочки – открыла сумку и, вытащив украшенный стразами телефон, постучала по экрану квадратным красным ногтем.

– Это… Норт-Форрест-стрит, шестьдесят два?

Хор «да» приветствовал сдавленный вопрос.

– Тогда… – она повернулась к своей подруге, ее грудь приподнималась от быстрых вдохов, – да.

– О, – ответила Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, откашлялась и нацепила напряженную улыбку на лицо. – Эм… извините за неловкое вторжение. Мы не знали, что здесь кто-то есть. – Она переступила с ноги на ногу в туфлях, которые, кажется, годились лишь для того, чтобы в них сидеть. – Я Ханна Беллинджер. А это моя сестра, Пайпер.

Пайпер. Не Пайпс.

Не сказать, чтобы намного лучше.

Широкополая шляпка слетела с головы, Пайпер встряхнула волосами, как будто в разгар фотосессии, и одарила всех застенчивой улыбкой.

– Мы хозяйки этого места. Разве это не безумие?

Если Брендан и считал, что их появление вызвало тишину, то она была ничем по сравнению с воцарившимся безмолвием.

Хозяйки этого места?

У «Безымянного» не было хозяев. Бар пустовал с тех пор, как Брендан учился в начальной школе.

С самого начала местные жители скидывались в складчину, чтобы снабдить это место пивом и прочим спиртным, чтобы у них было место, куда можно прийти, спасаясь от туристов во время особенно адского лета. С тех пор прошло десять лет, и они приходили по-прежнему, завсегдатаи раз в неделю по очереди собирали взносы, чтобы поддерживать поток выпивки. Брендан заходил сюда нечасто, но считал, что «Безымянный» принадлежит им. Им всем. Эти две приезжие, вошедшие и заявившие о праве собственности, были ему совсем не к месту.

Брендан любил размеренность. Любил, чтобы все было на своих местах. Этим двоим здесь было не место, особенно Пайпер, которая заметила его сердитый взгляд и имела наглость помахать ему мизинцем.

Рэнди с озадаченным смешком отвлек ее внимание от Брендана:

– Это как так? Хозяйки «Безымянного»?

Ханна встала рядом со своей сестрой:

– Так вы называете бар?

– Уже много лет, – подтвердил Рэнди.

Один из матросов Брендана, Сандерс, оторвался от жены и вышел вперед.

– Последним владельцем этого места был Кросс.

Брендан заметил, что при этом имени Пайпер слегка вздрогнула.

– Да, – нерешительно сказала Ханна. – Мы знаем.

– О! – Пайпер снова начала со скоростью света листать телефон. – Есть смотритель по имени Таннер. Наш отчим платил ему за то, чтобы он содержал это место в чистоте. – Ее улыбка осталась на месте, но взгляд скользнул по явно неубранному бару. – Он что, в отпуске?

Брендана охватило раздражение. Это был гордый город с давними традициями. Почему, черт возьми, богатенькая девка умудряется походя оскорблять его друзей? Его команду?

Рэнди и Сандерс обменялись фырканьем.

– Таннер вон там, – сказал Сандерс. Толпа расступилась, чтобы продемонстрировать отключившегося за барной стойкой «смотрителя». – Он в отпуске с две тысячи восьмого года.

Все в баре подняли свое пиво и рассмеялись над шуткой, губы Брендана дернулись от удовольствия, хотя раздражение не уменьшилось. Ни капельки. Он взял с подоконника бутылку пива и сделал глоток, не сводя глаз с Пайпер. Она, казалось, почувствовала, что он смотрит на ее профиль, потому что повернулась с еще одной из тех кокетливых улыбок, которые определенно не должны были вызывать горячий импульс в нижней части его тела, особенно учитывая, что он уже пришел к выводу, что она ему безразлична.

Но тут ее взгляд зацепился