В аэропорту я, конечно, растерялась. Такое обилие людей на дриаду, привыкшую к тиши заваленного бумагами архива, действовало угнетающе. Я вжалась в стену и решила немного подождать, когда схлынет толпа, но стратегия была провальной – людей лишь прибывало. Они были похожи на грозовые облака затяжной непогоды. Только одни тучи пройдут, их место занимают новые. Не знаю, что бы я делала, если бы не Пешкасий. Еж уверенно выбрался из не очень хорошо пахнувшей сумки и покатился под ноги ближайшей компании.

– Крыса! – завизжала дама. Я за Пешкасия обиделась, но замысел поняла. Человеческий поток раздвигался в стороны от потенциальной угрозы, и я в этот тоннель вклинилась. Так и бежала, не сбавляя темпа, пока едва не врезалась в Ислу, которая уже тискала Пешкасия, подхватив его на руки. У русалок очень твердая кожа, иглы ежей им кажутся мягким ворсом. Пешкасий за это Ислу не переваривал, и я поспешила его спасти, засунув обратно в сумку. Пусть там и воняло, зато было спокойно. Пешкасий, похоже, был того же мнения.

– Ты же из своей дыры никогда не выбиралась, представляю, сколько у тебя вопросов, – сказала мне Исла вместо приветствия. – Карточку не забыла?

Это мне в ней и нравилось – прямолинейность. Зачем притворяться, что ценишь в человеке доброту, ум или дружелюбие, если тебе нужны только его деньги? Хотя вопрос, конечно, обидел. Может, я никогда и не выезжала из Межмирья, но в теории знала о мире людей все. Наверное, так бы «теоретиком» и осталась, если бы не Пешкасий со своей любовью.

Сам Пешкасий всегда предпочитал практику и сразу потребовал, чтобы Исла дала ему подержать руль. Бывшая русалка, забыв, что восхищалась им минуту назад, велела ему заткнуться, или она купит ему намордник.

– Ты в своем уме? – накричала она на него, почему-то глядя на меня. – Если тебя услышат, влипнут все, и я тоже. Ежи в Дзио молчат. Мне проблем с «дятлами» не нужно.

Интуитивно я поняла, что «дятлами» Исла называла не птиц. По смыслу предложения можно было догадаться, что она имела в виду местную полицию, но я читала только про «мусоров», да и то, выражение уже устаревало.

– Те, кто за нашими следят, – великодушно объяснила Исла. – Полиция Межмирья, она здесь под прикрытием работает. К людям не суется, но к нам постоянно цепляется. Не я их «дятлами» назвала, но один раз встретилась и поняла – в точку. Долбят так, что голова потом еще долго ноет. Поэтому ежа держи на коротком поводке. Если узнают, что нелегал, отправят на фарш.

Я решила не уточнять про фарш – и так звучало плохо. Пешкасий, конечно, обиделся, но из нас троих он соображал лучше всех, поэтому заявил, что будет общаться с нами на языке жестов и отправился в сумку спать.

– Разбуди, когда приедем в гостиницу, – пробурчал он где-то под моим локтем. – Я в душ – первый.

Выйдя из здания аэропорта, похожего на коробку со стеклами, мы побрели по огромному заасфальтированному полю. Да, к местным реалиям мне привыкать и привыкать. Я бы предпочла шлепать босиком по полю с травкой, но подобные фантазии следовало гнать из головы прочь. Я приехала отдыхать хоть и на курорт, но все-таки в город.

Аэропорт находился в окрестностях Дзио, и оставалось надеяться, что в самом городе погода лучше, чем та морось, что мелко сыпалась мне на голову. Тучи обложили горизонт со всех сторон, и нужно было быть сильно оптимисткой, чтобы надеяться на солнце в Дзио.

А я больше всего хотела солнца, ведь с тех пор как стала работать, его в моей жизни практически не было. Еще море, загадала я про себя. И теплый песочек. А может, осмелею настолько, что зафрахтую яхту или катер и отправлюсь куда-нибудь на острова. Пляжи в Дзио были хорошие, но отдыхать все ехали именно на Золотой остров, который соединялся с городом Золотым мостом. С названиями у людей всегда было сложно. Но сначала прикуплю себе теплой одежды, не совсем логично закончила я свои фантазии о пляжном отдыхе. И запоздало вспомнила про канарейку. Как там это кафе называлось? «Для своих», кажется. Надо будет предложить Исле там отобедать. Съездить на разведку, так сказать. А может, нам повезет, и мы сразу найдем там канарейку? Однако спасать Сун-Пак в первый же день почему-то не хотелось. Я уже настроилась на увлекательную программу с лежанием на песочке днем и поисками птицы по вечерам.

Пока мы шли до машины Ислы, я окончательно продрогла. Сама Исла была закутана в теплый длинный кардиган, из-под которого торчали две изящные ножки, затянутые в кожаные лосины. Про то, как она умудрялась не падать на таких каблуках, я старалась не думать. Глядя на ее ноги, я еще раз подумала про ведьмино волшебство. Интересно, а меня красивой она могла бы сделать? Не то чтобы я была недовольна своей внешностью, но заноза где-то сидела. Когда ты вся такая корявая и деревянная работаешь в компании демониц-красавиц, то поневоле задумаешься о настоящих ценностях в жизни.

– Не могла ближе припарковаться? – снова подал голос Пешкасий, недовольный, что я трясу его в сумке так долго. К его счастью, голос у него такой же писклявый, как и у меня, поэтому, когда Исла сердито обернулась, мне ничего не оставалось, как подыграть:

– То есть, я хотела спросить, почему ты не остановилась, например, вон там, – и я с самым невинным образом указала на машины, стоявшие прямо у входа в здание. При этом только сейчас обратила внимание, что на крыше аэропорта был установлен огромный транспарант с надписью: «Добро пожаловать на Фестиваль гребешка!». Да уж, праздновали они явно с масштабом. В самолете на спинке кресел тоже висели похожие плакаты – всех звали в Дзио на фестиваль. Мне же этого гребешка совсем не хотелось. Солнце и море – их было бы вполне достаточно.

– Потому что я не миллионерша, – сурово отрезала Исла. – Там только такси могут стоять, которым богатики время стоянки оплачивают. В Дзио много чего хорошего, но цены к этому не относятся. Мы пришли.

Такси у аэропорта, правда, стояло много. Может, и Ашот кого-то там сейчас ждал? Тьфу, напасть, что он у меня в мыслях все время крутится?

Я окинула взглядом цепочку машин, припаркованных за пропускным пунктом, пытаясь угадать, какая из них принадлежала Исле. Сразу вспомнилось, что Дзио называют городом машин. Такого разнообразия автомобильного транспорта вряд ли где еще увидишь.

– Спорим, у нее вон та розовая табуретка, – прошептал из сумки Пешкасий. Оказывается, нос у него давно торчал наружу. Любопытство не порок, если речь не идет про ежей.

– Какая табуретка? – не поняла я.

– Легковушки-малолитражки здесь так называют, – фыркнул Пешкасий. – А говорила еще, что все про Дзио знаешь. Хвастушка.

– Болтушка, – не осталась я без ответа. Маленькая розовая машинка мне понравилась, но Исла уверенно подошла к монстру, припаркованному сзади.

– Это что? – ошарашенно спросила я, разглядывая танк на колесах.

– Вот это да! – восхищенно присвистнул еж у меня под мышкой. – Представляю, сколько бензина эта красавица жрет.

У Пешкасия всегда так было. Если ему что-то нравилось, то это что-то наделялось женским полом. Все, что вызывало ежиное недовольство, относилось к полу мужскому.