— Мне уже все равно, — честно признался Володька, — хоть когда-нибудь попасть бы! Хоть приблизительно в том же направлении!

Сашка уже открыл рот, чтобы согласиться, но тут Санька опять влезла:

— Оплата будет по самому низкому разряду, — предупредила она. — Все-таки бездипломный ты. Проверим тебя в деле сначала.

— Согласен, — вздохнул Володька.

На том и порешили.

Неизвестный загадочный — и, вероятно, злокозненный — автор комиксов оказался всего лишь Володькой Крестоносцем, бывшим однокурсником, с которым Сашка когда-то ухлестывал за одной и той же девушкой. Девушка ответила взаимностью Сашке, но ненадолго, и потом они долго приятельствовали все втроем… Ну, то есть на Сашкин взгляд приятельствовали, дружбой это назвать было сложно. Эталоном дружбы для него оставались отношения с Сандрой.

А потом еще были разные события… в общем, Сашка потерял с Володькой контакт и думать о нем забыл. Кто ж знал, что Володька о нем хорошо помнил и даже следил за его приключениями?

При прочих равных Сашка был скорее рад, что Крестоносец нашелся, да еще ему и потребовался проезд до Земли. В навыках Володьки он был уверен, а с исчезновением Княгини им катастрофически не хватало людей.

А тут еще обнаружилась пропажа домового. Когда и как он сгинул — черт его знает. Сашка решил его поискать сразу после того, как они вместе с Сандрой и Володькой вернулись на «Блик»: Володька заявил, что не хочет даже еще одну ночь проводить в той своей квартирке, мол, там слишком пахнет Достоевским.

При чем тут Достоевский и когда он успел там насвинячить, Сашка не понимал, однако в целом был с Крестоносцем солидарен — жил тот в редкостной дыре, даже тесная каюта на бригантине и то лучше!

В общем, едва они вернулись на корабль, как Сашка отправился в кают-компанию и громко позвал:

— Христофорыч! Васька, нам надо поговорить!

Ноль эффекта. Домовой не вышел из стены, по своему обыкновению позевывая и отхлебывая от початой бутылки «Северного сияния». И не появился у Сашки из-за спины, подойдя, как всегда, не слышно. Он вообще ниоткуда не появился.

Тогда Сашка проверил закуток, где домовой обычно спал, и попросил Саньку заглянуть в отделение кристаллов. С тем же результатом: Христофорова нигде не оказалось, и даже его скудные пожитки исчезли.

— Куда это он делся? — удивился Сашка. — Неужели сбежал с корабля и нас не предупредил? С чего бы?

Уж кто-кто, а Марина Федоровна точно не удерживала экипаж силой. Сашка тоже не собирался начинать. Хочешь уволиться — да пожалуйста, иди на все четыре стороны… Тем более домовой даже формально в экипаж не входил и в судовой роли не значился.

Людмила Иосифовна выглянула из своей каюты, она же кабинет казначея, и нахмурилась.

— Домовые, бывают, покидают корабль при смене капитанов, — сказала она. — Но обычно сначала все же пытаются договориться с новым. Странно.

На шум явилась Белка, узнала, что Христофоров пропал и расстроилась — похоже, они успели подружиться.

— Может, он просто погулять вышел? — спросила она с надеждой. — И скоро вернется?

— Домовые «просто так» погулять не выходят, — наставительно сказала Сандра. — Когда их ищут на корабле, они обязаны появиться, даже если где-то еще находились. Особенность у них такая видовая… Ну, если хочешь гарантии, позови его от статуи корабельного духа, тогда он точно не сможет не явиться, если не порвал связь с кораблем.

— Правда, давай попробуем, — решила Белка. — Вдруг он все-таки где-то в порту?

Они все снова переместились в кают-компанию, где Катерина колдовала над ужином. Так весь экипаж оказался в сборе — если не считать Володьки, который устраивался в бывшей Сашкиной каюте.

«Наверняка вернется, наверняка это какое-то недоразумение…» — подумал Сашка. Исчезновение домового показалось ему плохим предзнаменованием, и он пытался убедить себя, что ему почудилось.

Василий не явился.

— Значит, все, — подтвердила Людоедка. — Если уж на призыв корабельного духа не откликнулся, пиши пропало.

— Ничего не пропало, — фыркнула Сандра. — Наоборот, отделались от этого пьянчуги — и скатертью дорога.

— Тебя настолько его пьянство задевало? — заинтересовался Сашка.

По его наблюдениям, Сандра, наоборот, никогда не отказывалась от выпивки. Тем более, с Василием она получалась совсем дармовой: они так и не поняли, как и откуда он проносил на борт свое «Северное сияние».

— Нет, не задевало, только он же явным был шпионом! Не знаю, из каких высших соображений Княгиня его терпела, но мне было как-то не по себе.

Сашке оставалось лишь изумленно покачать головой. Он как-то не думал про Христофорова, что тот шпион… хотя, если прикинуть, действительно, очевиднее некуда.

— Да, — подлила масла в огонь Катерина, выглянув из камбуза, — я так и думала, что он у вас какой-то подозрительный. Вот только кто теперь за сохранностью корабля будет следить?

— Справлюсь, — махнула рукой Сандра, но по ее лицу было видно, что это следствие из исчезновения домового она не продумала. Через секунду она выдала колкое норвежское ругательство: — Ох, мне же теперь самой кристаллы проверять перед каждым пуском! Пойду-ка я этим займусь…

И была такова.

Оставшиеся переглянулись.

— Если он был шпионом, — проговорила Белка с очень несчастным видом, — то что значит его исчезновение? Нам теперь что-то угрожает? Или, наоборот, перестало угрожать?

— Скорее всего, он шпионил прицельно за Княгиней, — сказала Людоедка почти успокаивающим тоном. Она не очень-то любила утешать, но Сашка давно заметил, что суровая казначейша взяла Белку под крыло. — Она отправилась по каким-то делам, в которые нас не посвятила, а Христофоров либо увязался за ней, либо…

— Людоедка вдруг замолчала и нахмурилась.

— Что либо? — требовательно спросила Белка.

— Либо он ее упустил, и начальство велело ему снять наблюдение с нас, чтобы казенные деньги зря не тратить, — закончила Людоедка.

Но у Сашки почему-то сложилось впечатление, что она собиралась сказать совершенно другое.

***

Подумать на досуге о том, что значит быть капитаном, да, Людмила Иосифовна?

Определенно, хороший совет. Главное, своевременный.

Сашка даже не знал, что у капитанства, которое сначала показалось игрушечным и нереальным, окажется столько последствий — краткосрочных и долгосрочных. И что ему придется вот прямо сразу, на ходу, не дожидаясь взлета, начать подгонять свое поведение и привычки под новые обстоятельства.

Переезд в новую каюту — ладно, пустяк, хотя в первую ночь там Сашка заснул с трудом. Сначала долго ворочался с боку на бок, прикидывая, не пахнут ли простыни волосами Княгини. Нет, не пахли — Людоедка сняла старое постельное белье, и Сашка достал новое из одежного шкафа, который стоял тут же, в каюте. Но следы ауры Княгини в каюте, разумеется, присутствовали — она жила тут очень долго, много лет — и вот они врывались в Сашкины сны обрывками лазоревых парусов.