– Я не понимаю, – вмиг пересохшими губами сказалаНаталья.

– Я хочу сказать, что ваш муж ведь не признался всовершении убийства ни на следствии, ни на суде. И он до сих пор не признаетсебя виновным. Поэтому я и спросил вас: а вы как считаете? Вы тоже уверены, чтоон невиновен?

– Я… – растерялась она. – Я не знаю. Честноеслово, я не знаю. Женя не такой человек, чтобы убить кого-то… Но ведь чужаядуша – потемки, ни за кого нельзя ручаться, даже за себя самого. Нет, я незнаю. Но я знаю, в чем состоит мой долг. Если государство сочло необходимымналожить на него кару за что-то, то мой долг – помочь ему пережить это сдостоинством, чтобы он не потерял человеческого облика, чтобы осознал ошибку,осознал свой грех, если он все-таки это совершил, и чтобы покаялся, исправился.

– Вы – верующая?

– Как вам сказать…

Она улыбнулась впервые с тех пор, как вошла в этот кабинет.

– Когда Женю арестовали, я стала ходить в церковьпросто потому, что очень хотела хоть как-то ему помочь, а как – не знала.Познакомилась со священником, он и объяснил мне, что если я столько лет прожиларядом с Женей и не сумела отвратить его от греха, то мой долг теперь сделатьвсе, чтобы помочь ему очиститься, обновиться и исправиться.

Капитан открыл несгораемый шкаф, за которым оказалиськартотечные ящики, выдвинул один из них, долго перебирал карточки, наконецвынул одну из них и внимательно изучил.

– У вас краткосрочное свидание, три часа.

– Так мало? – в отчаянии всплеснула рукамиНаталья. – А мне говорили…

– Вам говорили про долгосрочное, – сухо перебил еекапитан, – на трое суток. Это вам пока рано, срок еще не подошел.

– А когда же?

– Через три месяца, не раньше, да к тому же взависимости от того, как ваш муж будет себя вести. Если нарушит режим, то вкачестве наказания он может быть лишен посылки или свидания.

– А он что, нарушает? – робко спросила она.

– Пока нет, но все когда-то бывает в первый раз, –философски изрек капитан.

Он снял телефонную трубку на аппарате без диска.

– Седьмой отряд, Досюков Евгений Михайлович, стотретья, восемь лет. На краткосрочное.

Выслушав ответ, он снова повернулся к Наталье и усталымголосом объяснил ей, куда теперь идти, что сказать и какую бумажку показать.

– Вам там скажут, но я предупреждаю на всякий случайзаранее: деньги, колющие и режущие предметы, алкогольные напитки, сигареты сфильтром…

Она на мгновение прикрыла глаза и отключилась. Целые сутки вплацкартном вагоне, продуваемом насквозь, где даже ночью не гасится свет ипостоянно мимо тебя кто-то ходит. Она совсем не смогла заснуть, ей было оченьхолодно и очень страшно. И теперь в неуютном, вонючем, но таком теплом кабинетеее разморило. А о том, чего нельзя приносить с собой на свидание, она и такзнала еще с тех пор, когда приходила в следственный изолятор на регистрациюбрака.

– Гражданочка! – услышала Наталья голос над самымухом. – Гражданка Досюкова!

– Ой, простите. – Она смущенно улыбнулась, поправилашапочку, шарф и встала. – Всю ночь в поезде. Спасибо вам. До свидания.

– До свидания. Ваш муж сейчас на работе, его сменазакончится в восемнадцать ноль-ноль, тогда и встретитесь.

– Спасибо вам, – повторила Наталья, берясь заручку двери.

До шести вечера была еще уйма времени, и его нужно былогде-то провести. Она вышла из административного здания колонии и побрела кплатформе пригородной электрички. Пожалуй, она вернется в город, а к шестичасам снова приедет сюда. Наталья быстро окинула глазами висящее на платформерасписание – поезда ходят каждые полчаса, так что добраться вовремя она всегдасможет. А до города ехать минут сорок.

В электричке было грязно и холодно, вагоны не отапливались,но она мужественно терпела неудобства, понимая, что выхода все равно нет. Можноподумать, что ей предлагали отдохнуть в теплом гостиничном номере на мягкойчистой постели. Если бы не села в электричку, слонялась бы сейчас по поселкувокруг колонии или сидела бы в коридоре административного здания, погрузившись ватмосферу горя, страдания, слез, отчаяния. Что одно, что другое – большая«радость».

Выйдя на вокзале в самом центре крупного промышленногогорода, Наталья Досюкова первым делом решила поесть. Энергично вскинув на плечоремень большой дорожной сумки, в которой были только продукты и теплые вещи дляЖени, она бодро зашагала по широкому проспекту, вглядываясь в витрины ивывески, ища глазами то, что ей нужно. Ее внимание привлек небольшойресторанчик, расположенный в полуподвале. Она знала, что очень часто именнотакие маленькие полуподвальные заведения оказываются самыми что ни на естьизысканными, с прекрасной кухней и первоклассным обслуживанием.

Едва толкнув дверь, Наталья поняла, что не ошиблась. К нейнемедленно подскочил мужчина средних лет в идеально отглаженных брюках, черномжилете поверх белоснежной сорочки и галстуке-бабочке.

– Добрый день, – заговорил он хорошо поставленнымголосом. – Добро пожаловать. Желаете пообедать или только слегкаперекусить?

– Пообедать, – решительно ответила Наталья, царственнымжестом, будто песцовую шубу, сбрасывая ему на руки тяжеленную сумку. –Вкусно, сытно и с хорошим сервисом. Это возможно?

– Нет ничего невозможного, если этого хочет красиваяженщина, – сверкнул зубами швейцар, он же гардеробщик, он же, судя помускулатуре, вышибала. – Уверен, что вы останетесь довольны. Позвольтевашу курточку и шапочку. Прошу в зал, будьте любезны.

Она оглядела себя в зеркале с ног до головы. Нет, ещевполне, вполне. Для поездки в «зону» она оделась, конечно, попроще, понимала,что придется ночь провести в холодном вагоне, потом разговаривать с начальствомв колонии, потом встречаться с Женей. Глупо и неуместно одеваться в дорогиешмотки. Нужны вещи, которые не мнутся и не пачкаются. Черные джинсы и черныйтеплый свитер из ангоры – вот самый подходящий наряд для такой поездки. В самомделе, не на праздник же она собралась – на свидание с осужденным убийцейкак-никак. Шубу надевать тоже не хотелось, хотя в поезде она ох как пригодиласьбы – накрыться. Но нехорошо, шуба дорогая, красивая, в пол. Что ж, в такой шубена свидание являться? Напоминать лишний раз Жене, какая жизнь за воротамиосталась? Правильно она сделала, что надела куртку, длинную, темно-зеленую, сфиолетовой и бордовой отделкой. Эти цвета были в моде в год последней зимнейОлимпиады, позапрошлой зимой, тогда Наталья и купила эту куртку, теплую инемаркую, специально чтобы на рынок ходить да на дачу ездить.

Она стояла перед зеркалом, вся в черном, и с удовольствиемоглядывала красивую большую грудь, округлые бедра и тонкую талию. Она никогдане была худышкой, грудь и попка у нее всегда были заметными и притягивалимужской глаз, но зато талия была на удивление тонкой, и Наталья прикладываланемало усилий к тому, чтобы на ней не появлялись лишние сантиметры. И лицо унее было яркое, с темными глазами и густыми, красиво очерченными бровями. Нет,вполне, очень даже вполне, подумала она, поправляя волосы.