— Ну, вот и все. — Прогресс рулит, Хоттабыч!

— Я не Хоттабыч, — отреагировал на автомате маг, глядя пораженно на распиленные половинки моих кандалов.

— Да нет, ты именно Хоттабыч. Маг? Маг! Значит Хоттабыч. А борода у тебя с возрастом вырастет. Будешь из нее волоски дергать, трах тибидох и у тебя полный кошелек золотых. Не жизнь, а сказка!

Подошел к нему, посмотрел сверху вниз. Он сидел на каменном полу, его руки были разведены в стороны, длина цепи была очень маленькой, фактически его руки были прижаты к стене.

— Ты как, со мной на рывок пойдешь? Или предпочтешь на аутодафе?

— А вы господин меня возьмете?

— Первое — я не господин, я Лис. Второе — как я буду выглядеть в собственных глазах, если не помогу товарищу по несчастью? Я же себя уважать перестану!

На кандалы Хоттабыча, я так стал звать своего сокамерника, ушло, примерно полчаса.

Он потрясенно смотрел на мое полотно по металлу: — это магическая вещь?

— Это высокотехнологичная вещь, нано технологии, — нагнал я жути, пряча полотно назад в пояс.

— Ну, вот и все. Теперь осталось дождаться курьеров с железной маской и в путь.

— Лис, но там же с ними будут стражники?

— И что? Я заметил, здесь стража с алебардами ходит. Полные идиоты. В узких проходах КПД этого оружия почти нулевое. Здесь лучше работать ножами, кинжалами или дубинками.

Я вытащил из бокового набедренного кармана брюк тактические перчатки с накладками. Одел их — практически кастет.

Время текло медленно. Мы не знали, что сейчас, день или ночь, окошек не было. Единственный факел, горевший возле лестницы, больше чадил, чем освещал. Но это даже было хорошо. Я, взобравшись по лестнице, встал у двери, но так, чтобы меня не увидели в смотровое окошко. Наконец послышались голоса и топот ног. Увидел свет пары факелов.

Александра

Что я испытывала, когда возвращалась из королевской тюрьмы, где сидел на цепи этот… Лис? Я не знаю. Злость? Да. Унижение? Да. Этот мужлан, безродное ничтожество, скот, испортил все настроение на весь день. А как все хорошо начиналось. Проснулась в прекрасном настроении. Алисия помогла умыться. Горничные одели меня под присмотром баронессы. Выпила янтарного сока, попробовала пирожное с нежнейшим кремом и пропитанное нектаром, доставлявшимся специально для меня с полей Зелении. Алисия даже поинтересовалась у меня:

— Принцесса Александра, Вы сегодня светитесь. Я рада, что у Вас прекрасное настроение. Что сегодня пожелаете? Игра на лютне? Может позвать придворных поэтов? Солио сказал мне, что сочинил великолепную оду в Вашу честь.

— Все потом. Алисия, ты когда-нибудь была в казематах королевской тюрьмы? — С каким-то удовлетворением увидела, как моя верная фрейлина побледнела.

— Нет, Ваше Высочество. — Голос Алисии дрогнул.

— Сегодня побываешь. — Глаза баронессы расширились. — Успокойся моя дорогая, мы сегодня навестим это животное, которое имело наглость вчера оскорбить меня, а тебя напугать до смерти. Разве ты не хочешь увидеть как этот скот будет ползать у наших ног и умолять сохранить ему его никчемную жизнь?

— Да Ваше Высочество. Как Вы, принцесса Александра, захотите.

— Ну, вот и хорошо. Он должен почувствовать все свое ничтожество, что он всего лишь пыль под моими ногами. Поверь, только это доставляет мне удовольствие. Никто не смеет говорить такие вещи мне, божественному дитя, принцессе и будущей королеве Аквитании. И после того, как я наслажусь его унижением, им займутся палачи. Но нам с тобой дорогая Алисия, это будет уже не интересно.

Да, я собиралась не на бал, где могла общаться с избранными — принцами, герцогами, графами, одним словом с представителями высшей аристократии. Я хотела спуститься в казематы королевской тюрьмы, где в полумраке, а чаще во мраке находились опасные государственные преступники. На голове мне закрепили малую королевскую корону, которую носили принцессы Аквитании. Одела плащ с капюшоном, перчатки. В сопровождении начальника моей личной гвардии графа Кариса, гвардейцев, баронессы и камердинера прошла в королевскую тюрьму.

Но все пошло не так с самого начала. В его взгляде не было страха. Вообще не было. Наоборот, взгляд стал еще наглее, а презрение в глазах только возросло. Это животное даже похвасталось, что помочилось на пол перед нашим приходом. А потом… произошло невероятное. Как он смог завладеть алебардой одного из гвардейцев я так и не поняла. Он был невероятно быстр, даже в цепях. Я почувствовала холод отточенного лезвия около своей шеи. Я испытала страх. Я никогда не испытывала этого чувство до сего дня. Он мог в любой момент убить меня! И я поняла, что его не остановило бы даже то, что я потомок Великой Богини. Ему вообще было все равно кто я! Столько оскорблений и унижений, сколько я услышала сегодня от этого негодяя, я никогда не слышала в своей жизни. И я с ужасом поняла, что ни какая казнь не была бы равноценной платой ему за мои унижения. Мало того, он не причинил мне вреда, бросив алебарду гвардейцам. Он оскорблял всех, кто находился в каземате, смеялся над нами и самое главное надо мной! Я знаю, чего он добивался, что бы его убили там же. Но нет, ничтожество. Тебя никто не тронет. Ты сам сломаешься, пусть через год, через пять лет или десять. Но я дождусь этого обязательно. Ведь я так молода и у меня впереди еще долгая жизнь.

Лис

— Хоттабыч, стоишь внизу у подножья лестницы, не суетись и не отсвечивай.

Лязгнул засов, дверь открылась. Первым шел какой-то тюремщик с тесаком на поясе. Он понять ничего не успел.

— Долго шли, — рявкнул я и отправил тюремщика в полет, с трех метровой высоты к подножью лестницы. Вторым был уже знакомый палач со своими железками. Рванул его на себя и отправил вслед за тюремщиком. Третьим шел какой-то крендель в мантии с гусиным пером, чернильницей и толстым гроссбухом. Пробил ему двумя ударами грудь и живот, третьим — вколотил в череп нос. Крендель завалился назад в коридор. Четвертым оказался один из уже знакомых гвардейцев с алебардой. Этот начал действовать пока я пробивал писаря. Вот только алебарда ему помешала, как и завалившийся на него чиновник. Гвардейца успокоил тяжелым ботинком между ног и до кучи — в челюсть, но не сильно. Этот мне нужен был живым и относительно целым. Писаря сбросил вниз. Гвардейца затащил на лестницу. Прикрыл дверь.

Так, что имеем? Взял алебарду гвардейца, спустился вниз, в камеру. Тюремщик упал неудачно, свернул себе шею. Ну и пес с ним. Забрал у него тесак. Неплохой такой. Сантиметров тридцать лезвие, широкое. Не