Через мгновенье Леонид скинул одежду с себя, и теперь они стояли обнаженные. Милли чуть не задохнулась от красоты мужского тела, уже готового любить ее.

Почти беззвучно, одними губами, он спросил ее, что она думает.

Она размышляла, как сказать ему правду. Ей хотелось открыться ему, признаться, что у нее никогда не было интимных отношений с мужчинами, что это ее первое интимное свидание. Он должен стать ее первым… Но если Леонид узнает эту правду, их свидание закончится мгновенно, в ту же секунду. В этом Милли была уверена. Поэтому она сказала:

– Все хорошо!

Когда же в ней проснулась женщина, жаждущая любви и умеющая любить? Милли ласкала руками и губами это прекрасное мужское тело, не ведая неудобства и смущения, испытывала немыслимое счастье.

Он божественен!

Потом Леонид вновь ласкал ее, и они вместе упали на кровать и слились в единое существо. Милли, как и все, знала о сексе из книг и фильмов. Тем не менее, самый первый сексуальный опыт не всегда вызывает удовольствие у девушек, он может неприятно удивить, а иногда даже отвратить своей неожиданностью. Все было иначе для Милли. Леонид мгновенно заполнил собой ее чувства и мысли. Его ласки вызвали в ней огромное желание близости, разбудили нежность, ввели ее в область чувственных наслаждений. Милли испытывала такой невероятный восторг, такое огромное счастье – ей казалось, она не выдержит, это было выше человеческих возможностей, счастье грозило вот-вот затопить ее, блаженство ее граничило с безумием. Она понимала – испытать подобное можно лишь раз в жизни. А затем вспоминать всю жизнь с восторгом, трепетом и тоской.

Позже, когда обессиленная и удовлетворенная Милли заснула возле него, Леонид, вместо того, чтобы чувствовать радость и удовлетворение от происшедшего и предвкушать прелесть еще оставшегося им времени, начал мучиться мыслями о невозможном.

Их короткая любовь не удовлетворила, а только разожгла его желания, ему нужно было быть с ней, снова и снова.

Но его желания касались не только ее тела… Он хотел, чтобы ее голубые глаза смотрели на него, хотел слышать ее голос, хотел еще и еще близости с ней, с такой, какой она была сегодня…

Это пугало и ужасало его.

– Тебе не обязательно сейчас ехать.

Милли старалась прийти в себя, осознать, что же с ней случилось. Она резко села. Леонид мягко притянул ее к себе.

– Расслабься, еще только восемь.

– Как это расслабься! Да мне же надо через два часа регистрироваться в аэропорту.

– Я же тебе сказал, не надо, – облокотившись на локоть, другой рукой, едва касаясь, Леонид нежно гладил ее под одеялом, и сердце ее вновь замерло.

Милли снова видела перед собой его изыскано красивое лицо. Все это не из ее жизни, вне ее возможностей, но прошлая ночь была, несомненно, самой романтической и чувственной в ее жизни. Милли знала – она никогда не пожалеет об этой ночи и всегда будет помнить ее. Но магия не может длиться вечно. Они из разных миров – и не только географически.

Ей пришлось набраться смелости, чтобы ответить:

– Я улечу сегодня, Леонид.

– Если у тебя проблемы с визой, мой адвокат все уладит. Я куплю тебе другой билет. Несколько дней ничего не значат.

Его предложение лишь укрепило ее решимость. Такие люди, как Леонид, очень мало знают о реальной жизни. Ее приезд в Австралию требовал от нее нескольких месяцев строгого планирования и экономии. Кроме того, несколько дней отсрочки ничего не дадут – во всяком случае, ей.

– Меня ждет моя семья.

– Скажи им, что произошли неожиданные события, тебе необходимо задержаться. Послушай, ты же даже не соврешь… Ведь нельзя, чтобы все так быстро закончилось.

Леонид по-прежнему нежно гладил ее, и это действовало – возражать ему Милли становилось все трудней. Он наклонился к ней, стал целовать ложбинку между ее грудей, одна его рука слегка сжимала сосок, от вновь нахлынувшего желания Милли почти теряла сознание.

Если это продлится еще хоть секунду – я пропала.

– Нет, я должна ехать, – она отодвинула его руку и встала.

Слова прозвучали резче, чем она хотела, ее движения тоже были резкими.

Милли пыталась понять выражение его лица, но оно было холодным, бесстрастным и отстраненным. Возникшая между ними ночью близость исчезла. Что ж, так и должно быть, подумала Милли, вспомнив слезы и мольбы Клары. Она взяла свою одежду и закрылась в ванной. Конечно, ей хотелось бы продлить свалившееся на нее счастье. Был момент, когда она чуть не согласилась на его предложение задержаться, тогда не пришлось бы высвобождаться из его объятий.

Но как бы я сообщила родным, что задерживаюсь? Они соскучились, они ждут меня.

И что я им скажу?

Что богатый парень, с которым я знакома несколько часов, предложил мне обменять билет? Что я улеглась с ним в постель, почти не зная его, и решила задержаться, чтобы узнать его лучше и продлить удовольствие?

Милли всегда была осторожна, она не особо интересовалась парнями – до вчерашнего вечера. А ночью она не только не была осторожна, она вела себя просто безрассудно. Леонид был таким сексуальным, а его ласки – такими пленительными, такими пьянящими, манящими и зазывными, что Милли забыла обо всем, не думала о возможных последствиях, о возможной беременности.

О боже!

Безмозглая, наивная… Вот что она твердила себе, пока одевалась.

– Будешь завтракать? – спросил Леонид, когда она вышла из ванной.

Его винить не в чем, сама виновата, с собой бы разобраться.

– Нет, мне пора, – Милли попыталась улыбнуться, но улыбка замерла на ее губах, когда она увидела каменное выражение его лица. – Спасибо за предложение поменять билет, но…

– Пожалуй, это даже хорошо, что ты уезжаешь сейчас. У меня очень много дел на следующей неделе, я не сумел бы уделить тебе много времени, – даже с его несколько ограниченным английским это были очень жестокие слова. – Я велю своему водителю отвезти тебя в отель, он подождет тебя там, а потом доставит в аэропорт.

От этого, казалось бы, любезного предложения Милли почувствовала себя еще хуже – если такое возможно. Леонид резко изменился с момента, когда она отказалась изменить дату отъезда. Он даже не пытался изображать хорошее отношение к ней. Милли едва сдерживала слезы.

– Я возьму такси.

– Как угодно.

Милли не стала наносить макияж, лишь провела расческой по волосам. Хотелось бы выглядеть более соблазнительно. Жаль, что у такого сказочного события ее жизни столь печальный… да просто ужасный конец. Она не могла просто уйти, уйти так, словно эта ночь ничего не значила, не показать виду, как много она значила для нее. Стараясь преодолеть неловкость и смущение, Милли пробормотала: