Выражение же этих глаз…

Никогда Сашка не встречал столько неприкрытой ненависти, направленной персонально на него!

Паштрович продолжил движение, выхватывая из-за пазухи что-то вроде дубинки с небольшим набалдашником… укороченный боевой посох, надо же, хорошо снабжают стражу на Порт-Суглате!

«Эти штуки бывают самонаводящиеся, стреляют сразу, как покидают ножны, повинуясь воле владельца, — подумал Сашка. — Черт!»

Он понял, что не успеет увернуться, он уже увидел, как пляшут молнии на деревянном набалдашнике, пока еще маленькие и ручные, но уже готовые отправиться в полет…

И тут Паштрович покачнулся, глаза его расширились. Не веря себе, Сашка наблюдал, как на груди его противника, прямо на обычной светлой рубашке, какие много кто носит — и сотник, и его помощник ходили в гражданском — взбухает маленький бугорок, который вдруг прорезается острием меча, а потом вокруг острия расплывается алое пятно.

Меч — судя по виду, тоже железный — торчал из груди Паштровича.

Люди не умирают за долю секунды, разве что если ударить в голову. Сашка был уверен, что своевременный удар — интересно, кто это подсуетился, даже меч притащил?! — его не спасет, Паштрович успеет воспользоваться посохом.

Но вместе с кровью из раны начала сочиться странная серебристо-голубая субстанция, а молнии перестали блистать на набалдашнике жезла в опущенной руке.

— Прошу прощения, — сказал сотник Эдмундсен, выдергивая меч из груди помощника. Тело грузно осело на пол. — Толпа… Сучья мать, это что за хрень?!

Впервые Сашка видел элегантного и невозмутимого сотника в таком состоянии. Было, отчего: серебристая субстанция вырвалась из раны, на миг повиснув в воздухе лабиринтом причудливо спутанных нитей, словно капля чернил в чашке с водой. А затем с безумной скоростью рванула прочь, петляя между деревьями!

— Поздравляю, — сказала Сандра, тяжело дыша. Она подошла и встала рядом с Сашкой, положив руку ему на плечо. Сопереживание покинуло его, он уже не чувствовал ее как себя — и слава богу!

— С чем? — хмуро спросил сотник, глядя на тело своего заместителя.

Лоск и невозмутимость покинули Эдмундсена окончательно; Сашка вдруг увидел, что для вампира он не так уж стар, просто нарочито двигался и говорил медленнее, чтобы создать впечатление отточенной многими десятилетиями элегантности.

Ох уж эти вампиры, позеры все как один! Только по-разному. Княгиня вот...

Но он не хотел, не мог сейчас думать о Княгине.

— Ваше имя будет вписано в историю науки, — с отвращением произнесла Сандра. — Теперь ясно, что эфирные твари не только могут спускаться на планеты, но и вселяются в тела людей. И, похоже, умеют менять хозяев.

— Вы думаете, оно полетело искать новое тело? — спросил Эдмундсен.

— Я ничего не думаю. Я… я, похоже, в истерике, — сообщила Сандра.

После чего уселась прямо на землю и захохотала.

Сашка подумал, что он очень хочет к ней присоединиться.

Ну, эфирный спрут! Ну, «Присцилла»! Ну, Княгиня с Князем! Ну, удружили!

***

Володька не мог нарадоваться на съемный коттедж. На самом берегу озера, совсем рядом с городским парком — всегда можно гулять! Отличный вид на ледник, сияющий золотым и розовым на закате.

А сегодня вдобавок там давали какой-то концерт, и в темной сумрачной воде отражались сполохи от вставшего над парком купола.

В солнечные дни же комнату с большим окном, которую Володька отвел под свой кабинет, заливал яркий свет. Идеально для рисунков.

— Теперь у меня все удобства для рисования, — сказал Володька вслух, стоя у окна и словно пробуя эти слова на вкус. — Каждый день, а не время от времени! Сколько угодно бумаги. Сколько угодно карандашей. Красивый вид из окна для вдохновения. Правда, один и тот же… И, пожалуй, такой дом для меня все же великоват…

«Ничего, — это он уже вслух не произнес, — найму прислугу, чтобы убирать!»

Как раз в этот момент что-то синее, сверкающее и прозрачное метнулось к нему через озеро, не отражаясь в серой от пасмурного неба воде.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.